Патрульные апокалипсиса - Роберт Ладлэм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это следующий пункт в моей программе. Перезвони мне, когда я перееду в "Нормандии и увези Карин в безопасное место. Как насчет «Норманди»?
— Для шпиона ты недостаточно хитроумен, Лэтем. Дру положил трубку и взглянул на часы. Было за полночь, больше семи часов в Вашингтоне. Он поднял трубку и набрал код США.
— Слушаю, — раздался голос Соренсона.
— Это ваш антиквар из Парижа.
— Слава Богу! Прости, я совсем замотался, но это другая история, еще одна головная боль, если не катастрофа.
— Расскажете?
— Не сейчас.
— Так что за срочное сообщение?
— Моро. С него снято подозрение.
— Приятно слышать. Чего не скажешь о нашем посольстве.
— Я догадываюсь, так что решать тебе. Если у тебя нервы на пределе и ты не знаешь куда деться...
— Остановитесь, Уэс, у меня нет проблем с Витковски, — прервал его Лэтем.
— У меня тоже, но неизвестно, кто прослушивает его телефонные разговоры.
— Согласен. Кто-то определенно этим занимается.
— Тогда обратись к Моро. Он не знает, что ты жив, так что сначала свяжись со мной, и я выложу перед ним карты.
— Он до сих пор не в курсе?
— Нет, и это одна из наших самых больших ошибок.
— Кстати, Уэс, вы слышали когда-нибудь о некоем Алане Рейнольдсе из центра связи в посольстве?
— Что-то не припомню.
— Лучше в и мы не слышали. Он был неонацистом. — Был?
— Он мертв.
— Надо полагать, это к лучшему.
— Да нет, он нам нужен был живым.
— Иногда случаются и проколы. Не пропадай.
Глава 20
Герхард Крёгер работал над факсом из Бонна, держа шифровальную книгу в левой руке, а карандаш в правой. Он тщательно выводил нужные буквы над зашифрованными словами послания. Чем ближе он подходил к разгадке, тем сильнее волновался, но его ум ученого, требовавший полной концентрации внимания, это волнение сдерживал. Когда он наконец закончил, его охватило радостное возбуждение. Их осведомителю в американском посольстве удалось то, что не получилось у хваленых блицкригеров. В информации агента были, конечно, проблемы, но он нашел уцелевшего Лэтема! Его последний источник остался безымянным, но он утверждал: данные неопровержимы, так как исходят от человека, знакомого много лет — от женщины, которой он оказал немало услуг, живущей сейчас далеко не по средствам. Она не могла соврать ему по двум причинам: во-первых, из-за ее нынешнего весьма зажиточного существования, а во-вторых, и это куда важнее — из-за угрозы разоблачения. Подобные слагаемые позволяют надежно держать внутренний источник информации на цепи.
В чем агент ошибался, так это в том, что, по его убеждению, уцелевший после покушения Лэтем не Гарри, а его брат — Дру Лэтем, офицер отдела консульских операций. Крёгер счел подобное предположение полным абсурдом; все данные — а поступали они из самых разных источников — свидетельствовали о прямо противоположном. Помимо полицейских сводок, сообщений в прессе и предпринятого правительством широкомасштабного розыска убийц, был еще Моро из Второго бюро и его помощник. Этот помощник видел,как Гарри Лэтем сел в поезд метро после перестрелки. Из всех официальных лиц во французской разведке Моро — последний, кто посмел бы соврать Братству. Поступи он так — стал бы парией, человеком, навсегда обесчестившим себя. Гарантом были многочисленные нули в суммах, переведенных на его счет в Берне.
"Мой осведомитель, — говорилось под конец в послании из Бонна, — сообщает, что отдел документации и справок выдал поддельные документы на имя полковника Энтони Уэбстера — военный билет и предварительный заказ посольства на номер в отеле «Интерконтиненталь» на рю Кастильон. Тот же источник утверждает, что ей удалось взглянуть на удостоверение. Фотография явно тоже поддельная: мужчина со знакомыми чертами лица, но скорее блондин, чем шатен, в военной форме и больших очках. Она никогда не видела фотографии Гарри Лэтема, однако считает, что человек на снимке — его брат, Дру Лэтем, офицер отдела консульских операций. По архивным данным посольства, заверенным секретным отделом, тело Дру Лэтема отправили самолетом семье в Соединенные Штаты. Однако, моя проверка, включающая и регистрационные листы полетов американского дипломатического корпуса, показала, что в тот день такого груза не зарегистрировано.
Таким образом, по моему мнению, Лэтем в «Интерконтинентале» не Гарри, а его брат. Вместе с секретной службой посольства и голландкой де Фрис они разработали некую стратегию с целью заманить в ловушку одного или несколько членов нашего Братства. Какая это ловушка, я надеюсь выяснить сегодня вечером, поскольку намерен следить у отеля Лэтема, и даже если на это уйдут сутки, схвачу его и все узнаю. Или убью обговоренным способом".
