Игра Джералда - Стивен Кинг

Горло сдавил сухой спазм, и Джесси умолкла на полуслове, скривившись от боли и страха. Она честно пыталась освободиться, она до сих пор еще чувствовала пронзительную боль в костях, которые ей помешали – а уж как она ее чувствовала тогда … Но все равно она была близка к цели. Вот отсюда – горечь и злость. Вовсе не из-за боли и не из-за какого-то там лесоруба с его визгливой пилой. Самое мерзкое было знать, что она была очень близка к освобождению и что ей не хватило совсем чуть-чуть. Она могла бы, конечно, сжать зубы и потерпеть боль, но уже больше не верила, что у нее что-то получится. Эти последние четверть дюйма так и останутся неодолимыми. Вот такая насмешка судьбы. Упорствовать можно, да. Но в итоге все это закончится отеком запястий, и вместо того чтобы сделать лучше, она сделает только хуже.

– И не говори мне, что я сдалась без борьбы. Не смей  ничего говорить, – сдавленно прошептала она. – Я не хочу даже слушать.

Тебе нужно как-то освободиться, – прошептала в ответ девочка, закованная в колодки. Потому что он – оно – действительно вернется. Сегодня вечером. После заката.

– Я не верю, – прохрипела Джесси. – Я не верю, что он вообще здесь был. И мне плевать на сережку и на след у двери. Я просто не верю и все.

Нет, ты веришь.

Нет, не верю!

Нет, веришь.

Джесси склонила голову набок. Ее губы дрожали, как это бывает, когда человек вот-вот заплачет.

Да, она верила.

Глава 26

Она опять начала засыпать, несмотря на жгучую жажду и непрестанную боль. Она понимала, что засыпать опасно – сон не придаст ей сил, а наоборот, силы будут убывать, пока она не контролирует свое состояние, – но ей было уже все равно. Она перепробовала все что можно, дошла до предела своих возможностей и все без толку. Она так и осталась Мисс-Америкой-Прикованной-Наручниками-к-Кровати. Сейчас ей хотелось забвения – она вожделела  забвения, как законченный наркоман вожделеет свою ежедневную дозу. Но буквально за пару секунд до того, как она провалилась в глубокий сон, в голове яркой вспышкой мелькнула мысль – очень простая и поразительно ясная, – и Джесси сразу проснулась.

Крем для лица. Баночка с кремом на полочке в изголовье кровати.

Только не надо слишком на это надеяться, Джесси… это будет большой ошибкой. Если баночка не упала на пол, когда ты приподнимала полку, то она скорее всего соскользнула на ту сторону полки, откуда тебе ее в жизни не выцепить. Так что не надо слишком надеяться.

Проблема в том, что не  надеяться было весьма затруднительно. Если баночка с кремом осталась на полке и до нее можно достать, то очень даже возможно, подумала Джесси, что ей все же удастся вытащить руку из браслета наручников. Может быть, даже обе руки, хотя и одной будет вполне достаточно. Если у нее получится вытащить руку, она сможет подняться с кровати, а если она поднимется с кровати, то можно будет считать, что она уже освободилась.

Джесси, не разгоняйся. Это был крошечный пробник, который рассылают по почте в целях рекламы. Он  наверняка соскользнул на пол.

Но нет, как выяснилось. Джесси повернула голову влево – насколько это было возможно без риска вывернуть шею – и буквально на самой периферии зрения все же увидела круглую синюю баночку.

На самом деле ее там нет, – прошептал обреченный голос той части ее сознания, которая уже была готова покориться судьбе и сдаться. – Ты  убеждаешь себя, что она там есть… и это можно понять… но на самом деле ее там нет. Это просто галлюцинация. Самообман. Джесси, ты видишь то, что тебе хочется видеть, что ты приказываешь себе видеть. Но я реалистка, и я говорю: на самом деле там нет никакого крема.

Джесси еще раз взглянула туда, стараясь повернуть голову чуть дальше влево, несмотря на кошмарную боль. Синяя баночка не пропала. Наоборот – на мгновение она «проявилась» четче. Да, обычный пластмассовый пробник. На Джессиной стороне полки стояла настольная лампа. Она была прикручена к полке шурупами и поэтому не соскользнула на пол, когда Джесси приподнимала полку. Книжка в мягкой обложке «Долина диких коней» – которая валялась здесь, наверное, с середины июля – начала было соскальзывать, но уперлась в подставку лампы, а баночка с кремом «Nivea» уперлась в книжку. Джесси едва не рассмеялась, когда осознала, что сейчас ее жизнь зависит от банальной настольной лампы и дурацкой истории про пещерных людей с именами типа Айла, Ода, Уба и Тонолан. Это было не просто смешно. Это был полный сюрреализм.

Даже если она там есть, эта баночка с кремом, тебе все равно ее не достать, – заявил предательский голос, уже смирившийся с поражением. Но Джесси его не слушала. На самом деле она почти не сомневалась, что сумеет  дотянуться до крема.

Она повернула левую кисть и осторожно потянулась рукой к полке. Сейчас она не имела права на ошибку – не могла допустить, чтобы баночка с кремом соскользнула по полке дальше, где ей уже точно ее не достать, или откатилась к стене. Там был небольшой зазор между стеной и полкой – узкая щель, куда без труда проскользнет баночка-пробник. И если это случится, Джесси не сомневалась, что тогда она точно сойдет с ума. Да. Она услышит, как баночка с кремом ударится о деревянный пол, и у нее в голове что-то сдвинется… и она просто сойдет с ума. Поэтому ей надо быть осторожной. И тогда у нее, может быть, все получится. Потому что…

Потому что Бог, может быть, есть, подумала она, и Он не захочет, чтобы я умерла здесь, на этой кровати, как животное, пойманное в капкан. И если подумать, это имеет смысл. Я же взяла эту баночку, когда пес начал грызть Джералда, а потом решила, что она слишком маленькая и легкая и что пес вряд ли заметит, даже если у меня получится в него попасть. И вот в таком состоянии – в замешательстве, в полном смятении, перепуганная до смерти – я все же не бросила баночку с кремом на пол, прежде чем шарить по полке в поисках чего-нибудь потяжелее. А что было бы самым естественным? Правильно, бросить ее и забыть. Но нет. Я поставила ее обратно на полку. Вопреки всякой логике. А почему? Потому что мне Бог подсказал, вот почему. Да. Это самый подходящий ответ.  Единственный подходящий ответ. Бог сберег ее для меня, потому что Он знал, что она мне понадобится.

Растопырив пальцы, Джесси принялась осторожно сдвигать руку в направлении баночки. Она понимала, что ошибиться нельзя. И не важно: Бог, провидение или благосклонная судьба… это был ее единственный шанс. Другого могло и не быть. И наверняка не будет. И когда ее пальцы коснулись гладкой поверхности круглой баночки, ей вдруг вспомнились строчки из одной старой песенки, разговорного блюза, кажется, Вуди Гатри[27]. Впервые Джесси ее услышала в исполнении Тома Раша, еще в университете: