Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— Довольно. Я прекрасно тебя понял.

— Хорошо, если так, — удовлетворенно кивнула Верея. — Надеюсь, ты уже догадался, чьими стараниями, супруга вдруг воспылала к тебе любовью. Запомни, сынок, влюбленная женщина может стать тебе в будущем, как надежной опорой, так и злейшим врагом! Не упускай своих преимуществ.

Мать ушла, Аскольд же крепко задумался. Он с трудом дождался вечера, и, как только стемнело, отправился к брату.

В Черном дворце его не ждали. Горан только закончил одеваться, когда появилась Чаяна.

— Ужин подавать? — как всегда невозмутимо поинтересовалась тень.

— Да, — ответил хозяин Черного дворца и тут же окликнул её, обернувшись. — Чаяна?

— Слушаю, — поклонилась та.

— Я думал над твоими словами. Ты права. Я не хочу сам отказываться от неё.

— Рада это слышать, — улыбнулась она. — Что планируете делать?

— Нужно открыть ей правду. Тогда она сможет выбрать между мной и Аскольдом, а я приму её выбор. Что думаешь? — слова прозвучали как-то нерешительно.

— Разве вам нужно моё одобрение? — усмехнулась тень.

— Ты женщина и дольше меня живешь на этом свете.

— Как женщина, которая дольше вас живет на этом свете, я полностью поддерживаю ваше решение, — ласково сказала Чаяна.

— Прошу прощения, хозяин, — из неоткуда появилась еще одна тень. — Ваш брат в Черном дворце, скоро он будет здесь.

Тени исчезли. Аскольд же появился на пороге.

— Что ты задумал? — правитель Зеяжска начал свою речь сразу с главного вопроса.

Взглянув на брата, Горан понял, того буквально распирает от гнева. Аскольд всегда хорошо контролировал свои эмоции, но когда злился, терял гибкость ума.

— Что именно ты хочешь узнать? — спокойно поинтересовался хозяин Черного дворца.

— Ларец у тебя. Ты обманул меня, сказав, что не знаешь где он!

— Это правда, — Горан ответил настолько безразлично, что еще больше разозлил брата.

— Даже не отпираешься! — выдохнул Аскольд.

— К чему отпираться, если ты знаешь правду.

Аскольд буквально вскипел, но удержал себя в руках и продолжил спокойным голосом.

— Верни его мне.

— Я не могу. Ты же знаешь, что только Огнеслава может касаться его без последствий, — брат отвернулся, говоря, словно с неразумным чадом, по крайней мере, так показалось Аскольду. На деле он боялся выдать свои чувства к княгине.

— Огнеслава, значит! — схватил его за рукав Аскольд, заставляя повернуться обратно. — Похоже, я многого не знаю о своей супруге?

Горан медленно перевел взгляд с лица брата на руку, вцепившуюся в его одежды. Аскольд понял, что выглядит сейчас глупо. Чтобы не терять достоинство, он разжал пальцы и немного отступил назад.

— Она была здесь. Хорошо. Что еще она знает о Черном дворце? — отрывисто произнес он.

— Она думает, что с помощью заботливого супруга спрятала ларец там, где он не навредит людям. Только и всего, — пришлось изображать коварство, чтобы не выдать себя.

— Значит, ты обманул её, прикрываясь моим именем? Ха. Не думал, что сподобишься на подобное.

— Ты всегда знал, что я хочу заполучить содержимое ларца. Судя по новым записям, артефакт совершенно точно является не чем иным, как венцом змеиного царя. Он принадлежит змею! — Горан нарочно говорил высокомерно, дабы вывести брата из себя и увести внимание от Огнеславы. — Кому, как не мне им владеть? У тебя есть трон Зеяжска, жена-красавица и моя верность. Тебе мало?

— О какой верности ты говоришь, если так легко обманул меня? — вспылил, наконец, Аскольд. — Верни ларец. Не заставляй меня принуждать тебя. Ты ведь знаешь, я могу.

— Угрожаешь? Мне? — глаза Горана смотрели вызывающе.

— Не угрожаю, а требую свое по праву! — огрызнулся Аскольд. — Я князь Зеяжска, законный правитель и твой господин. Не смей посягать на мою собственность!

Эти слова укололи больно. Горан промолчал, но внутри вспыхнуло пламя негодования.

