Труды по истории Москвы - Михаил Тихомиров

В таком виде представляется и третное владение в Москве. Владелец третьей «трети» Москвы и наследник князя Андрея Ивановича, князь Владимир Андреевич завещал свою «треть, чем мя благословил отец мой» своим 5 сыновьям, а треть московской тамги и «все пошлины московские» – своей вдове.[523] К сожалению, установить, какая часть средневековой Москвы входила в «треть» Владимира Андреевича Серпуховского, можно только гадательно. Вероятнее всего, это было Занеглименье или его часть, так как Владимиру Андреевичу принадлежало село Кудрино (на месте б. Кудринской площади, теперь площадь Восстания) с окружающими деревнями.[524]

ТРЕТНОЕ ВЛАДЕНИЕ В XV СТОЛЕТИИ

Третное владение просуществовало почти весь XV век. Еще Дмитрий Иванович Донской (1359–1389 гг.) по традиции отдал «отчину свою Москву» четырем своим сыновьям. Впрочем, на этот раз из двух третей, или жребьев, Москвы половина была отдана одному старшему сыну Василию Дмитриевичу (1389–1425 гг.) как великому князю, а другая половина остальным трем сыновьям – Юрию, Андрею и Петру; младший Константин в духовной не был упомянут вовсе. Кроме того, половина доходов от тамги и весь доход от восмьничего (пошлины) поступал в пользу княгини—вдовы. В руках Владимира Андреевича осталась его треть, или один жребий Москвы. Из дальнейшего выясняется, что половина двух жребьев, доставшаяся великому князю Василию Дмитриевичу, в действительности была третью Москвы.[525]

Князь—совладелец Владимир Андреевич перед своей смертью (в 1410 г.) поступил совершенно так же, как его двоюродный брат, великий князь. Он завещал «отчину свою Москву», свою треть, пяти сыновьям – Ивану, Семену, Ярославу, Андрею и Василию. Таким образом, в Москве оказалось около десятка князей—совладельцев. В пользу старшего сына Ивана были выделены особые пошлины, но в остальном дети Владимира должны были пользоваться своими правами в Москве по годам («ведают по годом»). Ранняя смерть сыновей Владимира Андреевича, оставшихся, кроме Ярослава, бездетными, привела к тому, что его треть снова оказалась в руках одного владельца – Василия Ярославича. В 1433 году он называет уделом своего деда Владимира Андреевича «треть в Москве и в пошлинах».[526]

Почти одновременно с вымиранием потомков Владимира Андреевича происходило сокращение числа представителей старшей ветви княжеского рода. Смерть бездетного Петра Дмитриевича в 1422 году и гибель сыновей Юрия Дмитриевича[527] привели к тому, что из великокняжеской линии, кроме самого великого князя Василия Васильевича (1425–1462 гг.) и его детей, остались только сыновья Андрея Дмитриевича Можайского – Иван и Михаил. Тем не менее, в середине XV века в Москве все—таки оставались три княжеских линии, владевших особыми правами: 1) великий князь Василий Темный, 2) Василий Ярославич, 3) И ван и Михаил Андреевичи. Все они выступают вместе как московские отчичи в договоре 1447 года с рязанским князем Иваном Федоровичем: «Имети ти мене себе братом старейшим, а брата моего молодшего, князя Ивана Андреевича, имети ти себе братом. А брата нашего молодшего князя Михаила Андреевича имети ти себе братом молодшим. А брата нашего молодшего князя Василья Ярославича имети ти себе братом же молодшим».[528]

Все невыгоды и даже опасности, проистекавшие от третного владения Москвой, с особой силой сказались во время междоусобной княжеской борьбы середины XV века, получившей у современников название «Шемякиной смуты», по имени главного ее деятеля князя Дмитрия Юрьевича Шемяки. Это объясняет нам судьбу Василия Ярославича, державшего в своих руках «треть Москвы».[529]

Василий Ярославич оказал великому князю Василию Васильевичу Темному большие услуги во время заточения этого князя в Кириллове монастыре. Тем не менее, Василий Темный арестовал Василия Ярославича в Москве и послал его в заточение в Углич. Один сын Василия и его вторая жена бежали в Литву, а он сам так и умер в заточении. Великий князь жестоко расправился с боярскими детьми князя Василия, пытавшимися освободить его из заточения. Известен стал их заговор великому князю, пишет летописец, и повелел он всех схватить и казнить, бить кнутом и отрубать руки и носы резать, а иным головы отсекать. Другой летописец рассказывает о казни детей боярских Василия Ярославича с еще более страшными подробностями. Несчастных привязали к лошадям и волочили по всему городу и по всем торговым площадям. Даже видавшие виды москвичи того времени были поражены жестокостью подобной расправы.

