Языки Пао. (Сборник) - Джек Вэнс

В полном молчании Эбан Бузбек стоял перед захваченными святынями клана, затем выбрался наружу и направился к кораблям. Но охваченные яростью воины его клана с кличем «Смерть паонитским трусам!» ринулись ко дворцу. На полпути они столкнулись с отрядом мирмидонов и уже через несколько минут поняли, что на этот раз проиграли. Они впервые встретили противника, который был явно сильнее, и впервые почувствовали страх.

Из дворца снова зазвучал голос:

— У тебя нет шансов, Эбан Бузбек. Ты можешь только сдаться. Тогда мы сохраним и ваши реликвии, и ваши жизни!

Эбан Бузбек и сам это понимал. Он низко поклонился Берану и капитану мирмидонов и признал безоговорочный суверинитет Пао. Затем перед знаменем Брумбо поклялся никогда не вторгаться на Пао и отказаться от любых враждебных действий. После этих церемоний ему было позволено забрать свои реликвии и возвратиться на Батмарш.

Прошло еще пять лет. Жизнь на Пао продолжала улучшаться. Голод больше не угрожал населению, корабли текникантов посещали самые отдаленные миры Галактики, в результате чего появилось много новых, неизвестных раньше товаров. На фоне конкуренции с Меркантилем развивалось и улучшалось производство, появлялись новые рынки сбыта.

Каста валиантов расширялась, но теперь ее членом мог стать только тот, кто имел и отца и мать — валиантов. В Поне тоже произошли изменения: были открыты три новых института, а на отдаленном утесе Палафокс воздвиг дворец, имевший довольно мрачный вид. Кроме того, группа переводчиков отделилась от когиантов, их число и квалификация повысились; Несмотря на то что большинство жителей владело Пастичем, переводчики были незаменимы — особенно когда велся какой-либо узкоспециализированный разговор.

Одним словом, планы Магистра претворились в жизнь, хоть их и не особо одобрял Беран, и приносили вполне ощутимые результаты. Четырнадцатый год правления Берана принес небывалое ранее процветание Пао. Однако не обошлось и без проблем.

Беран никогда не одобрял то, что в институтах когиантов имелось множество гаремов. Раньше испытывающие нужду девушки были согласны на выгодные брачные контракты, поэтому все обитатели Институтов, не говоря уже о самом Палафоксе, содержали огромные гаремы. Теперь же, при наступившем экономическом процветании, желающих стало намного меньше, и до Берана доходили странные слухи: будто, чтобы добиться у женщины согласия, применяли какие-то препараты, гипноз.

Берану ничего не оставалось, как начать расследование и выяснить, что происходит на самом деле. Он понимал: это будет расценено как вторжение в личные дела Палафокса, и не ошибся.

Как-то утром Магистр неожиданно появился на террасе, с которой Беран наблюдал за морем. Посмотрев на него, Беран поймал себя на неожиданной мысли, что за все эти годы Палафокс ничуть не изменился, даже одежда осталась той же самой. Сколько ему может быть лет?

Магистр был настроен решительно и, пренебрегая церемониями, сразу перешел к делу:

— Я прибыл поговорить с вами, Панарх, о весьма неприятной вещи.

— О чем пойдет речь? — медленно склонив голову, спросил Беран.

— Последнее время за мной и моими женщинами постоянно шпионят. Я хочу знать, кто отдал подобное распоряжение, и требую для него достойного наказания.

— Этот приказ исходил лично от меня.

— Я бесконечно удивлен, Панарх Беран! И с какой целью вы это сделали?

— Я предпринял это в качестве предупреждения вам. Я надеялся, что вы, не желая идти на конфронтацию, сами измените свое поведение.

— Являясь Магистром Брейкнесса, я привык задавать прямые вопросы и получать четкие ответы. — В этой фразе, казалось, не было ничего угрожающего, хотя в голосе Палафокса звучал металл.

Беран решил извлечь выгоду из этой полемики.

— Вы сделали много ценного для Пао, Лорд Палафокс. Я дал вам возможность полностью контролировать все происходящее на Нонаманде. Но, по моим данным, заключение контрактов с женщинами выходит за рамки законности, так как некоторые контракты заключаются без их добровольного согласия.

— Откуда у вас подобная информация?

— Ходят такие слухи.

Магистр усмехнулся:

— Допустим, вы сумеете это доказать. Что вы предпримете?

— Это уже не имеет значения.

— Я не понял, что вы этим хотите сказать.

Беран не без внутреннего усилия посмотрел в черные глаза Палафокса.

— Чтобы пресечь слухи и избежать подозрений, я принял решение. Теперь женщины, желающие заключить контракт, будут являться в специальное учреждение, здесь, в Эйльянре, где и оформят все документы. Остальные контракты будут считаться незаконным принуждением.

Магистр помолчал, задумавшись, затем поинтересовался:

— Как вы будете контролировать соблюдение этого закона?

— Контролировать? — Беран был удивлен. — Но в этом нет необходимости — на Пао всегда выполняются законы.

Палафокс кивнул.

— Считаю, что недоразумение устранено и в дальнейшем ни у кого не будет поводов для недовольства. — С этими словами он вышел.

Оставшись один, Беран начал анализировать эту беседу. Он понимал, что радоваться еще рано. Магистр воспринял свое поражение как досадную неприятность. Что-то в поведении Палафокса было не так, он был явно чем-то подавлен и, казалось, заранее готов временно смириться с поражением. Временно... Магистр очень дорого ценил свое время.

А еще Беран обратил внимание на последнюю фразу. Палафокс ставил их на одну ступень, приравнивал их права и власть — раньше он так не говорил. Раньше он держал себя как советник, необходимый, но все же находящийся на Пао временно.

Теперь же он выступал с позиции постоянного жителя.

Беран задумался над тем, что привело к подобному положению. Пять тысяч лет на Пао состав населения был однороден, выработанные веками традиции свято чтились. До последних лет паониты не могли достойно постоять за себя и становились легкой добычей для захватчиков. Теперь благодаря плану Палафокса и отчасти безжалостности Бустамонте все изменилось. Пао процветала. Имелся свой торговый флот, обученные воины, сумевшие разгромить армию Батмарша. Паонитские ученые не уступали Магам Брейкнесса.

Но ведь эти люди были бесконечно далеки от традиций Пао и от повседневной жизни остальных паонитов. Паонитами они были лишь по крови. Эта мысль как раскаленный луч пронзила мозг Берана. Эти люди — не паониты, по сути они такие же чужаки, как, например, меркантильцы! Как он мог не заметить этого раньше! Пусть они служат на благо Пао, но неизвестно, чью сторону они примут, случись какой-нибудь конфликт. Ведь Беран с самого начала хотел, чтобы эти группы ассимилировались! Теперь это сделать просто необходимо. Может, еще не окончательно поздно?