Клеопатра. Последняя царица Египта - Артур Вейгалл

Таким образом, вот-вот должна была разразиться война, и Клеопатра, наверное, горела в лихорадке от возбуждения. Видимо, неопределенное и легкомысленное поведение Антония сильно раздражало ее, и только тогда, когда он решил провести зиму в Эфесе вместо Египта, в их отношения вернулась гармония. Очнувшись, Антоний начал действовать энергично. Он отправил гонцов во все концы, чтобы собрать силы, и активно помогал Клеопатре в ее военных приготовлениях в собственной стране. Через несколько недель приготовления подошли к концу, и в начале зимы 33 г. до н. э. Антоний и Клеопатра отправились в Эфес во главе огромных морских и сухопутных сил. Жители Александрии, вероятно, поняли, что их царица отправляется на самое удивительное и рискованное предприятие. Еще несколько лет назад они находились под пятой Италии, в любой момент ожидая, что их лишат независимости. Теперь благодаря умению, такту и обаянию их божественной царицы, этого живого воплощения Исиды-Афродиты, они могли своими глазами увидеть, как корабли, войска и правители Египта покидают страну, отправляясь на завоевание могущественного Рима. Они слышали, что Клеопатра поклялась сесть сама и посадить своего сына Цезариона в Капитолии. Среди ликующей толпы мало нашлось бы людей, сердца которых не наполнялись гордостью при мысли о блестящем будущем, которое ожидало их страну и их царский дом.

Глава 13

Эрида

Город Эфес находился (здесь сейчас его развалины) неподалеку от устья реки Малый Мендерес, у подножия невысоких гор (сейчас хребет Айдын), немного к югу от Смирны, напротив острова Самос. Находясь на побережье Малой Азии вблизи границы, разделявшей Лидию и Карию, он смотрел через море прямо на Афины и был в некоторой степени укрыт от угрожающих берегов Италии полуостровом, на котором располагалась Греция. Едва ли нужно напоминать читателю, что Эфес был знаменит своим храмом, посвященным Артемиде Эфесской. Его здание было построено из белого мрамора и кипарисового и кедрового дерева и щедро украшено золотом. Множество статуй украшали его колоннады, а на стенах висели известные полотна, включая замечательный портрет Александра Великого. Артемиду (в римском варианте Диану) часто отождествляли с Венерой, на тождество с которой претендовала Клеопатра. Здесь Антоний и Клеопатра собирали свои силы, и вскоре древний город стал крупнейшим военным и морским центром в мире. Клеопатра привела с собой из Египта могучий флот из двухсот боевых кораблей и огромное войско, не считая моряков, мастеровых и рабов. Она достала из своей казны 20 тысяч талантов (то есть 518 тонн серебра, по ценам на начало 2010 г. это около 300 миллионов долларов или около 190 миллионов фунтов стерлингов. – Ред.); и помимо этого она привезла с собой огромное количество зерна, продуктов питания, одежды, оружия и боеприпасов. Из Армении, Сирии и Понта ежедневно прибывали новые корабли с припасами; а собственный флот Антония, состоявший из нескольких сотен боевых кораблей и грузовых судов, быстро сосредоточился в устье реки. День и ночь дороги в город сотрясались от топота воинских отрядов: цари и восточные правители шли со своими армиями на соединение с Антонием. Царь Мавретании Бокх, правитель Киликии Таркондимот, царь Каппадокии Архелай, царь Пафлагонии Филадельф, царь Коммагены Митридат, цари Фракии Садала и Реметалк, царь Галатии Аминта и многие другие правители откликнулись на призыв взять в руки оружие и поспешили в распоряжение Антония и его царицы. Было ясно, за что собираются сражаться эти могущественные люди. Они стекались под знамена человека, который держал в течение многих лет в своих руках высшую власть над их странами и правил милостиво и снисходительно. Они были обязаны ему многим – в некоторых случаях самим троном, и, случись ему теперь потерпеть поражение от его противника, они, вероятно, пали бы вместе с ним. Однако казалось, что их ждет несомненный успех, учитывая огромную армию Антония, и поэтому все вышеперечисленные правители понимали, что предоставленная ими помощь, безусловно, принесет обильные плоды и что награда будет велика. Антоний, разумеется, сказал им, что собирается сражаться в какой-то степени в интересах Римской республики, чтобы освободить страну от гнета самодержавия и восстановить старую конституцию. Антоний не был настолько глуп, чтобы признать, что нацелился на трон: ведь по этой самой причине был убит Юлий Цезарь, так что декларация такого рода точно так же отдалила бы от Антония большое количество его сторонников в Риме. У него по-прежнему было много друзей в столице, людей, которые испытывали неприязнь к отвратительному Октавиану и восхищались искренностью и открытостью Антония. К тому же многие поддерживали его в память о Великом диктаторе, считая Антония опекуном молодого Цезариона, чьи права они принимали близко к сердцу. История, которая уже была рассказана о завещании Юлия Цезаря, переходила из уст в уста. Говорили, что документ, который сделал Октавиана наследником, не был последней волей диктатора: позже он составил завещание в пользу сына Клеопатры Цезариона, но оно было изъято, скорее всего Кальпурнией. Таким образом, для многих своих друзей в Риме Антоний собирался сражаться за то, чтобы исполнить волю диктатора и свергнуть узурпатора Октавиана. Можно спросить: а было ли это тем оправданием, которое Антоний представил вассальным царям? Во всяком случае, Дион Кассий определенно утверждает, что признание Антонием прав Цезариона на это огромное наследство было действительной причиной войны.

