Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— Насколько знаю, — задорно сказал князь, — моя супруга хорошо сидит в седле. Не хотите ли прогуляться верхом?

Что за игра на публику, но прекрасно знает, что супруга не только хорошо сидит в седле, но и любит сие занятие более других развлечений.

— Вам стоило предупредить, моё платье не предназначено для езды на лошади, — с досадой в голосе ответила Огнеслава.

— Что же нам делать? — будто размышляя, произнес Аскольд. — Для пеших прогулок в саду снег слишком глубокий.

Княгиня печально вздохнула. Уловив её грусть, князь подошел к своему коню и, запрыгнув в седло, верхом приблизился к ней.

— Дай руку, — сказал он, протянув свою.

— Вдвоем? — с сомнением взглянула на круп лошади Огнеслава, однако руку подала и тут же оказалась там.

Она обхватила мужа руками за талию и, прижавшись к спине, пододвинулась к задней луке седла. Конь двинулся шагом. Охрана верхом последовала за ними, но держалась на почтительном расстоянии.

Лошади спустились в княжий сад у реки и неспешно зашагали по заснеженной дорожке. Вот теперь, когда она не сможет убежать и их точно никто не услышит, Аскольд был готов начать разговор. Утром, поняв, что произошло, он едва сдержался, чтобы промолчать. Никогда князь не подозревал, что брат может решиться на подобное. Это ведь не просто демонстративная месть за оскорбление, он плюнул в лицо Аскольду, показав, что тот не хозяин даже в собственной постели. Неужели злость и гордыня настолько захватили Горана, что он смог поступить столь бесстыдно?

Нет, это не похоже на правду, брат бы не стал порочить кого-то, только потому, что захотел отомстить. Тем более, ему наверняка известно, кто спас жизнь змею. Тогда что? На ум приходило лишь одно, он желает открыться его супруге, чтобы заполучить ларец раньше Аскольда. Как поступит Огнеслава если решит, будто любит не мужа, а другого, и тот другой попросит у неё артефакт? Она ведь уже отдала ему ларец. Вспомнилось, как еще в самом начале Горан заявил, что хочет её себе, что постепенно взрастит в ней желание отдать ему содержимое ларца. Брат поступательно идет к своей цели, не смотря ни на что. Какая досада, не подумать об этом раньше!

Сначала, Аскольд хотел говорить с женой резко, обвинив в измене, ибо его собственная гордость была уязвлена, но передумал. Так он ничего не добьется, а лишь оттолкнет её. Горан обязательно использует их разлад себе во благо. Кроме того, он вдруг обнаружил, что ему жаль Огнеславу, которая оказалась заложницей борьбы за власть.

Нет, нужно поступить хитрее. Нужно оставить её верной себе, сделать своим союзником, и создать пропасть, которая похоронит любую попытку Горана играть на чувствах молодой княгини. Мать правильно сказала, нельзя упускать своих преимуществ. К тому же, Аскольда всерьез беспокоило, что брат смог околдовать его. До недавнего времени князь был уверен, объединённый со змеем не может применить магию против своего государя. Прошлая ночь доказала, Горан нашел способ снять печать, налагаемую при первом обряде, или сумел обойти её действие. Не зря всё свободное время, он посвящает изучению книг, которые Аскольд нашел в Старых горах.

— Огнеслава, — позвал Аскольд.

— Да? — крепче обняла его супруга.

— Хочу, чтобы ты знала, я всегда буду беречь и защищать тебя. Я дал себе слово, — осторожно начал он.

— Не будь таким серьезным. А то мне не по себе, — негромко ответила она и весело добавила. — Можно я просто скажу, что люблю тебя?

— Мне придется быть серьезным сегодня. Теперь ты моя княгиня, должно открыть тебе некоторые тайны, о которых ты раньше не знала.

— Тайны? — всё еще воодушевленно переспросила молодая.

— Если тайны семьи, которые я раскрою сегодня, заставят тебя страдать, помни, что моим желанием было защитить тебя, а не сделать больно, — Аскольд почувствовал, как напряглось её тело. — Боишься?

— Нет. Будь честен. Между нами не должно быть недомолвок, — смело ответила она.

Этого он и ждал.

