Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

Глава 30 Правда

Белым бело. Мелкие снежинки кружатся в морозном воздухе, сверкая на солнце. Копыта взбивают ледяную пыль. Лошади мчат галопом. Князь Зеяжска с супругой в сопровождении небольшого отряда охраны отправились принести бескровные жертвы в древнее святилище Рода. Их путь пролегал по высокому берегу Черной речки, которая дремала под сверкающим ледяным панцирем, лишь редкие полыньи зияли темными дырами водной глади.

Огнеслава от души наслаждалась быстрой скачкой. Пар валил из ноздрей её коня. Ветер обжигал щеки холодом. Она вспомнила эту дорогу и так же, как когда-то, оглянулась на любимого. Аскольд ответил улыбкой, и сердце молодой княгини снова забилось быстрее. Вон и тот самый холм. Она перевела лошадь на рысь, присмотрелась. Серые остовы огромных качелей едва различались под слоем снега, но это были именно они. Перешли на шаг, дали коням немного отдохнуть. Аскольд заметил перемены в лице жены. «Неужели, она и здесь была? Когда только успела и зачем?» — подумал он, но не подал виду.

К полудню добрались до святилища. Лес вокруг сверкал, словно в праздничном убранстве. Одиноко стоящий дуб-исполин окружала белая снежная гладь. Спешившись, князь с княгиней отправились к дереву, оставляя дорожку следов на свежем снегу. Подойдя ближе, они поклонились. Аскольд взял ладонь Огнеславы и направился к жертвеннику. Расчистив его, с земным поклоном возложили дары: зерно, мед да вино.

На душе было так светло, так радостно, что не хотелось никаких вопросов. Здесь они соединили свои руки и судьбы, а ныне вернулись, как супруги. Огнеслава повернулась к мужу, снова друг перед другом, рука в руке. На ветвях затрещала сорока, Аскольд поднял взгляд. Приближающийся стальной силуэт в небе, он заметил сразу. Не меняя благодушного выражения лица, проникновенно взглянул в глаза напротив.

— Поцелуй меня, — негромко сказал он.

— Сейчас? — удивилась Огнеслава. — Дружинники же смотрят?

— Всё равно.

Она сделала шаг навстречу и, стараясь не смотреть в сторону леса, где осталась охрана, прильнула в нежном поцелуе. Почему опять ей кажется, что обнимает не того! Повинуясь внутреннему порыву, хотела было отступить, но Аскольд крепко обнял её и ответил на поцелуй, да с такой страстью, что едва на ногах устояла. Эта страсть пугала. Огнеслава будто тонула и некому помочь. Странный шум со спины заставил молодых разомкнуть объятия. Их накрыло волной снега, подхваченного невесть откуда взявшимся ветром.

Обернувшись, молодая княгиня увидела горящие огнем глаза и стальную чешую. Невольный вскрик прорезал звенящий холодом воздух. Огнеслава не знала, куда ей деться, как спастись от необъяснимой смуты внутри. Не давая возможности даже подумать, Аскольд быстро сгреб её в охапку и спрятал на своей груди. Уткнувшись носом в мех его воротника, она не могла увидеть, тот пронизывающий жесткий взгляд, что встретился с пылающими очами змея. И выражение лица, и сама поза Аскольда демонстрировали не просто превосходство, а буквально заявляли о своей власти над происходящим. Безмолвный поединок длился несколько минут и завершился без единого движения.

Змей склонил голову и отступил. Огнеслава спиной почувствовала то, как взмахнули могучие крылья, поднимая чудище в небеса. Когда вновь оглянулась, то увидела лишь небольшую точку на небосклоне.

— Он улетел? — глупо спросила она, ибо нужно было хоть что-то сказать, пока старается восстановить самообладание.

— Да, — кивнул Аскольд. — Прости.

— Не извиняйся, — слабо улыбнулась она, беря его под руку. — Давай спустимся к реке, а уж после отправимся в обратный путь.

— Как пожелаешь, — ласково ответил он, догадавшись, что прошлый раз, видимо, была лодка.

Спуск к реке замело, поэтому шли медленно. Когда Аскольд уже ступил на заснеженный причал, подол, смявшись в сугробе, попал под ноги Огнеславы, и она упала прямо в руки заботливого супруга. Их лица оказались так близко, что едва не касались друг друга. Сейчас бы поцеловать любимого, но княгиня почему-то смутилась и постаралась, как можно быстрее оказаться на своих собственных ногах.

