Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— Я не открою ларец ни для кого! — прошептала Огнеслава. — Я не хочу его открывать.

— Мне не интересно, хочешь ты или нет. Поклянись, что не откроешь его для Горана.

— Клянусь.

— Добро, — согласился Аскольд. — У тебя сутки, чтобы выбрать. Завтра вечером ты придешь либо в мои покои, либо в Черный дворец. Если ты не появишься ни там, ни там, я приму и такой твой выбор, но обязанностей княгини с тебя это не снимает. И еще, мы ведь не хотим волновать матушку тем, что касается только нас троих, верно?

— Да, — уже совсем тихо произнесла Огнеслава.

— Рад, что мы нашли общий язык, — сказал он и поднялся на ноги. — А теперь отдыхай.

Аскольд нашел брата на мосту. Ночь была морозной, серебристый свет луны отражался от снега, побеждая темноту, превращая её в полумрак. Горан стоял и смотрел на замерзающие воды реки, на белесое пятно, там где находился маленький островок с теремом. Его лицо, хорошо различимое в свете фонаря, отражало чувства, что разъедали изнутри, хуже самого страшного яда. Снова подтвердив свои догадки, Аскольд направился к нему.

— Почему ты здесь? — не глядя спросил Горан. — Разве ты не должен быть у неё?

— Я не сплю с чужими женами! — колко ответил Аскольд и, похлопав брата по плечу, добавил. — Свадьба? Ты женился на ней, но почему мне не сказал? Стоило сразу признаться, что хочешь её, как женщину, а не наводить тень на плетень с ларцом и артефактом.

Горан промолчал. Не пересказывать же всю длинную историю, о том, как хотел получить власть над Огнеславой, а через неё артефакт. Что змей любит её, а потом влюбился и он сам, потеряв логику в своих поступках, волю и контроль над ситуацией.

— Я открыл ей правду. Завтра вечером, Огнеслава должна сделать выбор, ты, я или никто. Если она выберет тебя, точнее, когда она выберет тебя, я уеду на месяц или около того, — сообщил Аскольд.

— Куда? — растерянно спросил Горан.

— На север. Сегодня наша маленькая княгиня наглядно показала мне, как мерзко может выглядеть попытка занять чужое место. Я вдруг понял, что не хочу, чтобы кто-то занял моё... Вот возьми, — вложил он маленький кусочек металла в ладонь Горана. — Оно принадлежит не мне…

Еще раз хлопнув по плечу, он оставил брата одного. Аскольд ушел. Разжав ладонь, Горан увидел обручальное кольцо.

Глава 31 Навстречу судьбе

— Хозяйка! — тихонько позвала Маиса над неподвижной гладью воды в огромной бочке.

Несколько пузырьков воздуха поднялись со дна, а после из воды медленно показалась Беляна. Теплый пар исходил от водяной глади, клубясь в жарко натопленной клети освещенной множеством свечей. Облик девицы был привычным, но глаза, что взглянули на рабыню, принадлежали змее.

— Что случилось? — недовольно проговорила боярышня, сморгнув, чтобы взгляд вновь стал человечьим.

— Ничего не вышло, хозяйка. Князь был рядом и тени, — опустилась на колени Маиса.

— Бездари криворукие! — прошептала Беляна, пряча в воде всё, кроме лица. — Как же я ненавижу холод! Зима просто убивает меня, я постоянно мерзну и хочу спать.

— Тогда может нам стоит вернуться в южные земли? — робко спросила рабыня. — Вспомните, насколько хорошо было в пещерах Голубого озера. Круглый год там тепло, вода чиста, как слеза, а в вечно зеленых лесах постоянно поют птицы. К тому же, дух озера всегда благоволил вам…

— Замолчи, — прошептала Беляна и Маиса нервно прикусила губу. — Месяц! Целый месяц вы не можете раздобыть мне ничего, что сгодилось бы для колдовства. Прядь волос, капельку крови, да хотя бы лоскут её ношеной одежды… Неужели это так сложно?

Приподнявшись из воды, она взглянула на рабыню. Та лишь спешно коснулась лбом пола.

— Княгиню охраняют, как зеницу ока. Я не смогла подкупить ни одну служанку, страх перед княгиней-матерью в них сильнее жадности.

— Боярышни?

— Госпожа, они тоже подобраны княгиней Вереей.

— Неужели, а кажется иначе, — фыркнула Беляна.

— Им велено подружиться с молодой княгиней и исполнять только её приказы, но на самом деле, за ними стоит княгиня-мать, — отчиталась Маиса. — Хозяйка, к ней не подобраться просто так.