Мне не кажется, что этот момент полностью признается историками, но совершенно очевидно, что положение Антония в Эфесе было бы почти несостоятельным без такого оправдания, как защита прав Цезариона. Любому человеку, жившему на Востоке, было очевидно, что Антоний действует в союзе с Египтом и Клеопатрой, и все теперь знали, что царица – его законная супруга. Было ясно, что, если Антонию будет сопутствовать успех, он войдет в Рим вместе с царицей Египта. И в то же самое время Антоний отрицал, что намеревается установить в Риме монархию – так, как это предлагал сделать диктатор, и говорил много чепухи о возрождении республики. Безусловно, есть только один способ, с помощью которого эти различные интересы могли совместиться в одном плане, удовлетворив сторонников Антония и в Риме, и на Востоке, и послужить открытым оправданием войны. Антоний собирался усадить сына Цезаря Цезариона на место его отца и изгнать незаконного наследника Октавиана. Сам же Антоний будет опекуном мальчика и станет действовать, по крайней мере в Италии, по законам республики. Клеопатра, как его жена, снимет свою корону, пока будет находиться в Италии, но снова наденет ее в своих собственных владениях точно так, как предлагал Юлий Цезарь в последний год своей жизни. Разумеется, следовало понимать, что трон Рима в конечном итоге будет предложен ему, а он со временем передаст его Цезариону, основывая тем самым династию крови божественного Юлия. Но этот факт тщательно скрывался. Если бы Цезарион и его дело не составляли часть casus belli (повод для объявления войны – лат.), то вряд ли Антоний получил бы широкую поддержку в Риме. И какой человек потерпел бы военное присутствие Клеопатры и ее египтян, если бы она не была матерью претендента и женой опекуна претендента? Если бы не Цезарион, какое оправдание войны было бы у Антония? У меня их мало. Он сражался бы, чтобы свергнуть Октавиана, который в этом случае был бы законным и единственным наследником. Он вовлекал бы Клеопатру в политику Рима с очевидным намерением создать для нее трон, то есть сделать тот самый шаг, который привел Цезаря к гибели. В обмен на республиканские настроения Октавиана Антоний предлагал бы римскому народу жизнь под властью царя по образцу Египта не как нечто наилучшее при сложившихся обстоятельствах, а как образ мышления, желательный сам по себе. Явное почтительное отношение Антония к Клеопатре и то, как она разделяла с ним верховную власть, вероятно, должны были быть очень оскорбительными в Риме и Эфесе, и к этому не относились бы терпимо, если бы египетская царица не была вдовой Юлия Цезаря и матерью его сына.