Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

У входа их встретили войны-тени. Склонившись в почтительном поклоне, пропустили князя и княгиню внутрь, однако Огнеслава не могла не заметить, странный испуг на лицах. Переходы из черного камня сменились просторным двором. В дальнем его конце возвышалась огромных размеров площадка, окруженная чашами с горящей жидкостью. Аскольд уверенно подвел жену туда и спрятал в одном из глубоких дверных проемов.

Он стоял рядом, держа за руку, но Огнеслава не чувствовала в нем опоры. Дурное предчувствие до тошноты сжимало грудь. Когда последние лучи солнца осветили горизонт, с небес спустился змей. Осмотрев двор, словно проверяя, чудовище улеглось на каменные плиты и затихло. Солнце погасло, скрывшись за горизонт. Огнеслава непременно вскрикнула бы от ужаса, но Аскольд успел зажать ей рот ладонью. Он крепко держал её, стоя за спиной, не давая ей возможности ни отвернуться, ни упасть без чувств. Ум отказывался верить тому, что она видела.

Вид змея менялся. Исчезли крылья и чешуя, звериные формы приобретали вид нагого человеческого тела. Еще немного и уже не животное, а человек лежал на холодных, тщательно расчищенных от снега камнях. Сначала он не подавал признаков жизни, но потом вдруг пришел в себя и поднялся. Крепкое молодое тело мужчины будто бы не мерзло на холодном ветру. Он стоял спиной, а на спине был изображен летящий крылатый змей.

Аскольд вывел Огнеславу на центр двора, так чтобы теперь не только она хорошо видела стоявшего на возвышении человека, но и он смог бы заметить их. Княгиня прекрасно знала это тело, она знала эту татуировку. Страшная мысль посетила голову её в этот момент. Широко раскрытыми глазами, она смотрела на спину стоящего и не верила себе. Человек на возвышенности вышел из оцепенения и оглянулся. На минуту в его глазах отразились удивление, ужас, боль, следом они полыхнули огнем и стали желто-красными, а после снова сталисто-серыми.

Аскольд почувствовал, как тело супруги обмякло в его руках. Нет, она не потеряла сознание, как бы ей сейчас этого не хотелось, но силы покинули её. Человек, если он действительно человек, схватил приготовленный для него заранее плащ, чтобы прикрыться и поспешил вниз. Он быстро преодолел разделявшие их ступеньки, но тут его остановил голос князя.

— Тени. Взять Горана под стражу и сопроводить в пещеру.

— Остановись! — только и успел сказать Горан прежде чем его схватили под руки.

— Ты хочешь, чтобы его увели? — ласково обратился к жене Аскольд. — Я сделаю, как ты хочешь.

Широко раскрытыми глазами Горан смотрел, как она, зажмурившись, беззвучно кивает.

— Уведите, — приказал брат и тени подчинились.

Горан не сопротивлялся. Путаные видения, которым он не придал значения утром, обрели свое реальное воплощение. Всё рухнуло. Почему он не признался сам, раньше? Почему вдруг поверил, что у него есть время. Не в его характере горевать о судьбе, но видя сейчас лицо Огнеславы, он не только раскаялся во всем, что сделал, он пожалел, что встретился ей. Если Аскольд рассказал правду, то по меньшей мере, она должна возненавидеть Горана за обман. Если же брат соврал, преследуя свои цели, то страшно представить, что творится сейчас в её голове. Душа сжималась. Нет ему прощения!

Он знал, впереди ждет заточение. Это самое незначительное наказание, которое он может понести. Знал он и то, что заточение не продлится долго. Очень скоро брат отпустит его на волю, тогда и начнется главная пытка, потому, как придется встретиться лицом к лицу с Огнеславой, придётся принять новую реальность, в которой она посмотрит на него совсем другими глазами.

Молодая княгиня взглянула вслед тому, кого уводили в недра Черного дворца, а в голове зазвучало страшное предсказание ведьмы про её брак с князем Зеяжска: «…настоящим мужем тебе он так и не станет. Предашь ты его и погубишь в итоге!» Аскольд осторожно поставил её на ноги перед собой. Огнеслава посмотрела в его лицо, попыталась что-то сказать и не смогла. Он не успел поймать её, когда ноги подкосились, и она опустилась на камни двора. Она даже плакать не могла. Дрожащими руками она попыталась обнять его ноги, но князь быстро перехватил руки жены.

