Спартак - Андрей Валентинов

Значит, Еремеевскую ночь нам не организовать. Что остается? А остается самое-самое интересное. Римское общество расколото — на плебс и знать, на популяров и оптиматов, на марианцев и сулланцев. Что ни год — волнения уличные, что ни пятилетка — заговор. Как же этим не воспользоваться?

Сумел ли Спартак на этом римском раздрае сыграть, не знаю. Но то, что пытался, уверен.

Вот мы и подходим, дорогой читатель, к одной и самых больших загадок Спартаковской войны, к одной из самых волнующих тайн — к контактам и связям вождя восставших с римской верхушкой. Почему именно с верхушкой? Да потому, что мелкие сошки, все эти "доносчики" и "шпионы", и так Спартаку помогали. В этом-то сомнений нет, а вот те, кто повыше…

И вновь Джованьоли Вещего вспомним. В его романе мудрый Спартак гонца за гонцом в Рим посылает, дабы контакты нужные наладить. И сами римляне такие контакты установить не прочь. Иное дело, не вышло ничего из этого, по крайней мере, в книге Джованьоли. Не столковались!

Критики суровые сильно итальянского романиста за эти страницы ругали. Мол, не пошла бы римская знать, сенаторы да патриции, на переговоры с презренными гладиаторами. Гордость бы не позволила — а заодно и страх. Ведь взбунтовавшиеся рабы не пощадят никого из тех, кто тогу носит, будь он хоть самим Тиберием Гракхом.

Что боялись — верю, а вот что на переговоры не шли — не поверю никогда. Такие контакты, тайные конечно, на войне вещь обычная и совершенно необходимая. Нужны они не только (а порою и не столько) для того, чтобы с врагом договориться. Их цель в ином:

1. Всегда полезно получить информацию непосредственно от противника. Верить ей совершенно не обязательно, но узнать, какую именно "дезу" тебе подкидывают, тоже важно.

2. Тайные переговоры дают возможность самим подбросить дезинформацию врагу.

3. Можно использовать сам факт переговоров для того, чтобы скомпрометировать кого-либо из вражеской верхушки.

4. То же самое, но по отношению к собственным соратникам-соперникам.

В общем, все по кинофильму "Семнадцать мгновений весны". Переговоры в Берне помните? Не в XX веке все сие придумано, разведка и контрразведка возникли еще до начала самой первой войны. Иначе как бы эту войну вели?

Но, кроме этого, контакты с врагом нужны на самый-самый пожарный случай. А вдруг и вправду придется ДОГОВАРИВАТЬСЯ? А тут и канал связи готов, и контрагенты знакомы.

Важный нюанс: такие переговоры ведутся только с серьезным противником. Потому и кажется мне, что из школы Батиата и в первый год восстания, когда гладиаторы на Везувии обживались, Спартак и Крикс к римским вельможам гонцов не слали. С кем римлянам контактировать — с рабами-заговорщиками? С беглой шайкой? Но вот годом позже, когда консульские Орлы в грязь полетели — иное дело, совсем-совсем иное. А насчет римской гордости… Это в фильмах голливудских все эти патриции с голубой кровью страх как гордые. Но политика — везде политика, даже в Риме. И политики — всюду политики, а у настоящих политиков, в какую бы тогу они ни рядились, интерес один — выгода, а точнее, ВЫГОДА и ВЛАСТЬ. 22 июня 1941 года Уинстон Черчилль прямо заявил, что ради спасения Британии готов вести переговоры даже с Сатаной. А чем Спартак хуже? По крайней мере, душу в заклад не потребует.

Политики в Риме были, конечно, всякие. С Марком Катоном мы уже знакомы. Этот туп, как пробка, потому и всю жизнь в неудачниках проходил. И Цицерон-златоуст слишком принципиальным желал быть — вот и поплатился. Сперва дом сломали, потом голову и руку отрезали. Но были и другие политики, так сказать, реальные.

Пример первый. Луций Сергий Катилина, роду знатного, в прошлом сулланец, затем к демократам перекинулся. Выборы проиграл и решил власть в Риме силком захватить. А для этого составил сей Катилина план:

— Собрать войско из гладиаторов, разбойников и всякого сброда.

— Консулов убить.

— Рим поджечь.

Впечатляет? Конечно, сам Катилина — редкий мерзавец и отморозок, но к его заговору имели отношение куда более серьезные люди. Современники называли имена все тех же Красса и Цезаря, да и не только их. Доказать не удалось, но ведь именно Цезарь пытался защитить Катилину перед всем Сенатом!

Не убеждает? Тогда пример второй. Луций Корнелий Сулла, тот самый непримиримый аристократ и враг Мария. Этот не Катилина, такой принципами не поступится!

