Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

Не могла она знать, что тот, по кому плачет, находится сейчас совсем рядом. Впервые с возвращения в Зеяжск, он решился навестить её, пообещав себе, что лишь посмотрит со стороны, не покажется и не заговорит. Горан придумал для себя отличный предлог, нужно, наконец, вернуть рубин хозяйке. Хотя это был лишь удачный повод, оправдание. На самом деле, всему виной её лицо в окне. Впредь он решил избегать её. И хотя змей изводил его видениями каждую ночь, выдержал почти месяц. Но сегодня, волею судьбы, она попалась на глаза, и вот он здесь, стоит, скрываясь во мраке. «Не плачь. Пожалуйста, не плачь — твердил он про себя. — Если бы только ты улыбнулась, сказала, что у тебя легко на сердце, я смогу и дальше поступать правильно…» Но она не улыбалась.

Поднявшись со своего места, Огнеслава побрела к кровати. Сбросив верхнюю рубашку, поежилась. Хотелось обернуть её дрожащие плечи теплым платком или спрятать в одеяле, обнять, согреть. Нельзя. Горан продолжал стоять, не шелохнувшись, сжимая в ладони подвеску с рубином. Потушив все свечи, кроме одной у изголовья, юная княгиня забралась в постель. Она уткнулась носом в подушку. Послышался не то стон, не то писк. Каждый глухой звук её рыданий острым лезвием ложился на его сердце.

Больше всего на свете он ненавидел сейчас свою беспомощность. Когда можно что-то сделать, когда действительность зависит от дел, есть возможность что-то изменить. Но как быть, когда твой долг устраниться, не вмешиваться, дать событиям развиваться без твоего участия? Не нужно было приходить. С тем же успехом можно загонять себе иголки под кожу или снова наглотаться яда. Пожалуй, с ядом даже проще было бы. Хотя нет, отравление заставит уснуть, а сон принесет новые видения. Змей снова возьмет власть над сознанием, и её образ будет мучить снова и снова.

Огнеслава затихла. Сон поглотил её. Дыхание становилось ровным. Тело расслабилось, рука безвольно упала с краешка кровати. Бесшумно ступая, Горан приблизился. Сел рядом. Подумав о том, что ей должно быть неудобно, разрешил себе коснуться запястья, возвращая её руку назад. Не желая отпускать, он так и сидел с её ладонью в своей. Потом осмелел и вытер мокрые щеки.

— Не плачь, — прошептал он. — Аскольд скоро вернется, он уже совсем близко. Он верен тебе, я это точно знаю. Я слишком много знаю, к сожалению.

Осторожно перебирая пальцы, Горан вложил ей в руку рубин.

— Он твой. Не теряй его больше, — вздохнул он. — Я хотел оставить его себе, но передумал. Теперь он пуст и бесполезен, но это всё еще мой подарок. Надеюсь, ты будешь носить его, как память.

Склонившись, он осторожно поцеловал её в лоб. Едва касаясь, чтобы не разбудить. Им не стоит больше видеться. Поднявшись, оглянулся в пустоту комнат.

— Покажитесь! — негромко приказал.

Словно из ниоткуда появились две девицы в черном.

— Как вас зовут? — спросил Горан.

— Нежана, — поклонилась одна.

— Горлица, — склонилась вторая.

— Слушайте мой приказ. Отныне, вы обе, Горлица и Нежана, служите только княгине Огнеславе. Ваш долг – хранить её жизнь и здоровье. Ни я, ни мой брат, отныне власти над вами не имеем. Клянитесь, что исполните, как велю, а коли нарушите, то умрете в тот же миг.

— Клянусь! — хором подтвердили тени.

— Хорошо, — кивнул Горан и растаял в воздухе.

Золотые глаза девиц устремились на юную хозяйку, что крепко спала неподалеку.

— Он думает, что князь Аскольд снова может оставить княгиню без охраны? — тихонько спросила напарницу Горлица. — Но зачем тогда повелел, чтобы мы и его больше не слушались?

— Кто знает. Горан видит то, что другим неведомо.

Глава 26 Выбор

Снег кружился с самого утра. Тяжелые серые тучи повисли над горизонтом. Зима окончательно прогнала, слишком задержавшуюся в этом году, осень. Белые хлопья выстилали округу. Уснувшая до весны земля куталась снежным одеялом. Пряча лицо в мех воротника, Аскольд смахнул снежинки с ресниц. Если бы не плотный снегопад, Белый и Черный дворцы уже были бы видны отсюда, с холма. Лошади не спеша спускались по дороге, что вела в город. Вот и первые домики окраин.