— В ларце, что ты вернула в Зеяжск, хранится важный артефакт, венец змеиного царя. Этот венец наделяет властью над всеми змеями земли, будь они простыми ползучими гадами или магическими созданиями. Ты знала об этом?

— Нет, — ответила Огнеслава. — Мать говорила лишь о том, что если я открою ларец, то полчища крылатых змеев вернутся в этот мир, разрушив всё на своем пути. Поэтому, я обещала никогда не открывать его.

— Это не так. Сам венец не может породить новых крылатых змеев, он лишь дает власть над ними. Пожалуй, теперь я понимаю, почему ты так упорствовала, отказываясь открыть ларец, — на миг обернувшись, улыбнулся ей Аскольд.

— Но разве ты не управляешь змеем Зеяжска? Зачем тебе этот венец, если твои колдовские силы и так велики?

— Чтобы он не достался змею, — подумав, ответил Аскольд. — Змей тоже охотится за ним, и не только Горан. На земле есть и другие змеи, которые желали бы получить власть над своим племенем.

— То есть ты хотел повелевать ими всеми?

— Наверное, я должен ответить, да. Но лишь потому, что знаю, насколько змеи могут быть опасны и коварны. Мой долг защищать людей Зеяжска.

— Понимаю, — успокаиваясь, вздохнула Огнеслава. — Но я всё равно не открою его. Ты ведь так силен, можешь справиться и сам. Змей Зеяжска подчиняется тебе беспрекословно, а других крылатых змеев поблизости нет. Нет нужды, чтобы я нарушила данное матери слово.

— Совсем недавно змей вышел из повиновения. К сожалению, я не сразу понял это.

— Он больше не подчиняется тебе? Разве ты не его хозяин?

Аскольд едва не засмеялся. Хозяин? О боги, да она даже не подозревает ни о чем!

— Змей не домашнее животное, я не могу быть ему хозяином, — вкрадчиво начал объяснение он. — Скоро солнце начнет садиться. На закате нужно чтобы ты пошла со мной и сама всё увидела. Змей – магическое существо, он колдует и умеет менять свой облик.

— Колдует? Как ты?

— Гораздо лучше, чем я, — честно ответил Аскольд. — По сравнению с ним, я бессильный неуч.

Огнеславе не верилось в эти слова, она сама видела, насколько Аскольд искушен в магии. Хотя, она видела, и как змей потушил пожар несколькими взмахами крыльев. Может так быть, что волшебному зверю по силам гораздо более чудесные вещи?

— Но ведь Змей Зеяжска не вредит людям? — зародившееся сомнение заставило Огнеславу задать этот вопрос.

— Своим нет. Но это не значит, что он не способен на обман, ради достижения собственных целей.

— Ты пытаешься сказать, что мне стоит опасаться змея? Но он ни разу не сделал мне ничего плохого, скорее наоборот, он спас меня.

— Он никогда не сделает тебе ничего плохого, ты ведь хранительница ларца.

— Змей спасал меня, потому что я хранительница ларца?

— Да. И он, и поколения моих предков ждали твоего рождения, чтобы вернуть артефакт.

Огнеслава никогда не думала о самопожертвовании и доброте змея с такой стороны. Ей не нравилось то, что говорил ей Аскольд, но это было больше всего похоже на правду. Да, так всё вставало на свои места. Тем временем, он взглянул в стремительно темнеющие небеса.

— Нам пора возвращаться, — сказал князь. — Скоро, ты поймешь, о чем я говорю.

Вернувшись, Аскольд повел супругу в свою опочивальню. Оставив слуг за дверью, он запер покои изнутри, а после, отворив очередной потайной ход, собрался с женой в Черный дворец. Перед тем, как отправиться в путь, он указал ей на обручальное кольцо, надетое на его палец.

— С этого дня, я буду носить его, не снимая. Только если видишь его, можешь быть уверена, что перед тобой именно я.

— О чем ты?

— Скоро узнаешь. Идем.

Душа металась между страхом и любопытством. Княгиня следовала за супругом длинными узкими коридорами. Неожиданно, отворившаяся дверь, выпустила их на мост. Огнеслава отчетливо увидела Черный дворец на другой стороне реки. Они идут туда? Зачем? Аскольд взял её за руку и без сомнений двинулся вперед. Молодой княгине оставалось лишь пойти за ним. Небо темнело с каждой минутой. Солнце садилось.