«Чушь! — подумал Крёгер. — Братья часто бывают внешне похожи. Зачем американцам лгать об убитом Лэтеме? Никаких оснований — наоборот! Список Гарри Лэтема — ключ к глобальному поиску возрождающихся нацистов по всему миру. Он нужен им, вот почему они идут на все, чтобы он остался в живых: обращаются за помощью к несговорчивым антинейцам, подделывают билет и переводят его из отеля в отель. Гарри Лэтем, он же Александр Лесситер, — зубр от разведки, он скорбит по брату и жаждет мести любым способом. Он и не догадывается, что самое большее через двадцать восемь часов ему будет все равно — он умрет». Но Герхарду Крёгеру не все равно. Ему надо найти его и разнести ему выстрелом голову. Теперь он знал куда идти, но отчаянно надеялся, что их агент уже ликвидировал объект — заранее обговоренным способом.
Было 2.10 утра. Крёгер надел пиджак и легкий плащ, плащ нужен был хотя бы для того, чтобы спрятать под ним большой пистолет крупного калибра с шестью разрывными пулями. Каждая из них, попав в тело, производила эффект, подобный смертоносному бенгальскому огню, приводя к полному уничтожению.
* * *— За тобой зайдут ровно в три, — сказал Витковски.
— Почему не раньше? — спросил Лэтем.
— Черт, сейчас всего сорок пять минут. К тому времени, как ты спустишься, мне нужна группа в фойе и команда на улице, а это надо организовать: нормальную гражданскую одежду и так далее.
— Согласен. Что с Карин?
— Она вне опасности, как ты и хотел. Парик блондинки и все прочее — такое, мне кажется, поступило от тебя предложение.
— Где она?
— Не там, где ты.
— Ты сама доброта, Стэнли.
— Ты говоришь, как моя мать, да упокой Господь ее душу.
— Почему бы тебе не успокоиться?
— Потому что ты тут же хочешь получить вознаграждение, а я его не даю... Один, из моих людей возьмет ваш багаж и дипломат за пятнадцать минут до того, как ты спустишься. Если кто-нибудь спросит, куда ты, просто скажешь, что не спится и захотелось еще немного прогуляться. Отелем мы займемся позже.
— Ты действительно считаешь, что Рейнольдс предупредил других нацистов здесь, в Париже?
— Честно говоря, нет, потому что его взвод киллеров исчез — с кем он мог связаться? Из Германии вряд ли кто-нибудь успел сюда добраться, а этот Крёгер — как-никак врач, а не убийца. Я полагаю, он здесь затем, чтобы подтвердить информацию, а не спускать курок, если он вообще знает, как это делается. Рейнольдс действовал один. Его заметили у моего дома, и он хотел как-то это компенсировать. Убив тебя, он бы себя реабилитировал.
— Еще неизвестно, знал ли он, что его заметили, Стэнли.
— Разве? Тогда почему утром он не появился у посольства? Вспомни, хлопчик, двое нацистов скрылись, обманув наружное наблюдение.
— Пожарная лестница и ковер, правильно? — прервал его Дру.
— Соображаешь. Если А равно В, а В равно С, тогда шансы велики, что А равно С. Неплохое правило, им можно руководствоваться.
— Теперь ты говоришь, как Гарри.
— Спасибо за комплимент. Собирайся.
Лэтем быстро сложил вещи в чемодан, что не заняло много времени, так как он его и не распаковывал, лишь достал брюки и блейзер — принятую форму атташе посольства. Теперь оставалось только ждать, в стенах его тюрьмы счет пошел на минуты. И вдруг зазвонил телефон. Он поднял трубку, думая, что это Витковски.
— Да, что там еще?
— Что еще? Это Карин, дорогой.
— Боже,где ты?
— Я поклялась не говорить тебе.
— Чушь собачья!
—Нет, Дру, это называется защитой. Полковник сказал, что переводит тебя... Пожалуйста, я не хочу знать куда.
— Это становится смешным.
— Тогда ты недооцениваешь нашего врага. Я просто хочу, чтоб ты был осторожен, очень осторожен.
— Ты слышала, что случилось сегодня вечером?
— О Рейнольдсе? Да, Витковски мне рассказал, потому я и звоню. Не могу до него дозвониться, все время занято. Это значит, он постоянно говорит с посольством. Мне тут в голову пришла одна мысль, я Должна ею с кем-то поделиться.
— О чем ты говоришь?
— Алан Рейнольдс часто заходит в отдел документации и справок под тем или иным предлогом. Обычно его интересовали наши карты и информация о транспорте.