Не бойся глубины - Наталья Солнцева

– Да, – сказал он, – этот старик бывал у нас. Везучий дед! При мне он каждый раз выигрывал.

– И много?

– В общем-то нет… Суммы по нашим меркам небольшие.

– А как насчет проигрышей?

– Не припомню, – ответил крупье. – Я же говорю, везучий дед!

Пономарев решил, что главное он выяснил. Дальнейшие поиски и расспросы ничего нового к уже известному не добавят. Стало быть, Герман Борисович время от времени посещал казино, где неизменно выигрывал небольшие суммы…

«И что мне это дает? – спрашивал себя Артем, возвращаясь домой. – Допустим, Альшванг оказался игроком и посещал казино, выигрывал небольшие суммы. Какое это имеет отношение к убийствам двух женщин? На роль маньяка Герман Борисович не годится, как ни крути. Единственное, что связывает его с убитой актрисой, – это театральный дом. Альшванг мог видеть Веронику Лебедеву, которая приходила гадать к Динаре. Да, еще карты! Герман Борисович играл в карты и выигрывал, а убийца упомянул карты в своих стихах… Простое совпадение. Мало ли людей играют в карты!»

Ни на шаг не приблизился Артем к разгадке. Все еще больше запуталось.

Придя домой, он долго стоял под душем, потом напился горячего чая с лимоном и улегся на диван. Он устал. Сколько усилий он приложил, чтобы ухватиться хоть за какую-то ниточку! А результат? Лучше не думать об этом. Завтра будет звонить отец Авроры… Что ему сказать?

Артем расслабился и закрыл глаза. Его клонило в сон: сказывались бессонная ночь, бесплодные поиски и тяжкие раздумья. Во сне звонил телефон, долго, раз за разом. Сыщик открыл глаза, не сразу сообразив, что звонки раздаются наяву.

– Слушаю, – сонно вымолвил он.

– Это я, Динара! – взволнованно прозвучало в трубке.

– Что-то случилось?

– Можно сказать и так. Сегодня ко мне приходила мать Лизы… той девушки, что брала уроки у Германа Борисовича. Она жаловалась, что после дня рождения старика, с дурацкими переодеваниями, Лиза дрожит от страха. Она почему-то решила, что должна умереть…

– Кто? Мама?

– Нет же! – рассердилась Динара. – Маму зовут Анна Григорьевна, она приходила ко мне гадать! Понятно?

– Теперь да.

– Лиза – ее дочь. Девушка насмотрелась на зловещий «маскарад» и твердит, что должна умереть! Тут есть еще один штрих. Дело в том, что Альшванг подарил Лизе свою квартиру!

– Минуточку, – пробормотал Артем, потирая виски. – Я не понял. Старик подарил ученице квартиру?

– Вот именно! Вам это не кажется странным?

– Может, у него с девочкой что-то было?

– В восемьдесят лет? Причем квартиру он подарил уже после инфаркта!

– Чего вы испугались, Динара? Согласен, что ситуация с квартирой неординарная… но страшного в ней ничего нет.

– Анна Григорьевна так не считает! Она пришла ко мне, чтобы погадать…о судьбе Лизы. И я сделала расклад…

Динара замолчала, громко дыша в трубку.

– Динара? – осторожно напомнил о себе сыщик. – Вы в порядке?

– Разве это можно назвать порядком? Вокруг меня творится что-то ужасное! Я… ничего не понимаю! Ничего!

– Объясните, что все-таки произошло…

– Карты показали смерть… То есть Лиза должна умереть! После того… случая с артисткой Лебедевой я не могу говорить клиентам такое. Вдруг в самом деле сбудется? Как я тогда буду чувствовать себя?

Пономарев ощущал себя полнейшим идиотом. Если бы полгода назад кто-то сказал ему, что он всерьез будет обсуждать гадание на картах, он бы просто посмеялся. Неужели Динара оказывает на него такое сильное влияние? «Приворожила…»

– Вы меня, часом, не разыгрываете? – на всякий случай спросил Артем. – Чтобы потом похихикать вместе с вашей подругой Изабеллой над глупым ментом?

– Прекратите! – возмутилась Динара. – Что за дикость вы придумали? Мне не до шуток! А Иза еще ничего не знает. Анна Григорьевна взяла с меня обещание, что разговор останется между нами. Так что я только вам… потому, что жалко девочку, и… страшно. Это ведь все из-за меня!

– Из-за вас?

– Вольф так просто не отступится… Он ни перед чем не остановится.

«Еще один подозреваемый, – подумал сыщик. – Черный маг. Такого в моей практике еще не было. Что за бред?»

– Динара! – взмолился он. – Никому не говорите ни о картах, ни о колдовстве! Над вами будут смеяться.

– Вы мне не верите?

– Я-то верю, но…

– Понятно! Зря я вам позвонила.

Артему пришлось уговаривать и успокаивать цыганку. Он поклялся, что тщательно все проверит. Как ни глупо выглядели ее предположения, их нельзя сбрасывать со счетов. Вдруг с Лизой действительно что-то случится? Но как предотвратить беду? Не ходить же за девушкой по пятам? Может, лучше не выпускать из виду господина Вольфа?..

Глава 28

– Я тебя уволю, дорогуша! – кричал заведующий кардиологическим отделением. От гнева он побагровел, его небритые щеки раздувались от возмущения. – Уволю к чертовой матери! Да еще такую славу о тебе пущу, что ты ни в одну клинику не устроишься! Пойдешь на рынок торговать пирожками!

– Я только на секундочку отлучилась… – оправдывалась молоденькая заплаканная сестричка, комкая в руках носовой платок.

– Кто тебе разрешил отлучаться? Тебе что было сказано? Сидеть и ни на шаг не отходить от больного!

– Я только в туалет… – рыдала девушка, боясь поднять глаза на грозного доктора.

– Почему дежурную сестру не позвала?

– Я ж на секундочку…

Заведующий с ненавистью смотрел на ее испуганное, залитое слезами личико. Ему предстоял неприятный, тяжелый разговор с пожилой дамой, которая заплатила деньги, чтобы за стариком был надлежащий уход. Вчера вечером больной чувствовал себя вполне удовлетворительно, а утром…

– Убирайся с глаз моих! – гаркнул в сердцах доктор на растерянную медсестру, которая не преминула скрыться.

Сам же он отправился звонить Анне Григорьевне, дабы сообщить печальную весть.

– Господин Альшванг скончался, сегодня, в шесть часов утра, – официальным тоном сообщил он.

– Ка-а-ак? Вчера все было хорошо! Вы же говорили…

– Что я говорил? – вспылил заведующий. – Ну, что я говорил? Вашему родственнику восемьдесят! Вы понимаете, что это значит? Мой отец не дотянул до семидесяти… несмотря на все мои усилия!

– Но как же…

– Мы не боги, сударыня, – устало объяснял врач. – Состояние Германа Борисовича внушало надежду, но после суеты с нотариусом стало ухудшаться. И ночью, во сне, он умер.

Альшванг действительно держался молодцом до того момента, как все хлопоты с оформлением дарственной на Лизу были закончены. Потом Герман Борисович стал тихо угасать, и ночью, как раз когда злополучная сестричка вышла в туалет, душа старого режиссера рассталась с его бренным телом.