Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

В это самое время, царь-девица, видя, что князь отстал, поманила к себе Яру, лошадь которой шла рядом.

— Тебе не кажется странным, что основной состав дружины Зеяжска отправился домой? — негромко спросила она. — Как думаешь, воины-тени сопровождают князя сейчас?

— Воины-тени? — переспросила Яра. — Мне кажется воинство змея лишь легенда. Мало кому удавалось увидеть их в реальности, да и те, кто видел, рассказывают небылицы.

— Мало кто видел? — Мара взглянула на подругу удивленными глазами, они же сражались вместе плечом к плечу.

— Да. Я допускаю, что в Зеяжске действительно есть воины, которые носят черные одежды, но думаю они просто обучены лучше других, — беззаботно улыбнулась воительница. — Слухи о заколдованной дружине змея выгодны князьям Зеяжска, пусть враги опасаются. Но если бы тени действительно существовали, то они бы охраняли своего государя в этом походе. Ведь так?

— Так, — растеряно отозвалась Мара.

— Вот. И мы бы не минуемо увидели их во время нападения в лесу. Однако переломить ход сражения помогли не таинственные тени, а отряд подкрепления, о котором князь и сам не знал.

Яра говорила искренне. Царица терялась в догадках. Что происходит? Неужели она не помнит воинов в черных одеждах?

— Да и разве правителю Зеяжска нужно много людей для охраны? — продолжила Яра. — Вы же видели князя в деле.

— Постой, — насторожилась царь-девица. — А воинов с золотыми глазами ты помнишь?

— У кого-то из воинов были золотые глаза? — теперь уже Яра удивилась.

— Да.

— Государыня слишком наблюдательна! Простите, но я не помню, у кого какие глаза были, — помотала головой спутница.

— Ладно. Забудь, — кивнула Мара, оглядываясь.

Надо будет осторожно поспрашивать остальных. Помнит ли кто-то воинов теней. Колдовство, не иначе. Аскольд нагнал её, и царица с подозрением взглянула в его лицо.

— Что-то отвлекло вас? — чтобы не выдать своих чувств, произнесла она.

— Медведь, — улыбнулся Аскольд. — Похоже, мы помешали косолапому.

Тропа, тем временем, вывела их к крепости. Лес постепенно сменили одиночные островки деревьев и кустарника. Здесь было хорошо видно старинную дорогу, которую уже покрыли собой травы, оставив лишь узкую каменистую тропку посередине. Но остатки стен, что когда-то обступали её, наглядно демонстрировали ширину мощеного полотна. Две повозки могли свободно разъехаться на ней, не мешая друг другу. Стена справа уходила вниз, удерживая дорогу над ущельем, левая стена поднималась вверх, являясь основанием следующего куска дороги. Тропа извивалась, подобно гигантской змее, поднимая путников на вершину горы, где возвышались башни древней цитадели. Ни ворот, ни стен крепости не осталось, да и сами постройки стремительно разрушались. Хорошо сохранилась лишь главная башня. Четырехгранным исполином, она возвышалась над руинами, обступившими внутренний двор. Видимо когда-то крыши построек были деревянными, от них тоже не осталось и следа. Зато в тех частях крепости, где сооружения имели два этажа, вполне можно было укрыться под низкими каменными сводами первого уровня. Оказавшись во дворе, воины тут же обследовали территорию. Нашли колодец с родниковой водой и следы пребывания здесь людей совсем недавно.

— Крепость пуста, — доложила Яра, спустя непродолжительное время.

— Ищите вход в подземелье, — велел Аскольд, помня рассказ брата. — Их два, в главной башне и в лесу со стороны ущелья. Думаю, тот, что в башне, найти проще.

— Ищите, — кивнула Мара и обратилась к князю. — Они там?

— Когда мы отправлялись в путь, я сказал, что не знаю где сейчас царевны. Змей указал место, где их держали и поведал, что, возможно, их уже нет среди живых.

— Я помню. Но я буду искать их, пока не найду живыми или … — она осеклась. — Пока не найду!

— Царица должна быть готова … — Аскольд снова попытался сказать ей горькую правду.

— Нет. Молчи, — остановила она его. — Я никогда не буду готова. Пока не найду, буду верить, что мои сестры в добром здравии.

