Происхождение тебя. Как детство определяет всю дальнейшую жизнь - Ричи Поултон

с матерью, из-за чего, в свою очередь, вырастают более агрессивными и непослушными (как показывают исследования с участием детей постарше). Другими словами, чувство незащищенности, возникающее у детей, которых родители подолгу оставляют на чужом попечении, вероятно, приводит к тому, что впоследствии ребенок становится озлобленнее и своенравнее.

Поскольку в ходе исследования NICHD были найдены явные свидетельства в пользу связи количества часов, которые ребенок провел под чужим присмотром, как с ослаблением привязанности ребенка к матери (если сочетались два фактора риска) и менее чутким и грамотным отношением к ребенку со стороны матери (самим по себе), так и с более агрессивным и непослушным поведением в детстве и рискованным и необдуманным – в юности, мы спокойно могли проверить предположение Белски. К нашему удивлению, свидетельств в поддержку этого предположения не нашлось. Да, от того, сколько времени ребенок находится под чужим присмотром, зависит то, насколько он будет привязан к родителям, и, уже независимо от привязанности к родителям, то, насколько хорошо он будет вести себя в дальнейшем, однако оказалось, что уровень привязанности к родителям не является посредником между количеством часов, которые ребенок проводит без родителей, и агрессией и непослушанием в три и четыре с половиной года, а также в подготовительном классе или рискованным и необдуманным поведением в юности. И, как мы уже не раз повторяли, если о ребенке в отсутствие родителей заботились не особенно хорошо, это никак не отражалось на связи между количеством часов, в течение которых ребенок остается под чужим присмотром, и вышеуказанными исходами. Итак, мы столкнулись с научной загадкой: почему дети, которые подолгу оставались без родителей, перед начальной школой, в начальных классах и в подростковом возрасте вели себя хуже? Как так вышло?

Решить эту головоломку нам отчасти помогли пусть и ограниченные, однако данные, когда мы наконец обнаружили, что важную роль играет то, насколько большой была группа детей, в которой участник проводил время, пока родители были заняты. Если ребенок надолго оставался в большой группе в развивающем центре или семейном детском саду, то связь между количеством часов, которые он проводил под чужим присмотром, и его поведением усиливалась. По-настоящему ошеломляющим, пусть и объясняющим многое, оказалось следующее открытие: дети, которые до четырех с половиной лет проводили под чужим присмотром больше всего времени, в основном проводили его в крупных группах в развивающих центрах. Вне всяких сомнений дело было в следующем: чем раньше ребенка приходилось оставлять на чужое попечение и чем больше часов с течением недель, месяцев и лет были заняты родители, тем выше была вероятность, что они выберут развивающий центр, а не что-то менее масштабное (например, няню или детский сад на дому). Выяснилось, что почти все дети в развивающих центрах занимались в больших группах! Другими словами, пусть даже то, что ребенка рано, надолго и регулярно оставляли под чужим присмотром, и то, что его записывали в большие группы, не всегда совпадало, эти два обстоятельства явно были взаимосвязаны. Одно зачастую подразумевало другое.

Открытие, связанное с большими группами, было важно в том числе и потому, что, насколько бы это ни изумляло исследователей в области человеческого развития, привлекало внимание к тому, чему мы его, возможно, уделили недостаточно, поскольку большую часть времени – и денег – посвятили качеству заботы о детях. И речь идет о том, как на развитие детей влияют сверстники, с которыми они проводят время. Что, если отрицательные последствия (в том числе слабая привязанность к матери в младенчестве, агрессия и непослушание в раннем детстве, а также рискованное и необдуманное поведение в юности), которые мы связали с тем, сколько часов ребенок проводит под чужим присмотром, на самом деле вызваны тем, сколько детей окружали участника с самых ранних лет и вплоть до подготовительного класса? В конце концов, мы не выявили никакой связи между перечисленными отрицательными исходами и тем, насколько хорошо о ребенке заботились взрослые, будь то мать или чужой человек, которому заплатили.

Что, если необходимость «поспевать за всеми», то есть за сверстниками, приводит к тому, что ребенок, чья мать и без того недостаточно чуткая, чувствует себя неувереннее прежнего, из-за чего впоследствии ведет себя агрессивнее и непослушнее, а на втором десятке лет – рискованнее и необдуманнее? К сожалению, этого мы исследовать уже не могли, поскольку просто не собирали подробных сведений о том, как участники общались со сверстниками в небольших и крупных группах – иначе мы, возможно, осветили бы и этот вопрос. И так, вне всяких сомнений, вышло потому, что многие из нас, очевидно ошибочно, полагали, будто только от того, насколько хорошо за ребенком присматривают, зависит его будущее, и ввиду этого недооценивали влияние сверстников на совсем еще малышей. В предыдущей главе мы призывали обратить внимание на разочарование, которое исследователи испытывают, когда осознают, что не собрали так нужных им сейчас данных: знать бы прежде!

Выводы

Может показаться, что заявление в духе «Это качество, тупица» пусть и отчасти, но истинно: то, насколько хорошо о ребенке заботятся в отсутствие родителей, влияет на его когнитивное и языковое развитие. Однако это заявление истинно отнюдь не окончательно. Даже с учетом того, как о ребенке заботятся чужие люди, какие обстоятельства его окружают дома и в школе и каковы его личностные особенности, научное приключение под названием «исследование NICHD» позволило, к удивлению (и огорчению) многих, определить, что количество времени, проведенное под чужим присмотром, также имеет значение, пусть даже влияет оно только на социальное и поведенческое развитие. Таким образом, добрые вести о том, стоит ли оставлять ребенка на чужом попечении, заключаются в следующем: если чужие люди позаботятся о ребенке как следует, это благотворно скажется на его умственном развитии. А худые – в том, что если ребенка с раннего возраста, надолго и регулярно оставлять чужим людям, то в двухлетнем возрасте незадолго до подготовительного класса и в его течение тот будет вести себя плохо, а в юности – рискованнее и необдуманнее. Теперь мы стали еще лучше разбираться в том, как на развитие ребенка влияет опыт, пережитый в кругу семьи и за его пределами.

Мы рассказали о том, что нам удалось обнаружить, однако не менее важно упомянуть то, чего нам обнаружить не удалось. Естественно, мы раз за разом повторяли, что нам не удавалось, невзирая на весь наш труд (причем добросовестный и упорный труд), выявить связь между недостаточно хорошей заботой о ребенке в отсутствие родителей и отрицательными последствиями того, сколько часов ребенок провел под чужим присмотром. Однако нас в числе прочего удивило и то,