Голос крови - Олег Юрьевич Рой

Арина попыталась обойти растопыренную Шилову, да где там! Неудивительно, мелькнуло в голове, что Эля не сумела догнать похитительницу. У этой Марии Викторовны хватка, как у бульдога. И Мишкин почему-то ничего не предпринимает.

– Сан Дмитрич наш адвокат! – торжествующе заключила Шилова. – А то взяли моду! Не тридцать седьмой год! Вот приедет, тогда и глядите. А так не имеете права.

– Вообще-то имеем, Мария Викторовна, – повторила Арина, попытавшись ткнуть локтем Мишкина, что он, в самом деле, стоит столбом. Не достала. И сказать больше ничего не успела…

– Гляньте, Арина Марковна, кто у нас есть! Иго-го! – на шее выскочившего из-за дома Алмазова сидел мальчик. Светленький, голубоглазый, он держал свою «лошадку» за уши и тихонько смеялся.

Капитан осторожно ссадил его на землю.

Туча поводила носом и словно сошла с ума. Подпрыгнула на месте, опять уселась, гавкнув, боднула свою хозяйку в колено, опять подпрыгнула. Поводок ей мешал, но Наташа почему-то его не отстегивала.

Мальчик глядел на собачий танец с некоторой опаской – Туча была собака крупная – но с улыбкой. Робкой, неуверенно, но – улыбкой.

– Да как вы смеете! – завопила Шилова. – Детей собаками травить!

– Собака в наморднике и на поводке, – сухо констатировала Арина.

– Да она вон какая здоровенная! Сшибет, все кости переломает! Алешенька, иди ко мне, иди, бабуля тебя защитит, не бойся.

– Бака! – вдруг четко произнес мальчик и, подумав, добавил: – Ав!

Наташа сделала три шага вперед, Туча за ней. Дернув головой, но не касаясь мальчика, словно показывая, она отшагнула назад, коротко гавкнула и с удовлетворенным видом села у ног хозяйки.

Арина повернулась к понятым:

– Вы все видели?

Те кивнули, но глядели почти растерянно – а что мы, собственно, видели?

– Вы видели, как инструктор Ноздрева давала собаке понюхать пакет, в котором лежат детские вещи. Это вещи пропавшего неделю назад мальчика, на них сохранился его запах. И служебная собака бесспорно опознала ребенка.

– Да вы ее подучили! – завопила Мария Викторовна. – Почем нам знать, чего вы в тот пакет насовали, и чего ваша девка своей псине велела? Ребеночка она, вишь, опознала! Как это она могла его опознать?! Алешенька, иди к бабуле!

Та из понятых, что постарше, несколько секунд переводила взгляд с Арины на собаку, на мальчика, на беснующуюся Шилову, опять на Арину:

– Так не тот ли это мальчонка, которого по всем остановкам фото развешали?

– Это наш Алешенька! – не унималась Мария Викторовна. – А вам дело закрыть надо, вот вы и насочиняли! – она сплюнула Арине под ноги.

До того Шилова ее упорно «не узнавала». Но Арине было наплевать.

– У того еще родинка должна быть, – заговорила вторая понятая, помоложе. – На шее, за ухом…

– Алешенька, иди к бабуле! – Мария Викторовна протянула руки, чтобы подхватить мальчика.

Но он шагнул назад, схватил за ногу так и стоявшего рядом улыбающегося капитана и потребовал:

– Го-го!

– Покататься хочешь? – Алмазов опять усадил малыша к себе на шею и, подмигнув Арине, повернулся.

В этом положении родинка была видна более чем отчетливо.

* * *

Глаза Евы горели, как у притаившейся в засаде кошки:

– Значит, среди их детишек… ну то есть не их, а приемных, был мальчик Алешенька?

– Точно. Из дома малютки взяли, около года назад. Нашего, то есть Семина он на месяц старше.

– Взяли, в смысле усыновили?

– Ой, Ев, там какая-то сложная система. Не полное усыновление, а опека. Или патронат, что ли?

Та сразу учуяла разницу:

– Это когда не просто детские пособия платят, как за своих, а…

– А побольше, да, причем изрядно так побольше. Еще и доброхоты разные им подбрасывали то одеждой и электроникой, а то и деньгами, и районные администрации всегда помогали. Многодетная семья, да еще и приемная, это ж отличная витрина.

– И они этого Алешеньку… убили?

– Тьфу на тебя! Почему сразу убили? Несчастный случай скорее всего. Ну это я так думаю, теперь-то не узнаешь. Разве что Леся разговорится. Но пока из нее клещами ничего не вытянешь. Правда, капитан этот цыганский сказал, что она пыталась в свинарник спрятаться.

– Может, там тело закопано? – Ева вдруг замолчала, даже рот себе ладонями зажала, а глаза моментально круглыми, полными ужаса. – Арин… я читала… не помню где. Или, может, в каком полицейском сериале видела. Там убийца тела рубил и свиньям скармливал. Но это же не может быть так?! Скажи, что не может!

– Не знаю, Ев. Чисто теоретически – как раз может, свиньи – животные всеядные. Пусть криминалисты смотрят. Может, и найдут какие-то следы. Но убийство не вменить, конечно. Да и не было там убийства, я думаю. Максимум – по неосторожности. Но скорее все-таки несчастный случай. Но если б Савченки признались, что мальчик, что был на их попечении, погиб, значит что? Значит, недосмотр. И был немалый риск, что весь их детский дом прикроют.

– Может, и не прикрыли бы. Несчастные случаи бывают же.

– Ну… зависит от того, какой именно несчастный случай, наверное. В общем, Шилова эта, она Лесе свекровь, та перед ней стелется, как не знаю что. Мария Викторовна – это ж танк. Ну и хитрая. Вот и решила одного мальчонку на другого заменить. Крупская правильно сказала: мелкие все на одно лицо.

– И никто ничего не заметил?

– Кто? Отец семейства вахтовик, другим детям наплевать, они старше, самой мелкой восьмой год. Сперва остальным сказали, что Алеша в деревне у бабушки – есть у них там какая-то родственница – через несколько дней уже этого привезли. Беленький, голубоглазенький, говорить еще не говорит, одежки Алешенькины на него напялили. Никто и не приглядывался.

– Ты молодец, – почему-то грустно сообщила Ева. – Тебе из ветеринарки звонили.

У Арины похолодело в горле:

– Кто звонил? – она уже вытащила телефон, так и не включенный после «операции Детский дом».

– Дама какая-то. Я сказала, что…

Но Арина и сама уже увидела два пропущенных вызова от Анны Михайловны:

– Господи! Только не…

– Она просила перезвонить, как освободишься, хоть в полночь. А еще ж не полночь.

Анна Михайловна отозвалась после третьего гудка:

– Арина! Простите, что я к вам на работу звонила, но тут такое дело…

– Что-то с Оскаром? – Арина переключила телефон на громкую связь.

– С Оскаром? – не сразу поняла ветеринарша. – А, это ж вы так спасенного назвали. Нет-нет, с ним все хорошо. Ну… с учетом обстоятельств. Но никаких оснований для беспокойства. Простите, я не подумала, что встревожу вас, простите. Но у нас тут… мы сперва в полицию позвонили, а они говорят, не их профиль.

– Что