— Да уж, — вздохнула Беляна, — если даже русалка не успела и волосинки вырвать! — помолчав, она продолжила. — Что говорят при дворе?

— Князь проводит с княгиней каждую ночь с момента возвращения. Похоже у молодых всё хорошо.

— Мерзавка! — оскалилась хозяйка. — Наглая соколиха снова занимает моё место! Похоже, государь не оставляет мне другого пути, как явиться ему в истинном обличье.

— Не боитесь гнева господина? — с ужасом произнесла рабыня.

— Горан отправил меня в изгнание на тысячу лет. С тех пор я считала каждый день, каждую минуту. Срок истек вчера. Пришло время для возвращения царицы! — идеальное лицо Беляны преисполнилось величием. — К тому же, теперь наш повелитель не так силен, как раньше. Его дух лишился собственной оболочки и влачит жалкое существование. Он вынужден делить одно тело с человеком, а значит, даже после перерождения, я не уступаю ему в силе.

— И всё же, хозяйка, дух солнечного змея неимоверно силен. Огонь и солнце – источники его могущества. Ваша же стихия – это вода. Разве вы сможете противостоять ему? И не забывайте про царский венец, что бы он ни приказал, вы должны исполнить.

— Ой дура… — покачала головой Беляна. — Я не собираюсь противостоять ему, а лишь хочу потребовать своё. Когда Горан возвысился над остальными змеями, я была той, кого он должен был избрать, чтобы править вместе. Огонь и вода, мир небесный и мир подземный, этот союз сделал бы змеиное племя непобедимым. Но он изгнал меня, лишил дворца и подданных, обрек на страдания. Я покорно приняла наказание, однако срок вышел. Явившись перед господином, я потребую восстановить справедливость.

— Разве вы не хотели больше, чем просто вернуть свое положение?

— Для начала, хватит и этого, я должна попасть во дворец. Если бы кто-то был расторопнее, то мне бы не пришлось раскрывать себя! — одарив рабыню презрительным взглядом, она встала, желая выйти из воды. — Остыло!

Маиса схватила полотенца и бросилась к хозяйке, которая ступала по дощечкам узкой лесенки.

— Наш господин чтит закон справедливости, — негромко объясняла Беляна, пока рабыня обтирала её белоснежное, без единого изъяна тело. — Он не сможет вернуть мне ничего из того, что отобрал, поэтому не прогонит. Ему придется впустить меня во дворец.

Стук в дверь заставил насторожиться. Наступила тишина. Стук повторился. Беляна завернулась в полотенца и безмолвным жестом велела открыть. На пороге, дрожа от страха, стояла одна из служанок.

— Что тебе? — резко спросила Маиса.

— Только не гневайтесь, меня Елизар Светомилович отправил… — запричитала девица.

— Говори уже, не видишь, выстывает? — оборвала словесный поток рабыня.

— Елизар Светомилович, велел вам прекратить по нескольку раз на неделе гонять слуг за водой и понапрасну жечь столько дров и свечей, — выпалила девка, рухнув на колени. — Простите…

— Передай дорогому братцу, — отворачиваясь, произнесла Беляна, — я учту его беспокойство и, отныне, буду так купаться каждый день, а если захочу, то и по нескольку раз на дню. И продолжаться это будет, пока я не перееду жить во дворец. Так что пусть напряжется и добудет мне должность при княжеском дворе.

***

Двор Черного дворца выглядел пустынным, неизвестно откуда приходили и куда уходили тени. Когда Огнеслава призвала их сегодня, к ней явилась Горлица, миленькая, по-детски улыбчивая, девица. Услышав о том, что хозяйка желает отправиться в Черный дворец, она не смогла спрятать радость в золотых глазах. В отличие от своего проводника, княгиня не могла похвастаться приподнятым настроением. Ночью она не смогла уснуть, а после весь день мучилась от сомнений.

Когда Аскольд рассказал о брате, она даже обрадовалась, но шло время, и уверенность покидала её. Подумалось о том, что Горан никогда не говорил ей о любви или желании быть рядом. Да, он был добр и заботлив, но кто знает, нет ли тому иных причин. Это раньше, в родительском доме, черное было черным, а белое белым, теперь всё иначе. Сколько раз уже действительность оказывалась отличной от представлений о ней. Почему он сам не рассказал ей правду? Почему не появляется сейчас? Ведь если она нужна ему, то он мог явиться прошлой ночью или не мог? Она вспомнила, как повела себя в обе последние встречи и устыдилась.