— Мне нужно идти. Молодая жена томиться ожиданием, знаешь ли, — взглянул на него сверху вниз брат. — Если дело только за Огнеславой, то мне больше нечего здесь делать. В ближайшее время жди нас с супругой в гости. Сперва она заберет ларец, а вскорости отдаст мне артефакт. Сам того не ведая, ты сослужил мне хорошую службу. Стоило бы тебя поблагодарить, но не хочется!

Аскольд ушел, а Горан так и продолжал стоять посреди комнаты, закрыв глаза, чтобы справиться с растущей внутри яростью. Он повторял себе, что сам нарочно провоцировал ссору. Что прекрасно знал, если довести Аскольда до определенной черты, тот обязательно скажет слова, которые ранят больнее всего. Таков уж его братец. Главное, удалось скрыть свои истинные чувства, свести всё к спору за ларец. Нельзя доводить до открытого конфликта с Аскольдом, пока он не раскроет правду Огнеславе и не узнает её решение. Ах, как хорошо всё звучало в голове, когда он проговаривал это про себя, дабы обрести покой. Но гнев внутри не утихал. А стоило ему подумать, что Аскольд собирается провести эту ночь с ней, чувства унесли доводы разума безумным ураганом.

— Нет, я не стерплю... не могу и не хочу! — произнес вслух Горан, всё еще не открывая глаза и медленно сжимая кулаки. — Она принадлежит мне... нам, а не ему. Не отдам! Я не могу колдовать против брата, но ты другое дело! Помоги мне! Сегодня я отпускаю тебя на свободу…

Произнеся это, он упал на колени, будто бы теряя сознание, но тут же уперся руками в пол. Тело вновь обрело силу, а когда поднялся, и открыл глаза, в них бушевало пламя.

***

Слуги хлопотали, переодевая князя. Свежие одежды из белого шелка приятно холодили кожу. За окном загорались звезды. Лунный диск высвечивал полупрозрачную слюду стекол. Взгляд Аскольда остановился. Зря он грубил брату, его слова источали ядовитую желчь, были полны гордыни. Такое поведение не достойно правителя! Впредь нельзя позволять себе подобные вспышки гнева. Никогда! Завтра он постарается снова поговорить с Гораном, вновь найдет общий язык и успокоит муки совести. Сейчас же нужно исправить ошибку, которую он совершил по отношению к жене. Всего за сутки, он умудрился наделать столько ошибок! Видимо, всеведущая Макошь где-то здесь оставила узелок на нити его судьбы.

Аскольд знал, его молодая супруга сейчас готовится встретить его. Вспомнился её полный тепла взгляд, осторожные касания руки, едва заметная счастливая улыбка и печаль, когда он был холоден с ней. Жена испытывает к нему нежные чувства, ей столько пришлось пережить по милости его семьи. Да и не горел её род желанием выдавать княжну за него. К тому же, разве Огнеслава не доказала свою преданность Зеяжску? Чего еще желать? В ущелье он дал слово заботиться о ней до конца жизни, дал сам себе. «Слово мое нерушимо…» - подумал Аскольд, остро ощущая вину перед супругой.

— Выйдите все! — приказал он. — Ждите за дверью.

Слуги послушно удалились. Оставшись в одиночестве, он пытался успокоить шум мыслей, освободиться от сомнений. С самого детства Аскольд обладал завидной способностью, запирать лишние, по его мнению, чувства на замок и если принимал решение, то никогда после не сомневался. Открыв небольшой золоченый ларчик, он достал обручальное кольцо и уверенно надел на палец. Пора. Его взгляд случайно упал на незнакомый кинжал в золотых ножнах. Князь удивленно рассматривал клинок. Кто-то нарочно оставил в его покоях? Похоже, это подарок, настолько он изысканно красив.

«Видимо кто-то из бояр запоздал с дарами к свадьбе, а слуга, не найдя меня в опочивальне, просто положил его здесь», — подумал Аскольд и не смог отказать себе в удовольствии взглянуть на лезвие. Он вынул кинжал из ножен, сталь блеснула вспышкой света, князь замер.

Неизвестно откуда доносилось тихое шипение, похожее на слова, произносимые змеиным языком. Глаза Аскольда остекленели, веки медленно закрылись. Из темного угла опочивальни вышла его копия с горящими алым пламенем глазами. Лицо Горана больше напоминало маску, холодное спокойствие, какое бывает лишь у каменных изваяний. Губы едва шевелились, извлекая звуки нечеловеческой речи. Приблизившись к Аскольду, он шевельнул руками. Тело брата поплыло в воздухе, опустилось на кровать и стало незримым.