Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу - Коллектив авторов

С древнейших времен обставленные с роскошью выезды служили для усиления блеска двора и демонстрации власти правителей. Они переезжали с места на место и всякий раз, досконально соблюдая церемониал, торжественно въезжали в новый город в окружении многолюдной придворной свиты. Можно выделить поездки с политическими целями, которые выглядели весьма помпезно и сопровождались немалыми затратами. Это справедливо для королевских и императорских коронаций, посещения сословно-представительских собраний, бракосочетаний членов правящего дома{837}. Для краткосрочных экскурсий выбирались расположенные в провинции дворцы и замки, нередко правители наведывались в гости к подданным-аристократам{838}. Особой любовью пользовалась охота в окружении бесчисленных гостей. В XVIII в. среди монархов особую популярность завоевывают путешествия инкогнито, в ходе которых не требовалось жесткого соблюдения церемониала, а небольшой штат придворных в дороге не обходился дорого. Следует добавить, что официальные или строго регламентированные придворные путешествия во второй половине XVIII в. постепенно отходят на второй план, и поездки правителей Нового времени проходят без привычного придворного антуража, они менее строги в отношении соблюдения этикетных норм, приобретают черты деловых вояжей с политическими и дипломатическими целями.

В статье на примере трех монарших путешествий речь пойдет не о том, когда и где побывали их участники, но об отличительных чертах каждой из поездок. О том, чем кардинально различались маршруты и что было общим в вояжах разных европейских монархов. Прежде всего необходимо подчеркнуть, что во всех трех случаях речь пойдет о «формате», нетипичном для середины XVIII в. – о вояже супружеской четы. Притом такой пары, где жена играла не подчиненную роль и не была лишь сопровождающим лицом, но выступала равноправным спутником, иногда имела более высокий статус и потому часто оказывалась инициатором путешествия. Эта разница объясняется особенностями разного правового и социального положения супругов.

8 апреля 1766 г. герцог Альберт Саксонский (Саксен-Тешенский, 1738–1822) взял в жены эрцгерцогиню Марию Кристину Габсбург-Лотарингскую (1741–1798){839}. Принадлежность невесты к одному из старейших европейских правящих родов делало этот брак неравным. Четвертый из достигших совершеннолетия сыновей саксонского курфюрста Фридриха Августа II Веттина (1733–1763), избранного в 1734 г. на польский престол под именем Августа III, не располагал ни владениями, ни титулом и сам себя называл «бедным кадетом» («le pauvre cadet»). Перед заключением этого брака, основанного на любви, жениху присвоили различные чины и ранги, чтобы он стал достоин руки австрийской эрцгерцогини. 24 декабря 1765 г. Мария Терезия «временно», до следующего Государственного собрания, на котором предстояло избрать надора (наместника) Венгерского королевства, назначила на эту первейшую должность будущего зятя{840}. Напомним, что страной с 1527 г. правили Габсбурги, но их резиденция находилась за пределами страны, посему главный представитель венгерских сословий, именовавшийся надором или палатином, заботился об исполнении государевых решений, выступая посредником между сословиями и монархом. В этом качестве герцог председательствовал в Венгерском королевском наместническом совете (высшем органе исполнительной власти, созданном в 1724 г.) и апелляционном суде, именовавшимся Септемвиральным судом или Судом семи{841}. Резиденцией внутри страны для молодой четы избрали Пресбургский замок. Жить им предстояло на доходы от подаренного им герцогства Тешенского в Силезии и имения Мадяровар в Венгерском королевства. Мария Кристина, Альберт и их потомство обладали наследственным правом на герцогский титул и герб: отныне Альберта называли герцогом Саксен-Тешенским{842}.

Первую длительную совместную поездку супругов можно с полным правом назвать «придворным путешествием». Летом 1766 г. Альберт и Мария Кристина выехали из Пресбурга – тогдашней столицы королевства, и направились в его прежнюю столицу Буду, чтобы присутствовать на летней сессии Септемвирального суда. Ни один из них не был правителем Венгерского королевства, но Альберт, благодаря рангу наместника, становился заместителем государыни, поэтому ему полагалось путешествовать с большой помпой и соблюдением церемониала. Что касается целей, то данная поездка, несомненно, относится к политическим вояжам, когда новый наместник встречался с населением вверенных его управлению территорий и «имел возможность представиться» сословиям королевства. Исключительность этому визиту придает, однако, то обстоятельство, что он впервые путешествовал не один, но с супругой, эрцгерцогиней Марией Кристиной, участие которой невообразимо повысило ранг мероприятия. Стоит упомянуть и другое важное отличие: обычно муж в таких альянсах обладал более высоким рангом, его приветствовали сначала, ему первому сословия оказывали почести. В случае Альберта и Марии Кристины все оказывалось наоборот. Эрцгерцогиня всегда считалась богаче и знатнее герцога, и венский двор неустанно это подчеркивал. Свидетельство тому и изображения гербов супругов. Под польской королевской короной и над гербом герцога Тешенского с правой (по законам геральдики) стороны находился герб эрцгерцогини, с левой – герцога, хотя привычнее было бы наоборот.

