Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969 - Виталий Федоров

Когда прошли синяки, я ещё разок испытал себя на двух собаках. В этот раз я встречал их лицом к лицу, разворачиваясь, как только они приближались. Я выставлял вперёд левую руку, изогнутую в локте, чтобы прикрыть лицо.

Подчеркну, что участие в этих тренировках было моим личным желанием, никто меня не принуждал и даже не просил. Для меня это было что-то вроде экстремального вида спорта. И он пошёл на пользу. После этого я уже никаких собак никогда не боялся.

На заставе было отделение собаководов. Командиром был младший сержант Афонин. Собак обычно тренировали они сами, но всегда были рады добровольным помощникам.

Как-то раз нам троим дали приказ выйти на охрану границы в ущелье на стыке нашей заставы с одиннадцатой, где был построен блиндаж. В младшие наряда мне дали двух, мягко говоря, трудных «переростков».

Первым был Ветров, направленный на нашу заставу «на исправление», но так и не исправившийся. Он и в казарме вёл себя вызывающе, особенно перед молодыми. Его любимой дурной привычкой было заламывать кому-нибудь руки или жать их так, чтобы было больно. Разок и я почувствовал его силу, он действительно был силён «как чёрт». Ветров был старше меня на два года как по возрасту, так и по сроку службы.

Второй, Степанов, был старше меня на год, но служил на полгода меньше. Невысокого роста, невзрачный на вид, а изображал из себя «крутого», кичился своим, якобы, криминальным прошлым. Возможно, что-то и было такое, не зря же он попал в армию не со своим возрастом. Но бывших зэков, вообще-то, на границу не брали. Впрочем, всякое могло случиться.

Вот такие «солдафоны» попали ко мне в наряд. Когда мы дошли до блиндажа, уже стало совсем темно, а внутри него и вовсе «хоть глаза выколи». Нащупали земляную лавочку. На правах старшего я спросил:

– Кто из вас первым пойдёт часовым?

Молчание. Выдержав театральную паузу, Ветров произнёс:

– Ты что? Стоять на улице, когда у нас такой блиндаж! Поспим по очереди, да и вернёмся на заставу утром.

– Ты, Ветров, где находишься? – оборвал я его. – По-моему, на границе.

– Будешь ты мне ещё мораль читать! Выискался, тоже, начальник, – хамовито ответил тот.

Я возразил:

– Не выискался, меня назначили. Так что, желающих идти часовым нет?

Оба промолчали. «Видимо, и Степанов попал под его влияние», – подумал я, а вслух сказал:

– Что ж, тогда пойду я. Буду стоять до утра, и ничего со мной не случится, уж будьте спокойны.

Я вышел из блиндажа и занялся исполнением непосредственных обязанностей часового, охраняя границу, себя и своих «молодчиков». Прошёл час или чуть больше, когда из блиндажа выглянул Степанов.

– Давай я пару часов постою, – предложил он.

– Хорошо, становись. – Я указал ему наиболее опасные направления, куда следовало обращать больше внимания. Именно по этому месту однажды прошёл шпион.

Через два часа Степанова сменил Ветров. Потом они сменили друг друга ещё по разу, а на рассвете я заменил Ветрова. Так закончился этот непростой для меня наряд.

Мне было интересно, что же заставило их в конце концов изменить первоначальное решение? Возможно, они боялись, что я пожалуюсь начальнику (хотя я бы этого делать не стал). А может, «заговорила» совесть? Ведь долг – не простое слово. Хотелось бы верить, что это было «не за страх, а за совесть».

Больше у меня за всю службу конфликтов в наряде не было.

После того, как мне пришлось выстрелить из ракетницы в собаку-волкодава, у меня появилось желание получше узнать это «оружие», испытав ракеты в разных ситуациях. Мы возвращались после ночного бдения возле блиндажа на стыке с одиннадцатой заставой. Было уже светло. Моими подчинёнными были другие ребята (не те, про которых я писал только что).

В ущелье, по которому мы шли, протекала горная речушка, и я надумал пустить ракету в воду, проверить, погаснет она или нет. Я выстрелил, целясь недалеко от берега. Каково же было наше удивление, когда ракета, вместо того, чтобы пробить водную гладь, отскочила от неё, как от гранита, и начала скакать по камням противоположного берега, пока не сгорела.