Дома ждут дела и заботы, ждет семья. Пожалуй, он слишком задержался в пути, мог вернуться раньше, но зачем-то решил сопроводить Мару до границ её государства. Он вспомнил утро после той ночи, когда они поймали воришку. Проплакав до рассвета, она выглядела жалкой и потерянной. Не желая показаться людям в таком виде, гордая царь-девица так и оставалась на башне, стуча зубами от холода. Он единственный, кто мог тогда пренебречь её приказами. Если бы оставил, как есть, девчонка непременно заболела бы. Несмотря на протесты, сгреб её в охапку и унес в тепло. Как же она ругала его, угрожала отрубить голову или заколоть, даже умудрилась ударить пару раз.

Вспоминая разгневанное лицо, улыбнулся. Какая из неё царица? Одно название! Ветер с колючими снежинками снова обжег кожу. Перед внутренним взором промелькнул день прощания.

Также шел снег. Они остановились у брода, за которым начинались земли Идунн. Мара словно не хотела уезжать. Настояла, чтобы устроили привал. Оставив людей у костров, буквально заставила его пойти с ней в священную рощу, просить у богов благословления на добрую дорогу. Когда ритуал был закончен, она вдруг повернулась и спросила о тенях. Аскольд замялся, память всех, кроме царицы, подчистили уже давно. Он до последнего сомневался, стоит ли стереть и её воспоминания, и, похоже, зря. Мара не дурочка, теперь придется объясняться.

— Молчишь! — свела красивые брови она. — Значит я права. Как ты это сделал? Почему никто, кроме меня не помнит о них?

Аскольд принял решение быстро. Не сводя с неё глаз, он стремительно шагнул навстречу. Чтобы она не сообразила сразу, обхватил за талию, делая вид, что собирается поцеловать. Она замешкалась. В этот момент он попытался коснуться ладонью её лба. За секунду до прикосновения Мара вывернулась и со всей силы лягнула его коленкой. Выпустив девицу из рук, Аскольд, зажмурившись, сложился пополам. Это сейчас он не может сдержать улыбки, вспоминая, а на тот момент ему было не до смеха.

— Не смей делать это со мной! — кричала на него царица. — Кто я, по-твоему, чтобы лезть в мою память?!

— Это вопрос безопасности, — всё еще приходя в себя, выдавил объяснение князь. — Твои воспоминания останутся прежними, ты не вспомнишь только о тенях и змее.

— Нет! — отвернулась она.

Видя, что царь-девица потеряла бдительность, полагая, будто одного удачного удара достаточно, Аскольд не стал медлить. Подскочив к ней со спины, схватил её крепко, не давая пошевелиться.

— Что ты делаешь? — возмущенно вскрикнула Мара. — Отпусти.

— Я обещаю, что не трону ничего кроме воспоминаний о тайне Зеяжска. Не бойся! — проговорил он над её ухом. — Пойми меня.

— Пожалуйста, — взмолилась она, — не трогай ничего! Это мои воспоминания, какие бы они не были, они мои. Я никому не расскажу ни о тенях, ни о змее, даю слово. Оставь всё, как есть! Я хочу верить тебе! Но как я смогу, если ты тронешь мою память?

Он остановился, размышляя над её словами.

— Пожалуйста, оставь мне возможность верить тебе, — уже спокойнее проговорила Мара.

— Для тебя важно верить мне? Зачем? — задумчиво проговорил он. — Ты царица, ты не должна никому верить.

— Аскольд Буеславович, ты либо дурак, либо прикидываешься! — вызывающе заявила Мара.

Руки молодого князя ослабли, и она развернулась к нему. Её строгий взгляд стал задиристым. Лицо было так близко, что чувствовалось дыхание на коже.

— Ты украл мое сердце! — пристально глядя в глаза, сказал Мара.

Не давая возможности ответить, царь-девица обхватила холодными ладонями его щеки и поцеловала. Оторвавшись от губ, рассматривала лицо, вспоминая, как он целовал её.

— А мне понравилось! — нахально уведомила, отстраняясь. — Прощай, князь. Я сохраню твою тайну, ты же храни мою. Будь счастлив!

Развернувшись, она решительно пошла в сторону костров. Снег тогда шел такими же крупными хлопьями, как и сейчас. Возможно, он просто растерялся, возможно, поверил ей, но оставил всё, как есть. Официальное прощание у брода было коротким. Никто из них двоих даже вида не подал, что было что-то выходящее за рамки формального общения. Правитель Зеяжска лишь сопроводил правительницу царства Идунн до границы её земель. Дружественный жест, всего-то долг вежливости.