Великие арабские завоевания - Хью Кеннеди

Посвящается CJG

Я рад выразить свою глубочайшую признательность людям, помогавшим и поддерживавшим меня при работе над этой книгой. Самим своим существованием книга обязана Джорджине Кэпел из «Кэпел и Ленд», предложившей мне взяться за обширную тему мусульманских завоеваний, за что я ее и благодарю. Я чрезвычайно признателен Благотворительному обществу Леверхалма за присуждение специальной стипендии, которая дала мне возможность подготовить эту работу. Я благодарю также своих коллег с кафедры истории в университете Сент-Эндрю, которые из года в год поддерживали меня, создавая интеллектуальное окружение и даря дружбу. Я хотел бы поблагодарить и Пенни Гардинер, своего редактора в «Вайденфельд и Николсон». Это третья книга, над которой мы вместе работали, и я многим обязан ее опыту и энтузиазму. Спасибо Тому Грейвсу за иллюстрации. И конечно же я отдаю должное друзьям и родным, поддерживавшим меня, когда я уходил с головой в себя или в работу. Я очень ценю их терпение и понимание.

Предисловие

В 680 году монах Иоханнан бар Пенкайе трудился над написанием всемирной истории в отдаленном монастыре у быстрой реки Тигр в горах, расположенных на юго-востоке современной Турции. Дойдя до описания событий своего времени, он задумался о завоевании арабами Среднего Востока, бывшего еще на памяти живущих. Размышляя об этом драматическом периоде, он недоумевал: «Каким образом могли нагие люди, всадники без брони и щитов, победить... и покорить гордый дух персов?» Еще более поразило его, что «за малое время весь мир перешел в руки арабов: они покорили укрепленные города, захватив власть от моря до моря, от Востока до Запада — Египет, от Крита до Каппадокии, от Йемена до Аланских ворот на Кавказе, армян, сирийцев, персов, византийцев и египтян и все земли между ними — "Длань их на каждом", говоря словами Пророка»[1].

Благочестивому монаху Иоханнану бар Пенкайе ответ был ясен: такова Божья воля. Ничем другим нельзя было объяснить столь всеобъемлющий переворот в делах людских. Ныне, тринадцать веков спустя, в мире, где далеко не всех удовлетворяет объяснение исторических перемен божественным вмешательством, эта книга пытается предложить другие ответы на вопросы Иоханнана.

Эта работа затрагивает три основные темы. Первая — событийная история исламского завоевания, насколько мы способны ее восстановить. Книга написана в откровенно повествовательном стиле. Это история о том, как малое число (вряд ли армия арабских мусульман когда-либо насчитывала более 20 000 человек, а часто бывала и меньше) решительных и воодушевленных людей покрывало огромные расстояния по суровым и диким землям, завоевывая огромные империи и царства и устанавливая в них свое правление. Это история отваги и дерзаний, но также и история жестокости и разрушений. Я надеюсь, что эта книга, оставаясь верной историческим свидетельствам, даст некоторое представление о тех волнующих событиях.

Вторая тема — расселение арабов после завоевания: где они жили и как использовали огромные ресурсы, оказавшиеся в их руках. Эта тема, в свою очередь, поднимает вопрос о том, как удалось арабам сохранить свою идентичность и культуру в океане чужих и часто враждебных народов и в то же время обеспечить условия, которые подвигли многие из покоренных народов принять ислам и в Плодородном Полумесяце, Египте и Северной Африке перейти на арабский язык, ставший для них родным. Это необходимо для понимания процесса создания и сохранения арабской мусульманской общности, все еще доминирующей во многих странах, завоеванных в то время.

И наконец, эта книга о памяти и о том, как создаются воспоминания. До нас почти не дошло непосредственных сообщений современников или описаний исламского завоевания. Все известные нам описания прошли через несколько стадий редактирования и переработки, с добавлением новых, иногда ложных сведений. Некоторые историки склонны отвергать подобный материал, поскольку он не отражает точно того, что происходило в действительности. Между тем он чрезвычайно интересен как выражение социальной памяти: того, как первые мусульмане воспринимали свое прошлое и объясняли явление ислама в области, где они теперь проживали. Исследование основополагающих мифов ранних мусульманских сообществ может сказать нам многое о мировоззрении мусульман первых веков ислама.