Аскольд промолчал. Спешившись, помог царице спуститься с коня и сам увел лошадей. Он оставил поиски подземелья людям Идунн, занявшись вместе с дружиной подготовкой к ночлегу. То, что следующую ночь придется провести здесь, князь не сомневался. Когда раздались крики «нашли», укрытие для лошадей на ночь уже было готово, и дружинники вовсю занимались шалашами для себя.

Оказалось, что ход был наскоро замурован. Поэтому найти его удалось не сразу. Только когда начали внимательно изучать кладку и поверхность пола в башне, догадались. Вскрыв кладку, обнаружили ступеньки, уходившие черную пустоту. Царь-девица решилась спуститься только тогда, когда подземелье уже было хорошо освещено фонарями. Она медлила до последнего, надеясь, вот сейчас ей сообщат, что нашли сестер, хотя умом понимала, живых людей там быть не может. Увидеть же убиенные тела, она откровенно боялась. Вскоре Яра доложила, что ничего не нашли, и Мара начала спускаться. Возможно, остался какой-то след от сестер, какая-то подсказка, где искать дальше.

Длинный сводчатый коридор имел множество дверей. За дверями располагались малюсенькие помещения, где стояли кровать, сундук и принадлежности для умывания. К удивлению царицы, в каждой камере было небольшое окошко. Эти окна располагались под крепостью со стороны ущелья, вырубленные в отвесной скале, они не бросались в глаза снаружи. Комнат было три десятка, но лишь одиннадцать имели обстановку и остекление слюдой. «Неужели именно здесь они провели столько времени?» — подумала Мара и сердце кольнула боль. Она осматривала помещение за помещением. Ничего. В последней камере, уже не разбирала дороги из-за застилавших глаза слез. Все бесполезно. «Подайте мне хоть какой-то знак, пожалуйста! — шептала про себя. — Хоть маленький …» Когда она уже выходила, совсем отчаявшись, то запнулась об порог и упала на колени. Отвергнув помощь, девица начала подниматься. Саднило коленки, на ладонях появились кровавые царапины, но Мара тут же забыла о них, когда взгляд её упал на что-то сверкнувшее меж камней у порога. Она наклонилась и попыталась достать предмет пальцами. Не вышло. Вынув из ножен нож, стала ковырять расщелину меж каменных блоков. Кольцо. Вскоре она извлекла оттуда золотое кольцо с белым ониксом и разрыдалась, как ребенок. Это кольцо с белым ониксом мать передала её старшей сестре, когда предвидела свою кончину.

Спустившись в подземелье, Аскольд нашел царицу, сидящей на пороге одной из камер. Она плакала, что-то прижимая к груди, а её люди стояли вокруг, почтительно опустив головы.

— Расступитесь! — резко приказал князь.

Он стремительно подошел к заливающейся слезами Маре, поднял её за плечи и повел прочь отсюда. Она попыталась отмахнуться, но крепкие руки Аскольда не оставили ей шансов противиться. Выведя царицу на свежий воздух, он увел её за аркаду полуразрушенной стены, велев своим воинам никого к ним не пускать. Яра порывалась следом, её остановили, попросив приглядывать за своей государыней с расстояния. Видя, как царица позволила себя обнять, как все реже вздрагивают её плечи, верная воительница согласилась.

— Это кольцо принадлежало моей старшей сестре, а до нее маме и бабушке, — проговорила Мара, раскрывая ладошку и показывая Аскольду свою находку. — Сестра бы не рассталась с ним добровольно. Никогда.

Аскольд только погладил её по спине. Что он мог сказать сейчас? Ничего. Она уже почти готова принять действительность. Ей и так тяжело, к чему слова?

Достав из-за воротника цепочку с кулоном, Мара продела её сквозь кольцо и снова попыталась застегнуть, пальцы не слушались, не получалось. Остановив царицу, Аскольд помог ей справиться с застежкой.

— Я буду носить перстень как подвеску, пока… — Мара осторожно подбирала слова, — пока не буду уверена, что осталась одна.

Она как-то странно посмотрела на Аскольда, а после снова прижалась к его груди.

— Постой со мной так еще немного, пожалуйста, — прошептала царица. — Это всего лишь твое сочувствие попавшему в беду, не более.