Относительно поездки в Буду в 1766 г. следует отметить, что ее организация отличалась от других подобных, принятых при дворе. Не было придворных конференций, которые полагалось проводить под руководством обер-гофмейстера – руководителя приготовлений, связанных с поездкой{843}. Обычно предварительно обсуждался маршрут, детали церемоний, набор необходимых в дороге предметов, вопросы питания и проживания, число карет и лошадей. Финансированием путешествия (кареты, лошади, дорожные и иные расходы) ведала Венская придворная казенная палата. Придворный военный совет отвечал за безопасность маршрута, эскорты и салюты. Сам маршрут разрабатывали обер-шталмейстер вместе с обер-почтмейстером. Затем они информировали местные власти на всем пути следования о высоких гостях и просили позаботиться о необходимом продовольствии и лошадях{844}. Ничего этого не было сделано в связи с поездкой 1766 г., что, впрочем, не означает, что к путешествию не готовились со всем тщанием. Одной из причин могло быть то, что поездку готовили не центральные венские органы, а власти Венгерского королевства{845}. Отказ от обычной в таких случаях помпезности объясняется трауром по почившему отцу молодой супруги – императору Францу Лотарингскому. Детали церемониала были приспособлены к траурному году: в момент отъезда из Пресбурга не палили пушки, а Мария Кристина была одета в платье пепельно-серого цвета{846}.

Во время передвижения по территории Венгерского королевства соблюдались все обязательные элементы придворного путешествия: традиционные праздничные приветствия, приемы в населенных пунктах по пути следования, процессии сословий и жителей, приветственные речи первых лиц страны и представителей городских советов. Звучали залпы орудий как в момент прибытия, так и при отъезде, перед гостями проходили торжественным маршем расквартированные в городах части регулярной армии и праздничные гвардии горожан при полном параде{847}. В честь высокородных гостей в Буде, Гёдёллё и Ваце возвели деревянные триумфальные арки. По вечерам города украшала иллюминация, и озаряли огни фейерверков. Не было только торжественной церемонии вручения ключей от города: она предназначалась исключительно для монархов{848}. Зато сословия и городские магистраты допускались к целованию руки Марии Кристины (Альберту такая честь не полагалась){849}.

С 18 августа по 30 сентября Альберт до полудня как правило заседал в суде. Послеобеденные часы посвящались традиционному досугу: супруги посещали дома высокопоставленных вельмож, наблюдали за маневрами, охотились, рыбачили{850}. О средневековых корнях придворного церемониала напоминали такие развлечения, как стрельба по мишеням и скачки на лошадях, в которых участвовали представители различных сословий обоего пола{851}. Победители получили ценные подарки из рук организаторов – первых лиц королевства. Непременным пунктом в программе было посещение воскресных месс, хотя это нельзя считать особенностью данного путешествия: ведь у появлений членов правящего дома на публике были свои писаные правила. В таких выходах чету в строго определенном порядке сопровождали первые лица двора, пажи и телохранители{852}. Точно в таком же порядке они передвигались, когда в духе идей Просвещения наносили «обязательные» визиты в социальные и образовательные учреждения: в Пеште это был дом инвалидов, в Ваце – гимназия{853}. Вечерняя программа с балами (и даже бал-маскарадами), ужинами и приемами мало чем отличалась от привычного дворцового распорядка{854}. Может показаться удивительным, что супруги ни разу не побывали ни на театральном представлении, ни на концерте, но в то время ни в Буде, ни в Пеште не было постоянного театра, а камерные оркестры держали лишь несколько аристократов. Один спектакль в честь гостей разыграли вацские гимназисты, затем гостей в Гёдёллё развлекали музыканты графа Антала Грашшалковича (1694–1771){855}.