Спартак - Андрей Валентинов

Все это мы уже знаем, остается подумать, соответствуют ли то, что делает Спартак, его цели? Вождь гладиаторов умен — в этом мы тоже убедились. Умен, талантлив, умеет считывать ходы на шахматной доске. И что же он делает?

Из Южной Италии Спартак двинулся не на Рим, а в Цизальпинскую Галлию. Правильно ли он поступил? Без сомнения. Спартак, конечно же, понимал (и мы понимаем), что самый неудачный способ борьбы с римлянами — это атаковать их столицу в лоб. Что бы ни творилось в Вечном городе, как бы ни враждовали Сенат и народ, сулланцы и марианцы, что бы ни орал трибун Макр на Форуме, все это тут же прекратится, стоит лишь врагу подойти к стенам. Как только спартаковское войско ступит на землю Лациума, навстречу ему шагнут десятки тысяч римлян — патрициев, плебеев, работяг, интеллигентов, жуликов, прорицателей и бродяг. Это знали все, и даже Ганнибал старался не доводить Рим до последней крайности. Да и не было у Спартака бесчисленной орды, способной растоптать ВСЕХ римлян. Бой под столицей стал бы страшным кровавым итогом — и на этом все бы и кончилось.

Тогда почему Спартак не ушел из Италии? Представим, что из этого могло получиться. Любители альтернативной истории, вновь взываю к вам! Подскажите, прав ли я?

Итак, Спартак все же отдал Главный Приказ, и его войско разделилось на три части. Новобранцы из Цизальпинской Галлии и часть италиков остались в предгорьях Альп. Там, в городе Мутине, провозглашена Свободная Галлия, и быстроногие гонцы поспешили ко всем галльским племенам с призывом подняться на борьбу против вековечного врага. Остальные галлы, те, что родом из-за Альп, быстрым маршем двинулись по дороге Эмилия Скавра прочь из ненавистной Италии. А сам Спартак повел верных ему парней к Адриатическому морю, за которым лежат Греция и Фракия.

Могло ли такое быть? Вполне, ибо ничто и никто жарким летом 72 года до Р.Х. не был способен этому помешать. А что случилось бы дальше? Вполне вероятно, что разделившееся на части спартаковское войско было бы разбито в первых же боях и его остатки ушли бы за римскую границу — в Косматую Галлию, в Германию и за Дунай. Но могло случиться иначе — и это "иначе" чрезвычайно интересно.

…Свободная Галлия создает многотысячную армию. Ее правительство обращается ко всем италикам с призывом восстать против Рима. На юге, где сражается отряд Ганника и Каста, под знамена "галлов" спешат новые тысячи бойцов. База восстания — Бруттий, еще одна — Самниум и, возможно, Апулия и Калабрия. Повстанцы начинают брать крупные города, создавая там свою власть.

Между тем Спартак прорывается через Эпир и Македонию во Фракию, по дороге громя римские гарнизоны и уничтожая коллаборационистов. Его войско несет потери, но на смену приходят тысячи и тысячи новобранцев. Эпироты и македонцы тоже очень любят Рим. А во Фракии весть о подходе Спартака вселяет надежду в души тех, кто еще не погиб и не сдался. Даже одриссы, покорившиеся Волчице, вновь готовы взяться за свои кривые мечи. Спартак пробивается к крепости Ускудама, последнему оплоту вольных фракийцев, отбрасывая от ее стен армию Марка Лукулла.

Римляне не сдаются. Лукулл — опытный полководец, в его армии — сплошь ветераны, воюющие не первый год. Но Спартак бросает на игральную доску новую кость — заключает союз с племенами, живущими за Дунаем. Войско даков и гетов атакует врага по всему фронту. Полностью разгромить римлян едва ли удастся. Марк Лукулл попытается удержать Македонию и Южную Фракию, не допустить врагов к черноморским проливам, ведь в этом случае войско его брата Луция, сражающееся с Митридатом, будет отрезано от Рима! У Геллеспонта фракийцев остановят, но это будет единственным римским успехом. Приход Спартака на родную землю не только продлит войну во Фракии на несколько лет, но и втянет в нее соседние народы, создавая угрозу всем римским владениям на Балканах.