Множество же народа, записал современник, видели это, бояре, купцы великие, священники, простые люди, во многом были ужасе и удивлении, жалостное зрелище, так что у всех очи были наполнены слезами, потому что никогда такое ни слышали, ни видели в русских князьях.[530]

Василий Ярославич так и умер в заточении в Угличе, где когда—то сидел сам великий князь. Дети Василия Ярославича тоже умерли в заточении, невинные жертвы политических интриг. О жалкой судьбе «Ярославичей» вспоминали даже во второй половине XVI века.[531]

КОНЕЦ ТРЕТНОГО ВЛАДЕНИЯ

В год смерти Василия Темного в его руках оказалась почти вся Москва. К нему же отошла часть жребья Андрея Дмитриевича: «год княжь Иванов Можайского», так как Иван Можайский завещал свой жребий великому князю. Тем не менее, дробное деление Москвы было восстановлено самим Василием Темным, так пострадавшим от семейных распрей за власть. На своем смертном одре в 1462 году Василий Темный завещал старшему сыну Ивану Васильевичу (1462–1505 гг.) «треть в Москве и с путми». Юр ий и Андрей получили треть Василия Ярославича, именовавшуюся по имени Владимира Андреевича «Володимеровскую», которую они должны были разделить по половинам, «а держати по годом». Борис был благословлен «годом княжим Ивановым Можайского», а Андрей Меньшой «годом княжим Петровым Дмитриевича». Все эти князья—отчичи и выступают в договоре Ивана III с тверским великим князем Михаилом Борисовичем.[532]

Новое дробление власти в Москве продержалось опять—таки недолго. В 1472 году умер Юрий Васильевич, в 1481 году за ним последовал Андрей Меньшой. Оба князя были бездетными и завещали свои жребьи Ивану III. Таким образом, их уделы и жребьи вернулись в руки великого князя. К нему же перешел жребий и Андрея Васильевича Большого, посаженного в темницу и в ней умершего. Из всех боковых княжеских линий московские жребьи остались только в руках Михаила Андреевича Верейского и Бориса Васильевича Волоцкого, но уже в 1486 году верейский князь обязался отдать свой удел после своей смерти Ивану III.

В 1486 году было составлено духовное завещание Михаила Андреевича, которым он «благословил» своим уделом великого князя, нарушив права своего сына Василия, конечно, не без давления со стороны Ивана III. Не остался без внимания и жребий Бориса Васильевича Волоцкого, перешедший после его смерти к его сыновьям – Ивану и Феодору. Бездетный Иван Борисович завещал свой год великому князю. К концу правления Ивана III остался в живых только один князь, владевший в Москве жребием, – это Феодор Борисович Волоцкий.[533] Насколько владения Феодора в Москве были незначительны, видно из того, что Борис Васильевич держал «год княж Ивановской Андреевича и тот год приходил брата моего Борисовым детем обема дръжати на Москве своего наместника на шостой год».[534] Феодор Борисович получил право держать наместника своего на каждый шестой год только в течение полугода.

Иван III уже не вернулся к практике своего отца. Он завещал своему сыну Василию «город Москву с волостьми и с путми». К великому князю Василию перешли две трети Москвы, принадлежавшие старшей княжеской линии, и одна треть младшей линии, одним словом – весь город. Уступка старине была сделана только в том, что Василий III совместно с братьями должен был, переменяя «по годом», держать наместников на годах Константина Дмитриевича, Петра Дмитриевича и Михаила Андреевича. Таким образом, конец третному владению Москвой окончательно произошел только в начале XVI века в связи с общей централизацией и созданием Российского государства. Однако сила традиции была еще так велика, что даже Иван III оставил особого наместника «на княж Володимеровской трети Андреевича».[535]

Так окончилась почти двухсотлетняя система владения Москвой по жребиям. Василий III Иванович (1505–1533 гг.) и Иван Васильевич Грозный владели всей Москвой и не делились властью с представителями младших княжеских линий. «Даю ему (то есть сыну Ивану) город Москву с волостями и станы и с путми и с селы и з дворы с гостиными и посадскими, и с тамгою, и с мытом, и с торги, и с лавками, и с дворы гостиными, и со всеми пошлинами», – пишет в своем завещании Иван Грозный.[536]