Двор халифов - Хью Кеннеди

Кахир был халифом лишь один день. Доставленный к Муктадиру, он бросился перед ним на землю, был прощен и отослан назад в Дом Тахира, где жили принцы.

Дворцы халифов постоянно совершенствовались, начиная с тех дней, когда Мансур держал свои двор в палатке. Дворец Золотые Ворота, который построил сам Мансур, был крохотным по сравнению с громадными комплексами, заложенными в Самарре; дворец более поздних халифов в Багдаде стал миром в мире. Первые халифы Аббасидов еще путешествовали, общаясь со своими чиновниками в лагере или охотничьих домиках. Ко времени правления Муктадира дворец халифа стал его личным царством, настоящей крепостью, сценой для публичных выступлений монарха, роскошным жилищем и смертельной ловушкой.

Глава VII

ГАРЕМ

При всех халифах из рода Аббасидов при дворе сохранялся особый женский домашний уклад, и этот мир во многом отличался от мужского мира, в котором существовали армия, чиновничество и публичные аудиенции — пусть даже эти две сферы различным образом пересекались. Обычно женский уклад при дворе называют общим словом харим (гарем) и рассматривают как изолированный мир роскоши, безделья и появляющихся время от времени опасностей. В далеком десятом веке комментаторы с осуждением относились к роскоши и чрезмерному политическому влиянию гарема, рассматривая их как главную причину падения власти халифов{316}.

Термин харим означает защищенную или изолированную часть дома, которую позволяется посещаю» только мужчинам, являющимся близкими родственниками хозяина. На деле в источниках того периода данный термин использовался редко. Гораздо чаще халиф, говоря о своем хурал — множественное число того же слова — просто имел в виду женщин при дворе, и в более общем смысле слова, — всех, находящихся под его защитой. Хурал был скорее просто группой людей, чем определенным строением пли физическим местоположением.

При первых халифах Аббасидах женщины правящей семьи, похоже, имели свое домашнее хозяйство и даже дворцы — подобные тем, в каких жили их братья и прочие родственники мужскою пола. К началу десятого века, если не раньше, начинают появляться указания на то, что женщины стали более замкнуты в огромном, широко раскинувшемся царском дворцовом комплексе, и гарем стал отдельной изолированной структурой — так же, как знаменитый гарем Дворца Топкапи в Стамбуле.

В 974 году, когда халифы утратили свою политическую власть, Адуд аль-Давла[23] из рода Буйвдов, в то время действительный правитель Багдада, посетил дворец халифа. По всему огромному комплексу зданий и дворов, многие из которых были пусты и уже превращались в руины, его провел управляющий Мунис адь-Фадл. Однако, когда они подошли к гарему, Мунис остановился и объяснил, что ни один мужчина, кроме самого халифа, не бывал там внутри — но, конечно, если эмир хочет осмотреть гарем, то пожалуйста. Адуд аль-Давла тактично отклонил предложение и продолжил осмотр остального комплекса{317}.

Ясно, что к этому времени гарем был отдельным, четко определенным местом дворца. Неясно, когда стало складываться такое положение. В эпизоде, объясняющем падение Бармакидов в 803 году, Масуди, писавший в середине десятого века, утверждает, что Яхья Бармаквд, надзиравший захурамам Гаруна аль-Рашида, очевидно, запирал его ворота на ночь и уносил ключи с собой домой. Кроме того, он запретил евнухам обслуживать женщин. Эго вызвало ярость грозной жены Гаруна Зубейды, которая в отместку решила подорвать власть семьи Бармакидов{318}. Однако этот рассказ выгладит как проецирование назад, на ранний период Аббасидов, более поздних норм и, вероятно, более относится к положеншо дел в середине десятого века, нежели к концу восьмого. По археологическим данным невозможно идентифицировать какое-либо определенное место во дворцах Самарры как гарем — хотя к этому времени (середина девятого века) он скорее всего уже был отдельной, отгороженной частью комплекса.

К концу девятого века гарем халифа в полной мере приобрел свой фантастический образ отдельного мира, замкнутой среды роскоши и сексуального возбуждения с привкусом жестокости и опасности. Рассмотрим историю из «Книги Песен» — один из многих ее эпизодов, связанных со знаменитым поэтом и певцом Ибрахимом аль-Мосули{319}.

Однажды халиф Гарун сообщил поэту, что хочет провести утро со своим гаремом, а вечер — выпивая с мужчинами. Поэт должен быть готов ни с кем не встречаться и не пить вина, пока ему не придет вызов, а если он ослушается, то наказанием будет смерть. Ибрахим держался целый день, а после вечерней молитвы его вызвали во дворец. По дороге он увидел большую корзину, свисающую на веревках со стены дворца, и рабыню, стоявшую рядом. Девушка пригасила его сесть в корзину. Поэт заподозрил, что это уловка, чтобы заставить его опоздать и подвести в плазах халифа — но после долгой дискуссии девушка все же уговорила его. Когда он сел в корзину, се подтянули до крыши дворца. Там он увидел еще несколько девушек-рабынь, которые смеялись, развлекая друг друга. Когда девушки увидели его, они закричали: «Боже, прибыл тот, кто нам нужен!» но потом пригляделись внимательнее и поняли, что ошиблись. Тогда они поспешили накинуть свои хиджабы, запричитав: «О, враг Аллаха, что привело тебя к нам?». На это Ибрахим ответил в том же духе: «О, противницы Аллаха, кого же вы ожидали, и что есть у него такого, чего пет у меня?» Девушек, похоже, это совсем не рассердило, они продолжали смеяться, и поэт присоединился к общему смеху.

Затем одна из них сказала: «Тот, кого мы ждали, исчез, по этот тоже славный малый [зариф], давайте праздновать с ним». Принесли еду, Ибрахима пригласили к столу, на что он согласился с некоторой неохотой. Затем появилось вино, и все принялись пить. Через некоторое время три девушки вышли вперед и начали петь, в то время как остальные скромно оставались за занавеской. Вспыхнул спор о том, кто написал песни, которые они поют, и тогда Ибрахим назвался, объяснив, какие песни написал он, а какие принадлежали другим авторам.

Девушки заволновались и теперь вышли из-за занавески все, чтобы доставить себе удовольствие общением со знаменитостью.

Когда Ибрахим сказал, что должен покинуть их, они потребовали объяснении. Тогда он поведал, что его вызвал халиф. Девушки ответили, что он попал к ним в плен, но пообещали отпустить его через неделю. Ибрахим испугался, что это для пего грозит смертью, но все же остался. Когда через неделю они прощались, девушки заставили его пообещать, что если он останется в живых, то вернется к ним. Затем поэт сел в корзину, и его спустили обратно вниз.

Когда Ибрахим добрался до