Царство. 1955–1957 - Александр Струев

«Если б это был не подъезд, если б мы были одни!» — вздрагивал от возбуждения Сергей, пропуская руки под пальто и дальше, за кофточку, туда, где билось горячее девичье сердце.

Поцелуи казались бесконечными, головокружительными, ему и ей не хотелось прощаться, они уже и не верили, что когда-то обходились друг без друга.

— Ты наденешь темный костюм и лиловый галстук, тот, что я подарила! — не допуская возражений, командовала испанка. — Я буду в этом платье. Так и пойдем на бал!

На филологическом факультете Московского государственного университета 4 мая объявили днем весны. На этот день был назначен бал. Студенты готовились к такому событию загодя.

С прошлого года в магазинах стали появляется недорогие, но очень симпатичные ткани с разнообразными рисунками. Вот где была радость! Каждая студентка мечтала купить себе отрез и пошить платье, ведь с момента поступления в университет вчерашняя школьница чувствовала себя по-настоящему взрослой. От стипендии к стипендии копили, откладывали, кто три рубля, кто четыре, и, наконец, покупали в универмаге радостные ситцы, бесхитростно хвастались друг перед другом их веселой расцветкой, бесконечно обсуждали фасоны, спорили, а потом садились шить. В общежитии дело двигалось быстрее, там вообще жизнь имела особую скорость. Кто был побогаче, искал портниху, хотя портниха считалась непозволительной роскошью. И даже тем, кто, имея состоятельных родителей, мог позволить себе шиться, хотелось творчества, самовыражения, хотелось быть наравне с другими, щегольнуть собственной работой, а портнихи, как правило, имели свой кругозор, вкус и руку, и часто у них получалось совсем не то, что хотелось. К портнихам со всего курса поехало три человека, но Леля не попала в их число. Она с упоением рассматривала всевозможные журналы, особенно те, что привозил из-за границы отец, правда, идеал всех девушек был показан в кино. Героиня фильма «Весна на заречной улице» Таня Левченко являлась непререкаемым идеалом женской красоты, к которому неустанно стремились. История любви между Таней и Колей заставила миллионы людей радоваться, печалиться и любить вместе с ними. Каждой студентке хотелось походить на любимую героиню, и на бал поэтому надо было явиться вылитой Таней. А как непросто было изобразить на собственной прическе непокорно спадающий на лоб локон!

Ничего нет прекраснее молодости!

Балу придумали красивое название — «Бал цветов». Девушки придавали этому событию особое значение, прихорашивались, заплетали в волосы разноцветные ленточки, придумывали затейливые прически, но обязательно сохраняли на лбу пикантную завитушку. С прическами приходилось быть особо осторожными, чтобы не натворить на голове беды, ведь и прически придумывали студентки, и делали их друг дружке — парикмахерская не каждому была по карману. Но главной заботой к этому замечательному дню стало создание платья. Кому-то отрез материи прислали родители, кто-то перешивал мамино почти новое платье, кто-то изобретал усовершенствования на стареньком, превратив его безликую нелепость в новомодный покрой, кто-то одалживал наряд у сестры, кто-то — у подруги. Пронизанная светом, задором, гармонией женская половина студенчества в этот день становилась возвышенней, еще привлекательней, еще романтичней!

Что творится весной на земле! Даже ветерок, даже внезапные капли дождя делают белый свет лучше, чище, наполняют радостью, силой, непреодолимым желанием жить, радоваться, любить — любить безраздельно, слепо, будто любишь в последний раз!

Солнце — это весна, весна — любовь, а любовь, как утверждает мудрость, правит миром. Любовь вспыхивает огнем от малейшей искорки: от взгляда, вздоха, кивка головы, улыбки, звонкого смеха, прикосновения; весной любовь поражает насквозь, наповал, и нет пощады влюбленным!

Ну а те, кто еще не отыскал свою половинку, те вздыхая, ждут — вот-вот и половинка отыщется! И сегодняшний бал, праздник молодости, праздник юных сердец, должен воспылать пожаром, поразить, околдовать, окрылить. После таких балов многие юноши и девушки оставались связанными навеки, уже не расставались никогда. Это весна!