— Просто убей меня, — прошептала княгиня.

Аскольд спешно присел рядом с ней и тряхнул за плечи.

— Я не виню тебя, — произнес он. — Ты не виновата, слышишь!

— Я предала тебя… — смотря будто внутрь себя, шептала она. — Ведьма оказалась права… Я предала тебя…

— Нет. Это Горан обманул тебя! — успокаивал её князь. — Виноват только он, запомни. Я должен был защитить тебя, но не смог.

Она не отвечала. Аскольд думал, что Огнеслава будет плакать, проклинать. Но она даже не повысила голос, сидела и молчала.

— Пойдем. Холодает, — говоря это, он поднял её безвольное тело на руки. — Останешься сегодня в моих покоях. Пусть все думают, что всё хорошо. Я позабочусь о тебе, пока не придешь в себя.

***

На утро Верее доложили, что молодая княгиня так и не выходила из опочивальни князя. Отправившись туда, она столкнулась с сыном у дверей. Аскольд преградил ей путь, явно не желая, чтобы мать входила.

— Здравия, дорогая матушка.

— Доброго утра, — поклонилась в ответ княгиня-мать.

— Мне нужно обсудить с вами важный вопрос. Пройдемте в библиотеку, — доброжелательно произнес сын.

— Как пожелаешь, — согласилась Верея, подозрительно оглядываясь на запертые двери.

Оказавшись наедине, она, наконец, задала мучивший вопрос.

— Что происходит? Объясни, почему Горан заточен в пещере, а Огнеслава находится в твоих покоях?

— Происходит то, что я всеми силами стараюсь следовать вашим наставлениям, — склонил голову сын. — Дорогой брат попытался заполучить артефакт, не оставляя мне шансов. Он обманул Огнеславу. Притворившись мной, уговорил её отдать ларец.

— Я не верю в это, такого не может быть, — усомнилась мать.

— Можешь не верить, но ларец сейчас в Черном дворце. Если бы я не вмешался, возможно сейчас, он уже получил бы и содержимое. Не переживай, я освобожу его сразу, как только улажу всё и буду уверен в Огнеславе. Скажи всем, что молодая княгиня приболела. Дай мне несколько дней.

— Я могу её увидеть? — недоверчиво поинтересовалась Верея.

— Не нужно, — отказал Аскольд. — Просто доверься мне. На этот раз, я всё сделаю правильно.

— Три дня. Я даю тебе три дня, — сказала мать. — Если за это время ты не уладишь дела с женой и братом, тогда я вынуждена буду вмешаться.

Глава 29 Вопросы

Слезы катятся по щекам. Огнеслава лежит на чьих-то коленях, как в детстве. Ласковая женская рука гладит её по голове, а нежный голос баюкает. Открыв глаза, видит лишь белый туман.

— Мама? — удивленно произнесла она, но взглянув на ту, что утешала, увидела свое собственное лицо. — Огневица – догадалась молодая княгиня.

— Я… — отозвалась та.

Одежды и тело праматери будто бы сотканы из света. Вокруг клубился густой туман, пронизанный лучами неведомого светила.

— Я умерла? — испугалась Огнеслава.

— Зачем же, — мягко улыбнулась прародительница, — ты спишь, я всего лишь твой сон. Почему ты так убиваешься, кровиночка моя?

— Всё пропало, — снова обняла колени праматери Огнеслава, — жизнь моя разрушена. Аскольд меня не простит. А ещё змей…о боги, как подумаю, так умереть хочется!

— Ты помнишь, что я говорила тебе прошлый раз?

— Да. Никому не верить. Верить только своему сердцу.

— И? Что говорит твое сердце?

— Я не знаю! — зажмурившись, призналась Огнеслава. — Оно болит. Но при чем здесь обман? Я всё видела сама…

— Правда не всегда очевидна, — вновь погладила её по голове Огневица. — Часто она не открывается сразу.

— О чем ты говоришь? — встрепенулась Огнеслава. — Объясни?

— Тебе нужно самой отыскать истину, — не то услышала, не то осознала она ответ. — Ты её найдешь! Обязательно!

— Помоги мне, пожалуйста. Я в смятении. Не знаю теперь, как взглянуть в глаза Аскольду. Я боюсь.

— Он осуждает тебя?