Искупительница - Джордан Ифуэко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К моему бесконечному облегчению, некоторые благородные действительно выглядели пристыженными. Но большинство только хмыкнули, и громче всех – полководцы Зури, которые лишь презрительно рассмеялись.
– Неужели вы только для этого проделали весь этот путь сюда, Ваше Императорское Величество? – обратился ко мне самый наглый из них – воин с серьгами в ушах.
Он ухмылялся, демонстрируя позолоченные зубы. Зури предупреждал меня о нем: лорд Гакуру, хозяин самых больших известняковых шахт и кожевенных мастерских в Джибанти.
– Вы хотели напугать нас этими детскими сказочками? Вот как обстоит дело: или у короны хватит силы, чтобы заставить нас подчиниться закону, или нет. Это Собрание – сплошная демонстрация слабости. Мы не дети, чтобы стыдить нас и грозить нам пальчиком.
Полководцы усмехнулись. Я слышала, как Зури шевельнулся позади меня: я знала, что он не мог этого показать, но чувствовала, как он исходит яростью.
Я холодно улыбнулась.
– Вы не дети, – согласилась я. – Некоторые из вас настолько жадные, что готовы отхватить себе землю и ресурсы любой ценой. И именно на это я рассчитываю.
Недоуменный шепот разнесся по двору. Я бросила взгляд на Зури: он смотрел на меня с растущим любопытством.
– Как ваша императрица-Искупительница и Верховная Судья Аритсара, – произнесла я, – я объявляю Указ о Смотрящих. В течение следующего месяца корона будет лишать земель любых благородных, которые не откажутся от прав на ресурсы Кунлео в их владениях. Конфискованные земли перейдут во владение другому клану… который первым сообщит о преступлении.
Я наблюдала, как в головах у полководцев крутятся шестеренки. Самодовольное выражение постепенно ушло с их лиц.
– Вы будете следить друг за другом, – сказала я просто. – Многие кланы соперничали десятилетиями, и каждый с радостью ухватится за возможность получить собственность соседа по первому сигналу о нелегальных операциях. Бремя доказательства будет лежать на сообщившем. Но, поскольку на кону стоят земли, уверена, вы проявите находчивость. Спустя некоторое время – через пятнадцать или двадцать лет – земли будут возвращены изначальному владельцу, чтобы избежать накопления имущества у одного клана. Но мой указ выгоден всем сторонам. Итак… – Я скрестила руки на груди. – Что скажете, благородные Аритсара? Возражения?
Я приготовилась к возмущениям, но, к моему облегчению, двор притих. Жадность ощущалась в воздухе почти физически, как вуаль дыма. Я уже чувствовала, как они строят планы, паникуют, размышляют о том, как быстро они смогут обличить нелегальные операции соседей. Зури позади меня тихо присвистнул от восхищения:
– Дьявольский план, Идаджо! – протянул он. – Хотел бы я додуматься до него сам.
По двору снова стали передавать миски с орехами кола. Я задержала дыхание: один за другим лидеры кланов Олуона, Суоны, Кетцалы, Мью, Морейо и всех остальных королевств Аритсара откусывали от ореха и сплевывали на землю, принимая мой указ и торопливо покидая двор… все, за исключением полководцев Джибанти.
– В отличие от других аритских лордов, – прошипел Гакуру, – нас, джибантийцев, не так легко обмануть имперскими уловками. Кланы других королевств, возможно, соперничают и грызутся, но мы давно научились сотрудничать. Мы по собственному опыту знаем, что когда благородные объединяются, будь то в торговле или в войне, никто не встанет у них на пути. Ни король, – он презрительно взглянул на Зури и повернулся ко мне, – ни императрица.
– Вы примете мой указ! – рявкнула я. – Неважно, сколько у вас войск – они не выстоят против всей Имперской Гвардии!
– О, разумеется, мы принимаем ваш указ, Ваше Императорское Величество. – Гакуру, ухмыльнувшись, откусил от ореха и громко сплюнул на землю. – Просто не ждите никаких доносов из Джибанти в ближайшее время.
К щекам у меня прилил жар. Сердце упало. В этом и заключалась слабость моего плана – я полностью полагалась на благородных, которые должны были стать моими ушами и глазами. Если полководцы Зури не захотят сообщать о неповиновении благородных в их королевстве, как я могу надеяться это неповиновение уничтожить?
Я повернулась к Зури за помощью, но он только поднял бровь и кивком указал мне на грудь, где под одеянием была скрыта маска.
– Ты знаешь, что делать.
Я застыла: искушение было велико. Всего одним словом я могла бы стереть ухмылку с лица Гакуру. Я могла заставить всех этих скользких полководцев склониться передо мной. Одно слово – и я могла бы спасти всех детей, которые, подобно Адуке, пострадали от несправедливости.
– Нет ничего плохого в использовании силы, Идаджо, – сказал Зури.
Он больше не притворялся пьяным и беззаботным. Теперь он говорил тихо, и хотя эхо-камень, без сомнений, позволял некоторым присутствующим во дворе его услышать, ему, кажется, было уже все равно.
– Ты не повелительница эру. Ты, как и все остальные, всего лишь инструмент в огромном механизме империи. Ты – инструмент. Так будь полезна.
Я медленно коснулась своей маски. Встретилась взглядом с Гакуру, и внутри у меня вскипела ярость, готовая вылиться в слова: «Склонись. Склонись и повинуйся».
Мое копье слегка сдвинулось у меня на бедре, напоминая о своем присутствии.
Я дотронулась до древка, чувствуя кончиками пальцев отзвук эмоций Санджита. Мне вдруг вспомнилось, как много месяцев назад, обнимая меня в гостиной дворца, Санджит прошептал мне на ухо:
«Ни один человек не должен быть сокращен до единственной функции. Когда мы станем так поступать, это будет означать начало конца».
– Я не инструмент, – выдохнула я после оглушительной тишины. – И я отказываюсь превращать в инструменты других. Мы найдем иной способ помочь твоему народу, Зури. Я обещаю. Мы построим Джибанти, о котором ты мечтал, вместе. – Я взяла его за руку. – Но это… – Я показала на скрытую под одеждой маску. – Этот путь никуда не приведет.
К моему удивлению, Зури не выглядел разочарованным – только полным мрачной решимости. Поднявшись с трона, он коснулся моей щеки, глядя мимо меня на стены крепости.
– Я надеялся, что ты этого не скажешь, Идаджо. Тогда этот день был бы гораздо проще.
Только тогда я заметила далекий гул у меня в ушах – и на этот раз он явно не был вызван нехваткой сна. За стенами крепости раздавались крики, топот ног и бряцанье оружия.
Мальчик-посыльный в королевских цветах Вангуру вбежал во двор – глаза его блестели от страха. Я заметила, что он поклонился полководцам, а не Зури.
– Крестьяне! – закричал он. – Рабочие повсюду, в каждом регионе – они поджигают ваши виллы! Осаждают шахты, захватывают кожевенные мастерские!