В другой раз я надумал стрельнуть ракетой в замкнутом пространстве. Летом ночи короткие, а наряд всё равно восьмичасовой. Поэтому утром появлялась некоторая свобода действий. Мы находились в самом ближнем к заставе блиндаже. Правда, вход в него был расположен с противоположной стороны, и если бы даже ракета выскочила наружу, вряд ли с заставы бы её заметили. В общем, я попросил ребят отойти подальше от блиндажа, сам зашёл внутрь и выстрелил прямо в каменно-земляную стену. Ракета начала метаться по внутреннему, почти квадратному периметру. Я еле успел выскочить, не получив ожогов. Ракета «побесилась» некоторое время и погасла.

Вот такие шалости я себе позволил. Но больше ракет без дела не жёг.

Глава 52. БОЕВЫЕ УЧЕНИЯ

Границу укрепили технически, после чего взялись за нас. Командование решило проверить, насколько мы мобильны и готовы ко всяким случайностям. К нам на заставу прибыл заместитель командира части по боевой подготовке, майор, решивший проверить эту самую боевую готовность.

Задумка его была такой. Во время, когда большинство пограничников отсыпаются после наряда на заставе, их должна была разбудить команда: «Застава, к бою!»

Как это часто бывает, сюрприза у майора не вышло. Нас заранее предупредил командир отделения Фокеев. Он подошёл ко мне, разбудил и шёпотом передал, что будет объявлена боевая тревога, по которой я должен буду выскочить с оружием – пулемётом – на улицу через окно и занять место в своём окопе. У каждого отделения были свои окопы, соединённые траншеей.

Надо заметить, что застава была построена без учёта экстремальных ситуаций. Выход из казармы был всего один, и тот через столовую, Ленинскую комнату, коридор между ней и сушилкой, а далее через узкую, длинную веранду. Можно себе представить, как полсотни вооружённых солдат стремится выскочить одновременно на улицу через этот лабиринт!

Сразу после предупреждения командира отделения о тревоге я под одеялом тихо натянул брюки, надел гимнастёрку, и так ждал команду. Как только раздалось громкое: «Застава, к бою», – я спрыгнул с койки, накинул портянки на сапоги и одним движением сунул ноги в кирзачи вместе с портянками. Подбежал к пирамиде с оружием, схватил свой пулемёт, коробку с дисками и две своих гранаты. Перемахнуть одним движением через подоконник с таким грузом смог бы разве что Терминатор. Мне пришлось вначале забраться на подоконник, и лишь затем аккуратно спрыгивать с него, стараясь ничего при этом себе не сломать. Оружие тоже надо было беречь. Приземление вышло удачным, после чего я побежал в окоп, где оказался одним из первых. Тихонов, мой «второй номер», подбежал позже, но всё-таки прихватил одну коробку с дисками и свою винтовку.

Мы зарядили диск в пулемёт и доложили:

– Пулемёт номер один к бою готов!

Здесь и там докладывали о готовности к бою другие солдаты. Заминка вышла лишь со станковым пулемётом «Максим». Он обычно стоял в казарме в собранном и готовом к действию виде, и его даже на стрельбище не выносили из-за громоздкости. А тут это оказалось необходимо. Пулемётный расчёт из трёх человек покатил его по «лабиринту» и застрял у одного из порогов, преградив путь стрелкам. Получилась небольшая пробка. К счастью, «дорогу» удалось довольно быстро освободить. Через две минуты вся застава была готова к бою. Замечание от проверяющего было только одно – застрявший на десяток секунд «Максим». А что было бы, если бы нас заранее не предупредили, и мы бы не выскакивали через окна?

На следующий день заместитель начальника отряда решил на нашем участке провести боевые учения «по ликвидации банды террористов, перешедшей из Турции через границу».

«Бандой террористов» были солдаты нашей заставы, вооружённые автоматами. Их было человек восемь. Руководителем, а точнее, «предводителем террористов» был сам майор, верхом на коне.

Группой захвата командовал начальник нашей заставы, старший лейтенант Кириллов. Он набрал десять автоматчиков и построил их в казарме. Увидев, как я поднимаюсь с постели, начальник обратился ко мне:

– Фёдоров, бери пулемёт и быстро становись в строй.

– Слушаюсь, товарищ старший лейтенант!

Умываться было некогда. Я по-быстрому оделся, взял пулемёт и диск с сорока пятью боевыми патронами. Сразу вставил диск в пулемёт и встал в строй. Командир поставил нам задачу: «Задержать банду террористов, перешедших границу и двигающихся к нам в тыл. В случае их сопротивления – уничтожить».

Я знал, что предстоят учения. И задумался над тем, что если придётся стрелять, то получится стрельба по своим. Но времени обсудить это с начальником не было, мы бегом двинулись в район прорыва. Этот участок представлял собой гору Кюмбет, где наш условный противник сосредоточился для броска в Арцепское ущелье. Мы залегли и ждали, когда «банда» подойдёт поближе.