Происхождение тебя. Как детство определяет всю дальнейшую жизнь - Ричи Поултон

Джей Белски, Авшалом Каспи, Терри Моффитт, Ричи Поултон

Происхождение тебя. Как детство определяет всю дальнейшую жизнь

Jay Belsky, Avshalom Caspi, Terrie E. Moffitt, Richie Poulton

Origins of You: How Childhood Shapes Later Life

© 2020 by Jay Belsky, Avshalom Caspi, Terrie E. Moffitt, and Richie Poulton Published by arrangement with Harvard University Press

© Сайфуллина А. Д., перевод на русский язык, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Предисловие

Я познакомился с Терри Моффитт в конце 1980-х, когда находился на севере Финляндии: мы приехали на международную конференцию, посвященную человеческому развитию. Теми (она предпочитает, чтобы ее называли именно так) сидела в баре отеля и разговаривала с Авшаломом Каспи, который был мне уже знаком, однако к которому я тогда относился исключительно как к старшему коллеге: нам с ним, как и с Теми, еще только предстояло стать близкими друзьями. Оказавшись рядом с Авшаломом, глубоко увлеченным беседой с Теми, я услышал, что они обсуждают половое созревание подростков. Поддавшись, как типичный житель Нью-Йорка, минутному порыву, я вклинился в разговор и произнес: «Привет, Авшалом, позволь-ка поделиться своими предположениями по поводу полового созревания».

Незадолго до этого эпизода меня до глубины души впечатлил следующий довод эволюционной биологии: истинная цель любого живого существа – передать свои гены детям, чтобы те передали их внукам, внуки – правнукам и так далее, из поколения в поколение. Если речь идет не о человеческой жизни, почти каждый биолог воспринимает этот довод за основополагающее правило, однако стоит обратиться к исследованиям человеческого развития, как обнаруживается, что ученые будто забывают об этой закономерности – в особенности те, которые пытаются понять, как на развитие детей влияет семья. Ученые привыкли рассматривать человеческое развитие в рамках, в которых наиболее пристальное внимание уделяется состоянию здоровья, уровню счастья и благополучия индивида, и, соответственно, большинство специалистов в области человеческого развития рассматривают жизнь с точки зрения дихотомии «здоровый – нездоровый» или «благоприятный – неблагоприятный», нежели с точки зрения репродуктивности.

Эволюционный взгляд на человеческое развитие вызывал у меня искреннее любопытство, однако мне никак не удавалось найти гипотезу, которая, будучи подтвержденной, убедила бы меня и, как я надеялся, окружающих в том, что, исследуя человеческое развитие с точки зрения эволюции, можно было бы получить уйму занятных сведений. В конце концов я пришел к предположению, которым поделился с Теми и Авшаломом и к которому никак не склоняли и даже не подталкивали привычные представления о человеческом развитии: поскольку взросление в непростых обстоятельствах повышает вероятность гибели человека и возникновения трудностей в его развитии до появления у него потомства, неблагоприятный детский опыт должен ускорять половое созревание и, как следствие, начало сексуальной жизни и размножение. Другими словами, физическое развитие человека, а точнее, скорость его полового созревания, зависит не только, как привыкли думать специалисты, от его психологических и поведенческих особенностей, но и от социально-экономических условий, в которых он обитает.

Стоило мне поделиться своим предположением с Авшаломом и Теми, как мы тут же сдружились, хотя Теми, возможно, оказалась мне даже ближе по духу. Почему? Потому что девушка, которая, как оказалось, приходилась Авшалому невестой, совершенно неожиданно отозвалась на мое очевидно дерзкое предположение о том, что на половое созревание человека может влиять то, в какой семье он жил. Теми не посмотрела на меня с возмущением («Что за невежа помешал нашей беседе?»), хотя я со своей ньюйоркской наглостью прямо-таки напрашивался на подобный отклик. И она не стала, в отличие от многих других людей, выражать немедленное презрение к тому, кто посягнул на якобы «священную корову» учений о здоровых, благоприятных обстоятельствах развития, а значит, и на саму природу человеческого развития. (Как ни прискорбно, научное сообщество намного более закостенело, чем принято считать.) Наоборот, Теми прислушалась к моему заявлению и немедленно отозвалась воодушевленным: «А давайте проверим!» И мы проверили (о чем в подробностях говорится в седьмой главе), воспользовавшись сведениями, полученными в ходе многопрофильного исследования здоровья и развития жителей новозеландского города Данидин. Именно на этих сведениях в основном и сосредоточена наша книга.

Нельзя не упомянуть, что Теми и Авшалом не стали сразу придерживаться моих взглядов на человеческое развитие и слепо верить в выдвинутую мной гипотезу. Наоборот, они проявили себя как настоящие ученые: согласились с тем, что мое «предположение кажется любопытным, определенно нарушает сложившиеся устои и при этом поддается эмпирической оценке». Мне несомненно одновременно и не терпелось проверить свое предположение, и было страшновато оказаться неправым. Однако, как и мои тогда новообретенные друзья, я обитаю в мире науки, где приходится мириться с тем, как ляжет эмпирическая карта. В конце концов, что стояло на кону? То, что я мог оказаться не прав, – не более!

Как бы то ни было, именно так и началась наша долгая и прекрасная дружба. Наблюдая за тем, как продвигается работа моих друзей и коллег, я никак не мог избавиться от ощущения, что, сколько бы (заслуженного) внимания ни получали их труды в самых влиятельных научных изданиях и как много журналистов ни писали бы об итогах их деятельности в газетах, журналах и социальных сетях, большинству людей так и не удавалось понять и оценить, какой крупный вклад эти исследования внесли в общее понимание человеческого развития. Я продолжал надеяться, что какой-нибудь лауреат Пулитцеровской премии – автор научной литературы обратит внимание на их исследование и напишет о нем книгу, которая найдет отклик у множества читателей. Я не сомневался, что такая книга будет продаваться огромными тиражами, однако годы шли, а никто из умелых писателей так и не стремился описать результаты исследований Авшалома и Теми (и тех, кто им помогал). В итоге я решил взять дело в свои руки. Я понимал, что пишу отнюдь не на том уровне, на котором хотел бы, поэтому предложил друзьям следующее: я постараюсь написать как можно более захватывающую книгу, в которой кратко изложу основные – однако отнюдь не все – их изыскания для неподготовленной аудитории. Мне хотелось поделиться тем озарением, даже трепетом, который снисходит на исследователя во время изучения человеческого развития, и одновременно с этим рассказать читателям, как это изучение проводилось. Именно поэтому сначала я думал, что книга будет называться «Приключения исследователей: вопросы человеческого развития». Лучше всего, решил я, будет выстроить книгу таким образом, чтобы ее можно было читать не по порядку. Мне казалось, такой подход