Языки Пао. (Сборник) - Джек Вэнс

Теперь ему следовало тщательно продумать ход этой акции. Действовать нужно было крайне осмотрительно. Беран решил, что создание брачного агентства станет первым шагом.

17

На огромной поляне восточнее Эйльянре, которая в последнее время использовалась для общественных празднеств и запускания воздушных змеев, по приказу Берана был возведен павильон. В нем разместились службы, уполномоченные фиксировать брачные контракты с когиантами. Повсеместно было объявлено, что женщины, желающие заключить контракт, обязаны явиться именно туда, а все частные связи считаются незаконными.

В день открытия, о котором также было объявлено заранее, Беран прибыл осмотреть павильон. На скамьях расположилось не более тридцати женщин самого невзрачного вида. Казалось, они многие годы были в роли рабочей скотины, что сделало их такими изможденными, равнодушными ко всему.

— Больше никого нет?! — Беран был изумлен.

— Это все, Панарх, — ответили ему.

Не зная, что и думать, Беран огляделся и увидел Палафокса. Беран обреченно подумал, что разговора не избежать.

— Перед вами, Лорд Палафокс, тридцать паонитских женщин. Приглянулась ли вам какая-нибудь?

— Я вижу им лишь одно применение — убить их и удобрить их телами почву, — ответствовал тот.

В этой фразе был явный вызов. Беран почувствовал, что надо срочно перехватить инициативу.

— Что вы теперь скажете о якобы неизменном желании паониток вступать с вами в брак? Я и раньше догадывался об истинном положении вещей, а вид этих несчастных окончательно рассеял мои сомнения!

Магистр молчал, но подсознательно Беран ощутил смертельную опасность. Внезапно он увидел окаменевшее как маска лицо, направленный на него палец и в последний момент успел броситься на пол. Голубой луч едва не задел его. Тогда Беран в свою очередь выбросил вперед руку, и его луч достиг цели. Вонзившись в руку Палафокса, он пробил ее насквозь и вышел из плеча.

Глаза Магистра закатились, в лице не осталось ничего человеческого. Рука была искалечена, по ней, шипя, струилась темная кровь. Беран снова направил на противника палец — он понимал, что с ним пора покончить навсегда. Однако ожидание смерти, которое он прочел в глазах Палафокса, заставило его заколебаться. Этого было достаточно — Магистр вскинул левую руку, и когда Беран нацелил на него свое орудие, эта атака ни к чему не привела.

Палафокс попятился к двери, Беран был не в силах преследовать Магистра. Его слуги стояли, как под гипнозом, женщины лежали на полу, закрыв руками головы, и всхлипывали.

Панарх вернулся во дворец. Уже вечерело, когда Беран заставил себя встать, облачился в черный плащ. Затем он взял лучемет и нож, проглотил капсулу со стимулятором, бесшумно поднялся на крышу, сел в летательный аппарат и направил его к Пону. Он не был уверен, что вернется живым.

Вот внизу заскользили постройки Института, знакомые Берану со времени, когда он практиковался здесь как переводчик. Он посадил корабль на утесе, включил антигравитационное поле, вживленное в подошвы ног, и взмыл в воздух, ориентируясь на светящееся окно спальни Палафокса. Достигнув цели он тихо опустился на крышу.

Порывы ветра заглушали все звуки. Беран проник в здание, расплавив замок лучом из указательного пальца. Он обошел верхнюю часть здания — там были мастерские, опустевшие к этому часу. Поплутав по зданию, Беран неожиданно уловил шорох и шаги за одной из дверей. Сверкнувший луч выбил замок, дверь распахнулась. В глубине комнаты был виден чей-то силуэт.

Человек поднял голову, Беран сразу узнал его — это был не Палафокс, а его сын Финистайл.

— Как ты здесь очутился? — на Пастиче спросил Финистайл, не отрывая взгляда от направленного на него пальца.

— Отвечай, где твой отец! — на том же языке потребовал Беран.

— Значит, я чуть не получил то, что предназначалось отцу, — усмехнулся Финистайл, отведя наконец глаза от пальца Берана.

Беран решительно шагнул вперед.

— Где Палафокс?!

— Ты пришел слишком поздно: сейчас он уже на Брейкнессе.

— Он улетел на Брейкнесс?! — На Берана вдруг навалилась неодолимая усталость.

— А ты как думал? Ты превратил его руку в изуродованный обрубок, такие раны здесь не лечат. — Финистайл оглядел Берана. — Кто бы мог подумать, что сентиментальный мальчик способен на такое?

— Кто-то ведь должен был это сделать. — Беран тяжело опустился на стул. — Ты сказал мне правду: его здесь нет?

— Какой мне смысл тебе лгать?

— Он ведь твой отец.

— Ты мог бы уже усвоить, что для нас это не имеет значения. У каждого человека есть границы его возможностей, сколь бы широки они ни были. Палафокс исчерпал свои возможности и теперь болен обычной болезнью Магистров. Он считает, что его мозг может вместить в себя весь мир и владеть им, как собственностью.

Беран молча слушал его.

— Ты уже понял цель его пребывания на Пао? — наклонился к нему Финистайл.

— Могу только догадываться.

— Так знай, что некоторое время назад он собрал всех нас и поведал о своих планах. Он считает Пао своей собственностью. Его цель — свести на нет коренное население, и тогда Пао будет принадлежать ему и его многочисленным отпрыскам.

Беран встал и прошелся по комнате.

— Я, как и все паониты, был пассивен, — произнес он, — но вы сделали меня другим. Теперь я буду действовать решительно.

Панарх повернулся к Финистайлу:

— Я сделаю так, что Палафоксу некуда было возвращаться на Пао. Вы должны покинуть Пон, потому что завтра же Институт будет разрушен до основания.

Финистайл вскочил на ноги:

— Это безумие! Дайте нам время спасти наши исследования, библиотеку, оборудование!

— Вы можете взять все, что успеете, но завтра Институт когиантов исчезнет! — уже от дверей крикнул Беран.

У Верховного Маршала валиантов Эстебана Карбоне давно вошло в привычку купаться на рассвете в океане.

В это утро он, вдоволь наплававшись в прибое, возвратился в свои покои обнаженный, мокрый и был немало удивлен, обнаружив у себя человека в черной одежде.

— Панарх, я не ожидал вашего визита. Прошу меня извинить — я только оденусь, — смущенно произнес Маршал.

Через несколько минут он вышел к Берану облаченный в обычную форму из черной и желтой ткани.

— Теперь я готов слушать вас. — Он поклонился Панарху.

— У меня для вас единственный и предельно четкий приказ, — ответил Беран, — собрать необходимые силы и к полудню уничтожить Институт когиантов.