Языки Пао. (Сборник) - Джек Вэнс

Появились солдаты, они сновали по толпе, только усиливая происходящее безумие. Над полем стоял непрерывный многоголосный визг. По краям поля люди еще могли избежать давки и уцелеть.

Солдаты порыскали какое-то время, затем удалились.

Беран сидел, скорчившись, с серым от ужаса лицом.

— Это надо было предвидеть. Мы ничем не лучше Бустамонте!

— Ты опять поддаешься эмоциям, — равнодушно произнес Палафокс.

Они уже миновали Южный Минаманд, Змеиный пролив, остров Фреварт и летели над великим Южным морем. Скоро показались скалы Сголафа. Обогнув гору Дрогхэд, Беран и Палафокс приземлились на плато.

Оказавшись наконец в комнате Магистра, они налили себе травяной настойки. Палафокс, задумавшись, сидел на стуле, Беран пристроился на подоконнике.

— Ты должен понять, что подобные события неизбежны, пока мы не достигнем нашей цели, — произнес Палафокс.

— Цель теряет смысл, если ради ее достижения погибнет половина народа Пао.

— Все люди смертны. Почему ты считаешь, что смерть тысяч людей страшнее смерти одного человека? Количество смертей влиет только на эмоции — результат же остается прежним. Конечная цель — наша победа.

Магистр замолчал, вслушиваясь в сообщение, которое ему пришло. Он ответил на неизвестном Берану языке. Сказав что-то резкое, он испытующе взглянул на Берана.

— Пон контролируется Бустамонте. Он разослал своих мамаронов во все уголки планеты.

— Откуда он мог узнать, что я здесь? — ошеломленно спросил Беран.

— У Бустамонте хорошо натаскана тайная полиция, однако сам он часто ошибается, так как его поступками руководит только его собственное упрямство. Поэтому он обречен на поражение. Он не понимает выгоды компромисса.

— Какой компромисс вы имеете в виду?

— Он мог бы отдать тебе титул на выгодных условиях, которые позволили бы ему продлить свое господство на Пао.

Беран был явно не готов к такому повороту событий.

— Вы хотите сказать, что готовы на подобную сделку?

Палафокс был поражен не меньше Берана.

— Естественно. А что тебя так удивляет?

— Но как же наши обязательства по отношению друг к другу? Разве они потеряли свою цену?

— Обязательства имеют смысл, когда они выгодны.

— Однако человек, однажды нарушивший обязательства, теряет доверие своих партнеров.

— По-моему, доверие — это очередная слабость бессильных существ.

— Внушить человеку доверие, воспользоваться им, а потом предать — это не только слабость, но и подлость! — гневно ответил Беран.

Палафокс криво усмехнулся.

— «Преданность», «предательство», «подлость» — эти понятия имеют цену только у вас на Пао. Магистры Института-Брейкнесса лишены эмоциональных порывов, сантиментов и взаимозависимости — они самодостаточны. Пора бы тебе это усвоить — раз и навсегда.

Но Беран, казалось, не слышал его. Он был полон какими-то новыми ощущениями. Несколько мгновений показались ему вечностью, а очнувшись, он неожиданно почувствовал себя как бы полностью переродившимся.

Новый Беран медленно повернулся и окинул Палафокса холодным оценивающим взглядом. Его внутреннему взору предстал безнадежно старый человек со всеми слабостями, присущими возрасту.

— Я все понял, — спокойно сказал Беран, — отныне наши взаимоотношения будут строиться на ваших же принципах.

— Несомненно, — раздраженно кивнул Палафокс и неожиданно замер, вслушиваясь в скрытное от Берана сообщение. Затем он резко встал. — Поторопись. Нас атакует Бустамонте.

Они поднялись на площадку под прозрачным куполом.

— Вот они, — Магистр показал на небо, — посланцы злобного бессилия Бустамонте.

Черный прямоугольник из дюжины летательных аппаратов мамаронов парил в сером небе. Недалеко от дома приземлился транспортный корабль, из него высадился отряд в ярко-алых одеждах.

— Сейчас мы преподадим Бустамонте незабываемый урок, после которого, надеюсь, он не повторит подобную глупость. — Палафокс склонил голову, прислушиваясь к новому сообщению. — А сейчас наблюдай за происходящим.

Беран скорее ощутил, чем услышал невероятно высокий, дрожащий звук. С летательными аппаратами в небе стало происходить нечто странное. Они беспорядочно кружили, падали, сталкивались друг с другом, потом развернулись и стали стремительно удаляться. Одновременно нейтралоиды начали странно подпрыгивать, размахивая руками и пританцовывая. Когда звук умолк, они упали на землю и остались неподвижно лежать.

Магистр удовлетворенно наблюдал за этим.

— Больше нас не станут беспокоить.

— Бустамонте может применить бомбы.

— Надеюсь, у него хватит ума этого не делать, — небрежно отозвался Палафокс.

— Но ведь что-то он должен предпринять?

— Это будут обычные действия зверя, загнанного в ловушку.

Магистр оказался прав — дальнейшие шаги Бустамонте поражали своей недальновидностью. Несмотря на усилия Бустамонте опровергнуть слухи о возвращении Берана, новость облетела все континенты. Население, давно недовольное политикой Панарха, впало в обычную в этих случаях депрессию.

Бустамонте попытался применить традиционный метод: обещал амнистию, повышение уровня жизни. На сей раз он не подействовал. Полное равнодушие говорило о недоверии к Панарху больше, чем демонстрации. Начиналась разруха — остановился транспорт, не работала связь.

Как-то дворцовый слуга случайно обжег руки Бустамонте горячим полотенцем — эта мелочь вызвала взрыв доселе подавляемых ярости и гнева:

— Я их долго уговаривал! Теперь они у меня попляшут!

Панарх послал мамаронов в три наугад выбранные деревни и приказал никого не щадить. Паониты, как обычно, не пытались сопротивляться зверствам.

Беран, узнав о муках, которым подвергли ни в чем не повинных жителей, бросился к Палафоксу с требованием вмешаться. Магистр, как обычно, ответил, что все люди смертны и их страдания — результат их несовершенства и отсутствия самодисциплины. В качестве примера он сунул руку в пламя и даже не поморщился, хотя кожа обугливалась на глазах.

— Но эти несчастные не похожи на вас! Они мучаются и чувствуют боль! — в ярости закричал Беран.

— Я понимаю это и не желаю никому страданий. Но пока правит Бустамонте, такие эпизоды неизбежны.

— Но у вас ведь есть средства остановить его! — взорвался Беран.

— Эти средства есть и у тебя, — спокойно отозвался Палафокс.

— Я начинаю понимать ваши планы, — усмехнулся Беран. — Вы хотите убить его моими руками. Я сделаю это с великой радостью, даже если придеться погибнуть. Дайте мне оружие, назовите его местонахождение, и я освобожу паонитов от этого чудовища!