Ободрится и Митридат. Сейчас его дела не так и плохи. Война в понтийских горах затянулась, у Луция Лукулла уже начались конфликты с его офицерами, да и солдаты не очень довольны. А тут такие вести из Италии и Фракии! Среди римлян царит растерянность, командующего теребят со всех сторон, требуя вернуться домой, Митридат тем временем рассылает сотни писем друзьям и союзникам, призывая не упустить момент и вместе ударить по врагу. И вот уже спешат ему на помощь армянские войска, плывут через Черное море корабли из Боспора и Херсонеса… Римляне, уверен, устоят, но о наступлении Луцию Лукуллу придется надолго забыть. Скорее всего, он отойдет на запад, чтобы удержать провинции Вифиния и Азия. Митридат Евпатор с торжеством возвращается в Понт. Война на Востоке еще не проиграна, но положение и здесь становится угрожающим. Число врагов Рима растет, они смелеют, наглеют…

Однако самое интересное может случиться в Галлии. Напомню, Галлия состоит из трех частей. Цизальпинская благодаря Спартаку уже очищена от римлян,

Косматая свободна, и врагов Рима там больше, чем друзей. Спартаковцы же спешат в Галлию Нарбонскую, в нынешний французский Прованс. Наместник ее, Марк Фонтей, — опытный полководец и хороший администратор, но уж больно не повезло ему с подданными. Лишь в городе Нарбоне существует римская колония, вокруг же — Галльское море. А из-за близкой границы — что ни год — на провинцию нападают племена Галлии Косматой, приходится воевать, приходится напрягать все силы. И тут — спартаковцы!

Возможно, Фонтею удастся удержать Нарбон и еще несколько крепостей, но все остальное точно — захлестнет. И вот провозглашена еще одна Свободная Галлия — Нарбонская, римлян ловят по лесам и приколачивают к крестам, предателей режут и приносят в жертву галльским богам. Но самое страшное не это — в войну неизбежно втягивается Косматая Галлия. Эдуев, римских союзников, осаждают со всех сторон, их дела совсем плохи, ведь свою лучшую конницу они уже отправили в Италию.

Итак, римляне получают Великую Галльскую войну, но не ту, которую начнет Цезарь через четырнадцать лет. Сейчас нападают галлы, они сильны, они окрылены первыми успехами.

Но Галлия — не конец света, не край римской Ойкумены. За Галлией — Испания, а в Испании — Квинт Серторий. Этот мятежный генерал-марианец прямо-таки пара Спартаку. Уже несколько лет он сражается с соотечественниками-римлянами, призвав под знамена испанские племена. Но для него римляне не соотечественники, не земляки — они враги, они сулланцы, их надо резать, их надо душить, кидать на окровавленные алтари испанских богов.

…А ведь похоже на Спартака. Ой, похоже!

Серторий сражается с Гнеем Помпеем, с тем самым, о котором Маркс так скверно отозвался. Помпей неплохой полководец и дипломат. Именно сейчас он умело ссорит Сертория с союзниками-испанцами, вносит смуту в узкий кружок римских эмигрантов. У Помпея хорошая армия, он твердо надеется на победу… И тут — гром среди ясного неба. Враги в Нарбонской Галлии, значит, римская армия в Испании вот-вот будет ОТРЕЗАНА!

Вы скажете, что есть еще море, что можно и на кораблях подмогу присылать. Но на море пираты, обнаглевшие от римской слабости. Как раз в это время они бьют незадачливого претора Марка Антония, берут в плен его квестора и с торжеством приковывают к мачте. Много ли римских кораблей доплывет до Испании?

Плутарх:

"Серторий вытеснил римских полководцев из подвластной ему Испании: он перерезал пути подвоза продовольствия, опустошил страну и господствовал на море…"

А в самой Испании все римские враги поднимают головы. Войско Сертория растет, недовольные его властью прикусили языки… Не завидую я Гнею Помпею Великому!

Нет, римляне не сдадутся и в Испании. Помпей будет продолжать войну, может, даже сумеет серьезно навредить Серторию, но ведь сражаться придется, все время оглядываясь назад. В Галлии враги, в Галлии война, а из Рима помощи не дождешься.

Вот вам и последствия Главного Приказа Спартака. Предварительные пока еще. Все враги Рима получили мощную "подпитку", к ним примкнули новые союзники. В результате Римская республика не только не сможет быстро победить в Испании и Фракии, как это случилось в "нашей" истории, но и получит два новых фронта — Галльский и Дунайский, а возможно, еще и третий — Армянский. Впечатляет? Меня, признаться, да. Неужели Спартак не видел подобной перспективы? Думаю, видел, более того, ему все это представлялось куда яснее и конкретнее. Так почему же его войско не ушло из Италии?

Ответ первый: Спартак понимал, что риск слишком велик. Тот вариант, что я представил, оптимальный.

Римские полководцы, повторюсь, могли отреагировать быстрее и удачнее, разбив разделенное на части спартаковское войско в первых же боях. Но ведь Спартак рисковал и раньше, причем едва ли с большими шансами.

Ответ второй: Спартак считал, что сумеет нанести римской Волчице еще более страшный удар. То, что начнется во всем Средиземноморье, сильно ослабит Рим. Ослабит — но не погубит всеконечно. Волчица все равно победит. Большой кровью — но победит. Пусть не сразу, пусть не за один год…