Отойдя к краю причала, она сделала вид, что увлеченно смотрит в глубину незамерзшей полыньи. На самом же деле, отчаянно пыталась понять собственные чувства. Немного успокоившись, окинула взором замерзающую поверхность реки.

— Здесь так красиво, — повернулась она к мужу. — Но похоже это святилище редко посещают?

— Так и есть, — ответил Аскольд. — Черный дворец не просто так стоит на берегу этой реки. В народе поговаривают, что берега Черной речки особо любимы духами и нежитью. Якобы именно в здешних местах часто встречали русалок, оборотней, а кто-то даже птицу Сирин слышал. По округе мало деревень, да и в них живут больше травники, бортники, да охотники.

— Я читала об этом в летописях, — кивнула Огнеслава. — Поэтому и удивилась, что святилище Рода появилось именно здесь.

— Это святилище очень древнее. Оно существовало задолго до того, как мои предки заключили договор со змеем.

Когда Аскольд ответил ей, Огнеслава вдруг заметила тревогу на его лице. За спиной из полыньи медленно появлялось нечто, чего князь еще никогда не видел собственными глазами, но сразу узнал. Лобаста? И впрямь она! Сперва из черноты вод появилась косматая голова старухи-великанши, а после сухие длинные руки с черно-красными когтями. Что за наваждение? Средь бела дня? Вспомни лихо, оно и появится!

— Руку! — крикнул Аскольд, бросаясь к княгине.

— Что? — не поняла она.

Князь схватил жену за одежду и дернул на себя. Очень вовремя, ибо костлявые пальцы старшей над русалками уже устремились к Огнеславе. Супруги вместе упали на причал, а там, где только что стояла молодая княгиня, появились тени. Их мечи, словно молнии, обрушились на нежить. Огнеслава увидела русалку лишь мельком, когда та, спасаясь от воинов змеиной дружины, торопливо нырнула в полынью. Выстроившись вдоль кромки причала, тени спрятали клинки и склонили головы в знак почтения.

— Я хочу домой, — пряча глаза, произнесла Огнеслава, когда поднялась на ноги. — Если ты не против?

Что за напасть! Мирозданье, словно не хочет для неё простого человеческого счастья. Чем она так не угодила богам, раз даже безобидная поездка вызвала появление нежити?

— Да. Идем, — согласился Аскольд, беря её под локоть и помогая подняться на крутой берег по заснеженным ступеням.

Назад ехали молча. Каждый был погружен в свои мысли. Огнеслава корила себя. Неужели она проклята или чем-то провинилась, став жертвой злого рока? Почему ничего не складывается так, как она того желает?

Аскольд же размышлял совсем о другом. Сомнение зародилось в его душе, дав работу уму. Впервые он задумался об истинных мотивах брата. Слишком уж нарочито Горан декларировал свои устремления обладать артефактом. Если ему нужен лишь ларец, то зачем он сегодня примчался в святилище? Снова и снова, Аскольд вспоминал всё, что брат делал и говорил в последнее время. Чем больше он думал об этом, тем больше убеждался, Горан прячет правду от него, а, возможно и от себя самого.

В Белый дворец вернулись засветло. «Через несколько часов стемнеет, второй день на исходе, а я далек от решения, — думал Аскольд. — Нужно расставить всё на места до того, как мать вмешается».

— Сегодня я желаю ужинать у вас в покоях, — прошептал он жене, прощаясь. — Приду, как стемнеет.

Огнеслава ответила растерянной улыбкой и легким поклоном. Вернувшись к себе, княгиня велела накрывать ужин на двоих в светлице, а сама уединилась с Забавой в опочивальне. Сняв, пропахшие лошадиным потом, одежды, принялись готовиться к вечеру.

— Забава, скажи, если человек проклят, как это узнать? — спросила вдруг Огнеслава, помощница едва гребень не выронила от такого вопроса.

— Чур меня! Что вы такое говорите! — испугалась Забава.

— Ну, постой, есть же какое-то объяснение, когда всё в жизни идет кувырком, когда не можешь найти себе места, когда всё не так?