Я пытался дать отчет об истории завоевания арабскими мусульманами Среднего Востока и мира за его пределами, в период от смерти пророка Мухаммада в 632 году до падения Омейядского халифата в 750-м. Выбор исходной даты представляется очевидным. Хотя истоки завоевания лежат в политике и деятельности Мухаммада при его жизни, но лишь после его смерти армии мусульман начали вторжение в земли вне Аравийского полуострова. Конечная дата более спорна, так как исключает из рассмотрения некоторые важные завоевания: например, Сицилии и Крита, но в общем и целом границы мусульманского мира, установившиеся к 750 году, оставались почти неизменными до экспансии в Индию в 1000 году.

Арабское завоевание оказало значительное влияние на историю человечества, и исход тех смутных лет сформировал мир, в котором мы сегодня живем. В 632 году распространение ислама ограничивалось арабоязычными племенами Аравии и пустынных областей на границах Сирии и Ирака. Большая часть населения Сирии говорила на греческом или арамейском языках; население Ирака в основном — на персидском или арамейском; в Египте говорили на греческом и коптском; в Иране на пехлеви; в Северной Африке на латыни, греческом или берберийском. Ни одна из этих стран не была мусульманской. В Египте и Северной Африке — районах, которые ныне воспринимаются как исламские — совсем не было мусульман и практически не было арабоязычного населения; то же самое относится к Ирану и Афганистану. Масштаб и скорость преображения поразительны: за один век после смерти Пророка все эти страны, а с ними и Испания, Португалия, Узбекистан, Туркменистан и Южный Пакистан (Синд) оказались под властью арабоязычной мусульманской элиты, и повсюду начался процесс обращения населения в новую веру

Скорость мусульманского завоевания поразительна, однако в истории человечества известны и другие примеры быстрого завоевания огромных пространств, в некотором смысле сравнимых с ним. Прежде всего вспоминаются завоевания Александра Великого и Чингисхана. Арабское завоевание отличается непреходящим влиянием, которое оно оказало на язык и религию завоеванных стран. Из завоеванных в тот период государств только Испания и Португалия вернулись к прежнему состоянию, в противоположность им Египет теперь мыслится как центр арабской культуры, а Иран — как оплот воинствующего ислама.

Несомненно, столь быстрые и масштабные изменения нуждаются в историческом исследовании, однако доступная литература по этой теме довольно фрагментарна. Отчасти это объясняется разделением интереса профессиональных историков по территориальному признаку. Фундаментальный справочный труд «Кембриджская история Древнего мира», например, заканчивается четырнадцатым томом, останавливаясь на убийстве византийского императора Маврикия в 602 году. «Кембриджская история ислама» начинается, естественно, с жизни и проповеди Мухаммада. Еще заметнее этот разрыв в методах преподавания и изучения истории в современных университетах: классическая история Древнего мира отделена от истории средневекового ислама. Видимо, в какой-то степени это следствие лингвистического ограничения: историки в массе своей делятся на тех, кто компетентно использует латинские и греческие источники, и на тех, кто пользуется арабскими и персидскими, — и лишь очень немногие, к которым я, безусловно, не принадлежу, в равной степени компетентны в обеих областях.

Характер источников также препятствует попыткам дать широкое и ясное описание этих потрясших мир событий. Историк может радоваться противоречиям в интерпретации и подходах, но когда дело доходит до дат и порядка важных событий, каждый жаждет определенности. В истории же арабского завоевания сомнительными остаются важные факты, например, порядок событий при завоевании Сирии или даты сражения при Кадисии в Ираке. Я попытался представить правдоподобное описание основных событий, но было бы ошибкой считать этот вариант единственно возможной реконструкцией или утаивать то обстоятельство, что я в своем выборе и суждениях основывался на правдоподобии и вероятности не в меньшей степени, нежели на твердых свидетельствах.

Свою роль играет также, используя современное выражение, синдром «слона в комнате»: предмет настолько широк и настолько очевиден, что ученые избегают приниматься за него, предпочитая работать над более узкими периферийными темами, близкими их специализации. Может быть, это невозможно, может быть, сама попытка глупа и безрассудна, но эта книга — попытка описать и исследовать конкретно это историческое толстокожее.