Империя проклятых - Джей Кристофф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты пролил кровь Дивока, Лев.
ВЖУ-У-У-УХ.
– И теперь я требую крови.
БАБА-А-АХ.
Если бы я мог добраться до нее, я бы выжег ей вены даром моего отца. Но я истекал кровью, был переломан, задыхался. Откатившись в сторону от удара, летевшего сверху, я поднялся на ноги и потянулся к горлу Киары, но она довольно сильно врезала слева, раздробив мне все кости в руке и отправив в полет к перилам, словно игрушку. Я полетел, судорожно хватая ртом воздух. Приземлившись, я тщетно попытался подняться на ноги, но в голове у меня вспыхивали звезды, черные и ослепляющие. Но конец мне должен прийти не здесь – это я знал точно. У меня осталось еще дело к Вечному Королю, и я бы не сдался какой-то Неистовой шавке. Но Мать-Волчица нависла надо мной, высоко подняв молот, и, взглянув вверх, я увидел, как Манэ, ангел смерти, уже протягивает мне руку.
– Когда встретишь в аду великого Толева, – прошипела Киара, – передай, что это я отправила тебя к нему.
И тут я услышал, как…
Шаркают сапоги.
Позвякивает кольчужная рубаха.
Заметил блеск свежей крови на звездчатой стали.
Диор встала за спиной Матери-Волчицы, а Пьющая Пепел, сверкающая у нее в руке, была измазана кровью девушки. Оскалив зубы от ярости, Диор вонзила клинок в спину Киары. И на мгновение мое глупое сердце решило, что все закончится так же, как и в момент, когда она убила Дантона на реке Мер.
Но в этот раз все пошло по-другому.
В этот раз на ней были металлические доспехи – тяжелые, шумные, сильно замедляющие движения.
В этот раз предупреждающе закричал Кейн, когда Диор собралась нанести удар.
В этот раз Диор буквально поймали за руку.
Киара развернулась, подняла свой молот и перехватила удар. Пьющая Пепел прикусила железо поперек рукояти, вниз по которой понеслись искры. Ведь, несмотря на свою ярость и мужество, Диор тренировалась всего четыре недели. А ее противник обладал силой богини и опытом пропитанных кровью десятилетий.
– Вот дерьмо… – выдохнула девушка.
Киара отбросила Пьющую Пепел в сторону, ее клинок сверкнул во тьме звездой, из которой и был выкован, перелетел через перила и упал вниз, в пустоту. Я предупреждающе захрипел, когда Мать-Волчица схватила Диор за горло, приподняв, – такой хваткой она могла бы и железо стереть в порошок. Глаза девушки вылезли из орбит, ноги задергались, пальцы сжались в кулаки, а мое сердце замерло от ужаса в ожидании хруста…
– СТОЯТЬ!
Киара моргнула и повернулась к Кэрнхему. В ушах у меня зазвенело, в груди заклокотало, когда я увидел две фигуры, плывущие за спиной сквозь тлеющий дождь. Они пробирались сквозь обломки и мертвых лошадей, окутанные дымом, а за ними шагал отряд рабов с окровавленными мечами.
– Стоять? – Киара сердито посмотрела на них. – По какому праву вы мне приказываете? К западу от Мер и к северу от Умдира находится провинция крови Дивок. Вы вторглись во владения моего темного правителя. – Мать-Волчица выпрямилась во весь свой впечатляющий рост. – Представьтесь, кузины. Это требование, а не просьба.
По мосту пролетел порыв холодного ветра, рассеяв дым и обнажив Душегубиц во всей их бледной красе. Белая и черная парча теперь были усеяны красными пятнами. Темные глаза горели огнем, и, кажется, в них читался легкий страх при виде девушки в этой чудовищной хватке. Они долго смотрели на Киару, склонив головы под одним и тем же углом.
– Мы дочери короля этого вечного королевства. Железные сердца. Королевская кровь. Если в твоих жилах есть хоть одна капля заслуг, ты знаешь наши имена, не так ли?
Киара, казалось, даже немного сжалась, когда до нее дошло, кто перед ней.
– Леди Альба. Леди Алина.
Душегубицы склонили головы.
– Я…
– Киара Дивок. – Чернильно-черные глаза скользнули по соратникам Киары, задержавшись на железных наручниках, свисающих с ее пояса. – Мы знаем тебя, Мать-Волчица.
– Тогда вы знаете, что я дочь Приора – предводителя моего рода, грозного и непобедимого суверена всего Оссвея. Этот, – Киара указала на меня своим блестящим от крови молотом, пока Диор дергалась в ее хватке, – задолжал…
– Твои должники нас не интересуют. Девчонка – только наша.
– Девчонка? Я…
– Наша, – повторили Душегубицы. – И не проповедуй Воссам о суверенитете, щенок. Твой нищий род даже слова такого не знает, не говоря уж о его сохранении.
– Щенок? – выплюнула Киара. – Я третьерожденная Никиты Черносерда! Сына самого Толева-Мясника! Я хожу по этой земле сто…
– И проживешь сотню ударов сердца. Или успеешь раз сто моргнуть. Если не отпустишь ее. Отдай ее нам, а потом убирайся, прихватив свой сброд.
Мать-Волчица заткнулась, сердито нахмурившись. Ее гордость уязвили тем, как с ней поступают, но я был уверен, что она все же подчинится. Бросив взгляд на стоящего позади нее Палача и мальчишку с собаками, она швырнула Диор на пол. Девушка взвизгнула, с хрустом ударившись о каменные плиты. Киара щелкнула пальцами и протянула руку. Палач сердито зыркнул на меня, но все же потянулся к горлу, и там я увидел золотой флакон – такой же, какой сдернул с горла Киары в Авелине. Нахмурившись, Палач бросил его Матери-Волчице, та поймала его в воздухе своей тяжелой лапой. Втянув в себя его содержимое, она сделала глубокий глоток, дрожа до кончиков пальцев ног. И когда она заговорила снова… что ж, честно сказать, я едва удержал челюсть на месте.
– Эти земли – владения крови Дивок. Вся добыча в них – наша.
Душегубицы недоверчиво переглянулись. Но поскольку…
– Кхм.
Габриэль резко замолчал, когда Жан-Франсуа драматически кашлянул.
– В чем дело? – Он недовольно нахмурился. – Поверить не могу, что ты перебиваешь меня прямо сейчас?
– Почему неповиновение Киары удивило тебя, де Леон? – спросил историк.
– И ты спрашиваешь меня об этом сейчас? Хочешь, чтобы я рассказал тебе то, что ты, сука, уже знаешь? Это же одно из классических состязаний! Железносерд против Неистового. Это как вино против виски или блондинка против брюнетки, неужели не…
Историк начал нетерпеливо похлопывать пером по странице, приподняв бровь.
Хлоп-хлоп-хлоп-хлоп.
Габриэль опустил голову, провел рукой по лицу от лба к подбородку.
– Послушай, – вздохнул он. – Холоднокровки ненавидят друг друга, как яд. Посади двух львов в одну клетку, и один в конце концов обглодает кости другого. Ваше так называемое общество держится на трех, так сказать, столпах, и если хотя бы два развалились, все это дерьмо