После долгой зимы хотелось ликовать! Зимой на улице унылое зрелище — похожие один на другого, закутанные с ног до головы люди куда-то спешат. Улицы заполоняет неопределенного цвета одежда: видавшие виды телогрейки, шинели — неистребимое наследство войны, редко кто вышагивает в пальто. И обувь малопривлекательна — валенки, сапоги, войлочные ботинки, негде порадоваться глазу. Но молодость, молодость! Она летит вперед, рвется в небеса, дразнит, поет! И зиму побеждает молодость! И хорошо, что зима прошла, бархатным ярким сиянием спустился на землю май и изменил мир до неузнаваемости. Только и стреляют глаза по сторонам, только и улыбаются лица. Люди, как цветы, тянутся к солнцу, и не нужна им больше малоудобная, точно затхлый чехол, теплая одежда; расправляются плечи, вспыхивают глаза, задорней звучит голос! Каждая юная походка взрывает сознанье, звенит! Совершенны фигуры, правильны лица. На девчат и парней хочется любоваться. Вон стоят осанистые ребята, рядом — головокружительные студентки, освободившиеся от обузы телогреек, шапок, удушливых пут платков. Они прекрасны — ласковые, манящие! Темные, русые, светлые, рыжие, брошенные в объятья мая девичьи волосы, вспыхивая на солнце, сверкают! Ах, этот озорной блеск глаз! И не беда, что скуден студенческий гардероб и обувь состоит в основном из одних и тех же дешевых парусиновых босоножек с белыми носиками, зато как улыбчивы лица, как чист и высок юный голос!

Сергей с Лелей появились на балу с опозданием. Уже вовсю гремела музыка, пары кружились по залу. Мужская половина пользовалась повышенной популярностью, ведь девушек в зале было куда больше. На филологическом факультете всегда был кризис с парнями. И не то что «на десять девчонок по статистике девять ребят», а на десять девчонок с трудом один парень находился. Хорошо, с соседних факультетов пригласили биологов и математиков, и кто-то привел на праздник своих знакомых.

Веселье было в полном разгаре.

Когда грянули буги-вуги, Сережа с Лелей в числе первых вышли на середину площадки и — зажгли! Они отплясывали так, что наблюдателям стало жарко смотреть. Леля летала в руках Сергея, точно акробатка. Зал замер, даже те, кто танцевал рядом, предпочли остановиться и посмотреть их выступление. Три танца они сплясали на бис, а после рухнули на стулья около распахнутого окна, пытаясь отдышаться.

В этот вечер Леля и Сергей были единодушно избраны королевой и королем бала.

Хрущев закончил совещание с секретарями обкомов, где поставил задачу в кратчайшие сроки догнать и перегнать Соединенные Штаты Америки по производству молока и мяса. По предложению Первого Секретаря было усилено кадрами Министерство мясной и молочной промышленности, которое координировало работу совхозов и колхозов в области животноводства. На заседании представили нового министра Антонова. Совещание прошло гладко, делово, но неприятность все-таки случилась, отличился советский посол в Китайской Народной Республике Юдин, который должен был доложить об успехах братского китайского народа. Заканчивая выступление, он произнес: «Да здравствует товарищ Сталин!» В наступившей тишине посол, растерявшись, поправился: «Автоматически вышло, извиняюсь!» Хорошо Булганин, а за ним и весь зал расхохотались, а то бы не сносить Юдину головы.

— Вот Юдин учудил, это ему китаёз мозги вывернул! — причмокнул Никита Сергеевич. И еще одно неприятное событие произошло: на прошлой неделе в Китай отправилась делегация Германской Демократической Республики во главе с Вальтером Ульбрихтом — что им там делать?

Вернувшись в кабинет, Хрущев вызвал заведующего Международным отделом ЦК Михаила Суслова.

— Как получилось, что Ульбрихт в Китай поехал? — уставился на долговязого подчиненного Первый Секретарь.

— По личному приглашению товарища Мао Цзэдуна.

— А мы, значит, уже никто, с нами поездки согласовывать не надо?! — нахмурился Никита Сергеевич. — Все от нас берут, а к китайцу на поклон едут? Стоило Мао Цзэдуну пальцем поманить, и наш немец уже там!

— Визит был согласован товарищем Молотовым еще в прошлом году, — оправдывался Михаил Андреевич. Он понял, что маху дали с этим визитом.

— Вы позабыли, что Молотов больше не министр иностранных дел! Почему ко мне не пришли?!

— Посчитали вопрос второстепенным, — оправдывался Суслов.

— Китай у нас никогда второстепенным не был! Китай — это Китай! И социализм в Германии тоже вопрос особый! Вы, товарищ Суслов, суть дела упускаете! А по французу что?

15 мая в Советский Союз прибывала правительственная делегация Франции во главе с премьер-министром Ги Молле.

— По французам подготовились.