Чистка - Эдуард Даувальтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Можно с большой уверенностью утверждать, что это была очередная ложь Якира, как и с Лукиным. Он скрыл одного предателя и скрыл другого. Если кто-то сомневается в этом, ну вроде их не осудили, подумайте, какова вероятность, что тот же Тимошенко много ездивший для «обучения» в Европе, будучи 5 лет заместителем Уборевича и Якира не будет вовлечен в заговор? Почти все крупные катастрофы начального периода ВОВ 1941-1942 гг. произошли так или иначе при руководстве Тимошенко: разгром западного фронта, котлы в Минске, Киеве, Харькове и т.д. Он целенаправленно вел страну к поражению и чаще всего делал это вместе с другим врагом – Н. Хрущевым. Если бы Якир разоблачил Лукина и Тимошенко, многих будущих катастроф удалось бы избежать. Но даже на суде и на пороге смерти он лгал и выгораживал предателей.
После еще ряда вопросов, Белов спросил, вербовал ли Якир еще одного своего заместителя Дмитрия Фесенко, но подсудимый ответил, что нет. Тут видна уже полная нелогичность ситуации, Якир заговорщик, вербует кадры, ведет вредительскую деятельность, но у него два честных заместителя. По логике вещей заговорщик Якир как раз должен был вербовать своих заместителей и начальника штаба округа, чтобы честные заместители не мешали ему вредить и сами могли разваливать работу на своих участках. Это же намного безопасней и эффективней, нежели вести вредительство при честных заместителях, что просто опасно. Честные заместители что-то поймут и начнут бить тревогу. Но Якир и его судьи делали вид, что не замечали этого.
На вопрос Ульриха передавал ли Якир данные немцам об Летичевском укрепрайоне, но ответил нет, но знал, что Саблин это делал. Якир снижал градус своей ответственности со шпионажа до госизмены. Вскоре дача показаний Якиром закончилась и после перерыва настала очередь Михаила Тухачевского. Он начал свой рассказ с 1932 г, когда вступил в антисоветский заговор, до этого называя себя честным служителем отечества, советского государства.119 Тут видна первая ложь подсудимого. Да, в заговор он может, вступил в 1932 г., но германским шпионом, как верно полагали на военном совете он вероятно был с 1917 г. Он даже ранее дал показания, что вступил в связь с иностранцами в середине 1920-х, но на суде решил не рассказывать об этом. Он сказал, что знал Енукидзе, который с 1928 г. убеждал Тухачевского перейти к правым. Потом он связался с толмачевцами, а затем в 1932 г. он получил послание от Троцкого объединится и ответил на это согласием.
Ульрих спросил его, считает ли он свою деятельность шпионской, но Тухачевский не дал однозначного ответа. Он сказал, что сообщал немцам эту информацию, но не считал ее секретной, поэтому шпионом себя не считал. Ульрих напомнил ему показания данные им ранее, что в 1925-1926 гг. он был связан с немцами и поляками. Они звучали так, это зачитал Ульрих: «Начало моих отношений с немцами относится к периоду учений и маневров в Германии, на которые я был командирован в 1925 году. Сопровождавший меня капитан фон Цюлов говорил по-русски, много раз останавливался на вопросе общих интересов СССР и Германии в возможной войне с Польшей, знакомил меня с методикой боевой подготовки рейхсвера и, в свою очередь, очень интересовался основами только что вышедшего Полевого устава РККА 1925 года,
В 1926 году фон Цюлов присутствовал на маневрах в Белоруссии, где я встретился с ним и мы продолжали разговор. Я ознакомил фон Цюлова с организацией нашей дивизии, дивизионной артиллерии и с соотношением между пехотой и артиллерией. После маневров моя связь с фон Цюловым была утеряна».120
Отвечая на это Тухачевский сказал, что это деятельность на пользу германской и польской разведки, но не назвал это шпионажем. В самом деле это можно было бы интерпретировать, как то, что Тухачевский просто выложил не секретную информацию любопытны иностранцам. Но, разумеется, это было не просто любопытство. Тухачевский далее рассказывал о своих встречах с военными рейхсвера, но не признался в шпионаже. Но факты он сообщал серьезные: генералу Адамсу сказал, что СССР готовится сформировать 150 дивизий, а генералу Бокербергу организовал экскурсию на артиллерийские заводы и выложил сведения об их производительности. На вопрос Ульриха, почему он их информировал, он отвечал, что хотел заручиться поддержкой Германии в будущей войне с Польшей.
Ульрих все обобщил и спросил, что это такое и Тухачевский ответил, что передавал на этот раз секретные данные без разрешения. Затем от шпионажа перешли к правому заговору. Напоследок стоит добавить, что объяснения Тухачевского, почему он информировал немцев, не кажутся убедительными. Вероятнее всего он информировал их, потому что работал на Германию с 1917 г., но доказательств у следствия этому не было. Был ли завербован он немцами или нет в 1917 г, ответ на это мог дать лишь сам Тухачевский и тот офицер, который завербовал его в лагере для военнопленных Ингольштадт.
Тухачевский далее назвал центр военного заговора, его состав: Тухачевский, Гамарник, Каменев, Уборевич, Якир, Фельдман, Эйдман, Примаков и Корк. 121Два лидера разделили между собой страну – Тухачевский рулил западными делами, Гамарник восточными, хотя это скорее были часто нарушаемые условности. Далее он долго пересказывал свои показания о вредительстве, связи с Троцким, задачах организации, в целом не отходя от версии Якира, а также рассказал о своих переговорах с немецким генералом Рундштедтом во время пребывания в Лондоне. Подтвердил, что заговор, сотрудничая с Германией, ориентировался через связь с генералом Кестрингом, подтвердил преступную связь с Енукидзе и Бухариным. Он писал план поражения и за все время показаний, снова много говорил о вредительстве на важных участках и не назвал никаких новых имен заговорщиков. Он до такой степени заговорился, что председатель Ульрих сказал ему, что он не лекцию читает. Затем Тухачевский и Эйдман еще раз подтвердили свои контакты с немцами. Отвечая на вопросы Дыбенко, он признал, что все члены военного заговора были шпионами.
Далее говорил Уборевич, которого также подозревали в работе на немцев с 1917 г. он стремился
