Неусыпное око - Джеймс Гарднер

Ответов не было. Никакие объяснения не приходили мне в голову.

Поэтому я продолжала тащиться вниз, волоча ноги по каменному полу.

Дюжина солдат вошла в боковой туннель перед нами, продвигаясь с показной военной четкостью: в любой отдельно взятый момент только двое двигались вперед, в то время как остальные стояли в боевой готовности заполнить туннель заградительным огнем. Если бы там еще оставались боеспособные андроиды, то эти ходячие корзины файлового мусора были бы в миг увешаны ожерельями из антироботных ракет.

Но мы не нашли других андроидов — кроме выведенных из строя тел тех, которых подстрелили Полетт и Донт. Они выглядели в точности как люди: мальчишка-подросток азиатской внешности, пожилой дедушка-африканец, сорокалетняя мадам, чем-то похожая на меня… лежащие теперь как трупы, до ужаса неподвижные. Мы осторожно переступили через них, высоко поднимая ноги, и пошли дальше.

На некотором расстоянии от основной шахты боковой туннель оканчивался помещением площадью в двадцать квадратных метров и высотой в два этажа. Груды ржавого металла усеивали пол — мусор, который мог быть понятен археологу, но не мне. Это могли быть останки механической мастерской, раздевалки, куча насосов или любого другого оборудования, необходимого древним шахтерам.

Двое солдат расположились возле шахты лифта, точно такой же, как в главном туннеле: никакого лифта, одна только черная дыра. Громилы нацелили свои ракетометы во тьму; если роботы станут взбираться из глубин, наши свирепые защитники будут готовы. Остальные бойцы рассыпались по помещению, но большинство собралось справа от меня.

Они кружком стояли возле трупа. Не человека. Не улума.

Свобореса.

Солдаты окружили тело, но стояли от него на достаточном расстоянии. Полагаю, они не хотели нарушать что-либо на месте смерти. Или мне стоит назвать это местом совершения убийства? Трудно сказать. Своборес лежал на спине с закрытыми глазами, руки были сложены крест-накрест на груди: обычное положение трупа, уложенного в гроб, но трудно представить, чтобы кто-то умер хоть вполовину так же организованно. Скорее всего, кто-то другой придал телу такое положение после смерти — возможно, роботы.

А причина смерти? Ничего очевидного. Своборес выглядел здоровым, и на вид ему было всего около тридцати. На нем была добротная зимняя парка без брызг кислоты, ножевых порезов или пятен крови. Может, бедолага замерз даже в этой парке — своборесы были созданы для жестокого ультрафиолета и пышущего жара, но не для морозов Великого Святого Каспия. Но какой смысл в предположениях, если вскрытие даст полный ответ?

Тик стоял подле меня, глядя вниз на тело. Он прочистил горло.

— Капитан Четикамп? Я узнал покойного.

Четикамп удивленно моргнул.

— Узнали?

— Его зовут Коукоу Ирану. Вы можете проверить в посольстве своборесов. До своего исчезновения три месяца назад он был младшим атташе в группе, проводившей переговоры по торговому соглашению.

— Черт, — сказал Четикамп, озвучив наше общее мнение.

Началась обычная церемония: фотографирование, обыск местности на предмет волосков волокон чешуек и т. п. В конечном счете, они применят вакуумный сервомеханизм, который всосет все, что есть в помещений, но пока поиск шел вручную, чтобы можно было запротоколировать местоположение каждой подобранной мелочи — кто знает, может, расположение пушинки окажется важным? Сервомеханизм подметал лучше, но он не регистрировал, где была подобрана каждая ворсинка ткани.

Мы, так называемые гражданские, не мешались под ногами — и наблюдались за всеми до полусмерти… ну как минимум пару минут. Фестина просканировала тело своим «тугодумом». Тик ходил, не останавливаясь, заглядывал всем через плечо — только бы не думать о своих панических приступах клаустрофобии. Что до меня, я скоро позволила своим мыслям отвлечься от дотошной-тонкой-нудной полицейской работы и робко спросила мировой разум обо всем, что он мог сказать об этом Коукоу Ирану.

Мгновенная свалка данных, и я тут же узнала намного больше, чем знала до этого благодаря рапорту о пропавших без вести, предоставленному посольством своборесов двенадцатью неделями раньше. Коукоу Ирану: двадцати трех лет в летоисчислении своборесов, равнявшихся тридцати годам по земному стандарту. Семейные связи с несколькими промышленными магнатами в свободной республике. Соответственно, до неприличия богат. Один из четырех десятков штатных работников, которым было поручено предоставлять вводную информацию трем ведущим участникам переговоров по торговому договору со стороны своборесов. Посольство не уточнило сферу компетенции Ирану, какие такие вводные документы он должен был предоставлять, но в отчете о пропавших без вести говорилось, что он окончил университет с красным дипломом по археологии.

Хм-м.

Майя Куттэк некоторое время занималась раскопками в свободной республике; ничего удивительного, если бы она там познакомилась с Ирану. Предположим, что они остались друзьями. Пока Ирану был на Дэмоте, он мог отвлечься от торговых переговоров и навестить здесь Майю.

И что после этого произошло? Убила ли она его из-за того, что он узнал что-то, чего не должен был знать? Или Ирану был полностью в курсе дела? Чем бы ни было это «дело»… Может, они с Майей проворачивали какие-то темные делишки, и пришли к разногласию…

Так, погодите… вернемся назад. Зачем бы при торговых переговорах в штате понадобился археолог? Играя в адвоката дьявола, я могла бы объяснить это таким образом: юный Ирану сначала последовал своим интересам и приобрел степень магистра археологии, но после понял, что так больших денег не заработаешь, и получил работу при правительстве. Многие учатся одному, а потом получают работу совершенно из другой оперы.

Но.

Но, но, но…

Дело вот в чем: ученые из своборесов не были замечены в стремлении к знаниям только из чистой любви к наукам. Большинство хотели простой выгоды. Для своборесов археология представляла собой прибыльное предприятие — разграбление могил и охота за сокровищами там, где можно было найти что угодно, от древних предметов искусства до инопланетных технологических чудес.

На лекциях по праву в школе «Неусыпного ока» профессор рассказывал нам о группе археологов своборесов, которых поймали на контрабанде памятников древней культуры с Дэмота: незначительные мелочи, кучи мусора, видимо предназначенные для продажи какому-нибудь коллекционеру-тико, который заплатит бешеные деньги только из-за того, что все это барахло — древнее. Но инцидент разросся до масштабов офигенной грызни между нами и своборесами, они завывали в праведном негодовании о злобном народишке Дэмота, жестоко засадившем в тюрьму честных граждан свободной республики за то, что те пользовались своим законным правом заниматься коммерцией. Вся суматоха заметно испортила отношения между нашими планетами на долгие годы, а произошло это три десятилетия назад, за год до чумы; и только теперь наши планеты достаточно остыли, чтобы снова обсуждать торговые отношения.