Происхождение тебя. Как детство определяет всю дальнейшую жизнь - Ричи Поултон

верить в столь «худые вести», либо продолжали искать изъяны в данных, которые не оправдали их ожиданий, которые им не нравились и которые они не хотели предлагать на суд общественности настолько же яростно, насколько воодушевленно до этого делились «добрыми вестями» о благотворном влиянии того, насколько качественно о ребенке заботятся чужие люди, на его умственное развитие. Итак, чтобы наша гипотеза смогла взять новую высоту, нам пришлось возвратиться к вопросу, которого мы уже касались, когда оценивали привязанность детей к родителям. Некоторые заявляли: что, если ребенок, который много времени провел под чужим присмотром, на самом деле становится не агрессивнее и непослушнее (как показала наша сложная, многосторонняя оценка различных составляющих плохого поведения), а опытнее и самостоятельнее? В итоге мы решили разобрать привязанность ребенка к родителю на составляющие и вывели три качества – однозначная задиристость, неподчинение/непослушание и самоуверенность, – каждое из которых решили изучить в отдельности.

Мы считали ребенка задиристым, если он был жесток с окружающими, ломал чужие вещи, часто дрался, угрожал другим людям и бил их. Если ребенок вел себя дерзко, отказывался сотрудничать, не выполнял указания, взрывался гневом и нарушал порядок в классе, мы записывали это в проявления неподчинения/непослушания. Наконец, к проявлениям самоуверенности мы причисляли случаи, когда ребенок хвастался/хвалился, слишком много разговаривал, требовал или желал внимания и часто спорил. (Один коллега заявил, что перечисленные примеры – это скорее проявления «эмоциональной неудовлетворенности», нежели уверенности в себе.)

ДИАГРАММА 8.1. Зависимость процента детей, входящих в группу риска по плохому поведению в четыре с половиной года (слева) и в подготовительном классе (справа), от количества часов, которые дети проводили без родителей. Источник данных: NICHD Early Child Care Research Network (2003). Does amount of time spent in child care predict socioemotional adjustment during the transition to kindergarten? Child Development, 74, 976–1005, table 8.

Когда мы проверили связь между тремя перечисленными качествами и временем, которое ребенок проводил в дошкольном учреждении, оказалось: дети, которые за первые четыре с половиной года жизни в среднем проводили больше часов в неделю без матери, вырастали не только более самоуверенными, как надеялись некоторые, но и очевидно более задиристыми и непослушными. Другими словами, мы нашли эмпирические свидетельства, подтверждающие пагубное влияние разлуки с родителями на развитие детей, несмотря на то что наши коллеги-исследователи раз за разом утверждали, будто не важно, кто сидит с ребенком, главное – как. Повторим: мы свели к постоянной то, насколько качественно за детьми присматривали, а потому можем еще раз уверенно заявить, что «это не (только) качество, тупица».

Что обнаружилось, когда участники повзрослели?

Какими бы ни были полученные вести, добрыми (если родители оставляют ребенка на попечении людей, которые как следует о нем заботятся, тот лучше развивается в когнитивном и языковом смысле) или худыми (дети, за которыми долго присматривали чужие люди, вырастают более задиристыми и непослушными), мы не могли сказать наверняка, останутся ли они злободневными, когда дети повзрослеют и в их копилках будет больше событий, произошедших в кругу семьи, вблизи от дома и в школьных стенах. Они вполне могли остаться. Напомним, что связь между временем, которое ребенок провел под чужим присмотром, и плохим поведением, обнаруженная, когда участникам было по два года, исчезла буквально еще один год спустя. Пусть даже мы продолжали следить за поведением участников и дальше, когда они уже стали полноценными школьниками, мы не будем расписывать это подробно, поскольку иначе на объяснение уйдет слишком много страниц. Вместо этого мы перейдем прямиком к концу наших наблюдений. Итак, сейчас мы посмотрим, сохранилась ли связь между тем, что о ребенке заботились чужие люди, и его поведением к концу исследования, то есть когда участникам было по пятнадцать лет. Только первым делом повторим кое-что важное из вышеописанного: анализируя данные о пятнадцатилетних участниках, мы для начала не только свели к постоянной различные семейные обстоятельства, данные о которых собирали с рождения участников и до их пятнадцатилетия, но и сделали то же самое с условиями обучения в школе, которые могли благотворно влиять на успеваемость и психику участников в первом, третьем и пятом классах. Данные об этом влиянии мы собирали на основе обширных наблюдений за школьной жизнью участников. Эти сведения были нужны нам затем, чтобы сделать поправку на обстоятельства и условия, которыми участники окружены в школе, и выявить как можно более чистую связь между тем, что за ребенком присматривали чужие люди, и его дальнейшим развитием.

Связь, которую мы обнаружили на основе данных об участниках-подростках, во многом походила на ту связь, что мы обнаружили, когда участники были младше. Вновь выходило так, что те, о ком чужие люди заботились качественнее, лучше развивались в умственном смысле – к этому выводу мы пришли благодаря стандартным тестам на академическую успеваемость. Буквально впервые с тех пор, как участники были малышами, нам удалось найти хотя бы какие-то намеки в сторону того, что дети, которые находятся под достаточно чутким присмотром в отсутствие родителей, лучше развиваются социально.

Судя по свидетельствам самих участников, агрессивное и хулиганское поведение чаще наблюдается у тех, о ком взрослые, которые за ними приглядывали десять лет назад, заботились хуже.

Этот исход, что любопытно, больше не был связан, как прежде, с количеством часов, которые ребенок проводил под присмотром чужих взрослых. Другими словами, мы больше не находили свидетельств в пользу того, что дети, за которыми до четырех с половиной лет чаще присматривали чужие люди, впоследствии в целом ведут себя хуже. Вместо этого (что, возможно, объясняется особенностями взросления) оказалось, что участники, которые до четырех с половиной лет в среднем больше часов в неделю проводили под присмотром чужих людей, в подростковом возрасте чаще склонялись к рискованному поведению (вроде секса, наркотиков и рок-н-ролла) и действовали по прихоти, не задумываясь о последствиях. Итак, в итоге нас вновь ждали как добрые, так и худые вести о детях, с которыми некогда было сидеть родителям. Добрые заключались в том, что если о ребенке в отсутствие родителя заботятся как следует, это благотворно сказывается на его когнитивном развитии. А худые – в том, что дети, которые больше времени проводят под чужим присмотром, в будущем сталкиваются с социальными и поведенческими проблемами.

Вопрос без ответа

Напомним, что мысли Джея Белски противоречили расхожему мнению о том, кому лучше сидеть с детьми, которое существовало еще до исследования NICHD. Его же воззрение подразумевало, что дети, которые с раннего возраста, постоянно и подолгу находятся под чужим присмотром, теряют связь