Голос крови - Олег Юрьевич Рой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поселок Глазовка, из пригородной дачной деревеньки давно ставший частью Кирзавода, представлял собой странное смешение времен: частные дома, в проулках между которыми бродили куры и даже козы, подъезды послевоенных двухэтажных «бараков» щеголяли новенькими железными дверями и коробочками домофонов, и там и сям, как взрывающие палую листву грибы, прорастали новостройки.
Нужный дом радовал глаз добротной основательностью и очевидной ухоженностью. Под чисто промытыми окошками расположилась длинная удобная скамья, от выкрашенной в зеленое решетчатой железной калитки убегала к крыльцу дорожка, аккуратно выстланная не то плиткой, не то кирпичом, с раскидистой яблони справа свешивались переделанные из детского стульчика качели.
Останавливаться, чтоб не привлекать внимания, Арина не стала. Через три дома – совсем не такие ухоженные, как этот – переулок упирался в чистенькую двенадцатиэтажку, чуть подальше торчала еще одна. У подножия красно-розовой кирпичной башни разлеглась обнесенная низенькой железной оградкой детская площадка, по бокам которой были предусмотрительно расставлены лавочки – для мам и бабушек. Увы, с лавочек была видна лишь крыша нужного дома – коричневая, добротная, похожая на черепичную.
Но с краю уставленного качелями и горками пятачка высилась трехсекционная шведская стенка, и с ее вершины нужный двор был как на ладони.
– Ну-ка слазь оттудова! Ишь чего удумала! Не стыдно?
Арина ссыпалась вниз:
– Здравствуйте! Вы эту женщину тут не встречали? – сделав официальное лицо, она протянула возмущенной даме лист с фотороботом похитительницы.
– Батюшки! – подозрительность на лице дамы моментально сменилась «командуй, командир». – Убила кого-то?
– Типун вам на язык! Мошенница, но… – Арина многозначительно вздохнула.
– А ты чего ж вот так вот, – бдительная особа мотнула головой на подвернутые чуть ниже колен Аринины джинсики и майку с тремя лупоглазыми оранжевыми лягушками. – Не то чтоб побродажка, но несолидно как-то. А! Вроде как под прикрытием? – не дожидаясь объяснений, «догадалась» она.
– Вроде того, – Арина пожала плечами. – Так что, не видели?
– Не видела, уж прости. Дай еще поглядеть. Вроде похожа на кого-то, но врать не стану. Увижу если, куда сообщить-то?
Пришлось оделить бдительную гражданку визиткой. Едва Арина вновь забралась на свой насест и умостилась в венчавшем лестницу обруче – пришлось подложить рюкзак – как на соседнюю секцию вскарабкался веснушчатый пацан лет шести:
– Теть, ты шпион? А ты за наших или за ихних?
– За наших, конечно, ты чего?
– А!
Пацан посидел немного возле и полез вниз: пялиться неизвестно куда ему быстро наскучило.
– Тебя как звать-то, любопытный ты наш? – окликнула Арина.
– Мама говорит, нельзя с незнакомыми разговаривать, – строго ответил тот.
– Ты первый начал, – засмеялась Арина.
– Ну…
– Ты мне вот что скажи. Ты случайно вон из того дома никого не знаешь? Может, в один детсад ходите или играете вместе?
– Я осенью во второй класс пойду! – обиженно заявил мальчишка.
– Ну прости. Я думала, ты младше.
– Мне в августе будет семь. А во второй класс меня взяли, потому что я и читать, и считать уже хорошо умею, и даже писать! Меня бабушка научила.
– Академик! – похвалила Арина. – И бабушка у тебя правильная. Так что насчет того дома?
– Которого? А, где новенькие!
– Почему новенькие?
– Они в позатом году этот дом купили. Только они не водятся ни с кем.
– Что, так и сидят у себя?
– Кто как. В бассейн ездят, я знаю, меня бабушка туда возит, я их видел. Не всех, а… не помню. Вон ту в гимнастику записали, не в школе, а там где-то, – он махнул рукой сперва в сторону «того» дома, потом в неопределенном направлении. – Я смотрю иногда, как она во дворе кувыркается. Может, в школе получится… – мальчишка вздохнул. – А остальные либо старше, либо младше, где мне с ними играть?
– Ну спасибо тебе, академик. Беги, пока бабушка тебя искать не начала.
– Не начнет, она в окно смотрит. Она с тобой разговаривала, сказала, что ты ничего.
– А чего ж упирался, что нельзя с незнакомыми разговаривать?
Подергав плечами и помотав головой, мальчишка ссыпался вниз.
Девочка – видимо, именно ее малолетний академик назвал «вон та» – с двумя белобрысыми хвостиками, в джинсовых шортиках и коричневой майке подтягивалась на яблоневой ветке. Ах, ну да, гимнастка же! Значит, точно «вон та». Спрыгнув на землю, гимнастка плюхнулась в сиденье качелей и стала раскачивать агрегат в разные стороны.
Из-за угла дома вышла русоволосая женщина в легком джинсовом сарафанчике чуть выше колен, подошла к яблоне и принялась что-то девочке выговаривать довольно строго, качая головой. Русый пучок рассыпался, женщина подобрала шпильки, собрала волосы, скрутила, заколола заново. Волосы впечатляли даже издали – густые, мягкие, хотя и не слишком длинные. Но это, пожалуй, единственное, что в ней было бесспорно хорошо. Нет, не дурнушка. но и не красотка, таких называют симпатичными. Ладная фигурка под тонкой тканью двигалась гибко, почти стремительно.
Арине вдруг показалось, что где-то она эту «джинсовую» уже видела. Но вспомнить – где именно – не успела.
Из-за дома появилась еще одна фигура. В полосатой рубашке-поло, в светлых брюках и таких же кроссовках…
Не может быть… Арина потрясла головой, потерла глаза. Нет, не померещилось.
Но – как?! Откуда?! И именно в том доме, где Гаврик, по его словам, видел пропавшего мальчика. Если на клетке слона прочтешь надпись «буйвол», не верь глазам своим! Козьма Прутков заставил улыбнуться и, главное, перестать ужасаться и начать шевелить извилинами. И вообще – шевелиться.
Расстояние было великовато, но Арина нащелкала телефоном несколько кадров, парочка из которых оказалась довольно удачными. Переслала Еве с кратким комментарием и наказом срочно – срочно! – показать письмо Пахомову.
Он перезвонил через три минуты:
– Вершина!
– Пал Шайдарович, я все понимаю, выглядит дико…
– Многодетная семья!
– И