…87 год до Р.Х. Сулла сокрушил Мария, захватил Рим и повел войско на восток — Митридата бить. Напомню: Митридат Евпатор только что вырезал сто тысяч римских граждан. Куда там Спартаку! Сулла Митридата разбил, за Эгейское море отбросил, но… Но как раз в это время Марий вернул себе Рим. Сулла и все его сотоварищи были объявлены вне закона, против них направили целую армии. Так что в тот момент гордый аристократ Сулла юридически ничем не отличался от Сертория и даже (вот смех-то!) от Спартака. Все они вне закона, все они не считаются даже "врагами". У римлян было четко: если "враг", то с ним и мир заключить можно, но если не "враг", а мятежник или разбойник, то у таких даже капитуляцию не принимали. На крест — и весь разговор.

И что же Сулла? А Сулла плюет на римскую гордость и спешит помириться с недобитым Митридатом. Плутон с ними, с тысячами невинноубиенных сограждан! У Митридата остается его царство, а Сулла спешит в Италию — разбираться с марианцами. С точки зрения туповатого Катона, это измена, с точки зрения Суллы — реальная политика. Союз с Митридатом-живодером? Отчего бы и нет, ежели для дела?

Между прочим, Сулла и Митридат этому союзу оказались верны. Через несколько лет войска понтийского царя серьезно потрепали римлян в Азии, причем без всякого объявления войны. Римский наместник уже собрал войско, но тут его Сулла за локоток и взял. Мол, дело житейское, всякое между союзниками бывает.

А вот и третий пример. Квинт Серторий, неоднократно уже помянутый. Сначала он воевал с сулланцами в Африке, призывая на помощь всех противников Рима. Потом перебрался в Испанию и там проделал то же самое: бросил против римских правительственных войск толпы иберийских дикарей. Реальная политика, что поделаешь?

Никто из римских вождей Спартаку, конечно же, не сочувствовал да и сочувствовать не мог. Но зачем сочувствовать, когда можно ИСПОЛЬЗОВАТЬ? Гладиаторский претор Спартак рассуждал абсолютно сходно. Иное дело, каждая из сторон думала использовать контрагента в своих собственных интересах, но иначе в политике и не бывает.

Это теория. А практика? А факты?

Пожалуйста, факты. В Риме, как мы знаем, существовала власть исполнительная (консулы) и власть законодательная (Сенат). Реальной властью был Сенат, в эти годы — оплот самых махровых аристократов-сулланцев, тех, что стеной встали на пути демократических реформ. Но если Сенат — власть, то ему отвечать за все, в том числе и за Спартака. Каждая победа спартаковцев неизбежно РАСШАТЫВАЛА власть этих мракобесов, они теряли остатки авторитета, шли на уступки, их враги же смелели и давили дальше. Через год новые консулы Красс и Помпей начали демонтаж сулланского законодательства, а там подоспели времена Первого Триумвирата, и господству Сената пришел конец.

Итак, демократы-марианцы ОБЪЕКТИВНО были заинтересованы в успехах Спартака. В определенных пределах, конечно. Никто из них не хотел гибели Рима и всеконечного опустошения Италии. А в остальном… Реальная политика! То-то трибун Макр так старается, чуть ли не каждый день речами народ смущает!

Уже в августе (по римскому календарю в ноябре) 72 года до Р.Х. очумевший от ужаса и потерявший всякий авторитет Сенат будет вынужден отстранить лояльных ему консулов и назначить командующим Красса. Тот тоже сулланец, однако, как мы увидим, весьма своеобразный. Но о Крассе чуть позже, пока же о Спартаке. На что мог рассчитывать гладиаторский вождь? А точнее, на кого? С кем из римской верхушки он мог вступить в переговоры?

Джованьоли, как вы помните, считал, что с Каталиной, с тем, который мечтал Рим поджечь, а консулов убить. Трудно сказать, были ли между ними какие-то контакты, дело это тайное. Но:

1. В эти годы Катилина все еще пытался прийти к власти легальным путем, через выборы. Контакты со Спартаком, стань они известны, похоронили бы такую надежду навсегда.

2. Катилина — сошка мелкая, политический маргинал. За спиной этого авантюриста стояли куда более умные и хитрые люди, сам же он не представлял собой ничего серьезного. Зачем такой деятель Спартаку?

Аппиан считал иначе. По его данным, Спартак, не размениваясь на всяких там Каталин, попытался договориться не с кем-нибудь, а с новым римским командующим Марком Крассом.

Аппиан:

"Красс, опасаясь, что слава победы может достаться Помпею, старался всячески ускорить дело и стал нападать на Спартака. Последний, также желая предупредить прибытие Помпея, предложил Крассу вступить в переговоры".