Врата ночи - Татьяна Степанова

— Никого вроде, — шепнул он.

Они пересекли улицу, подошли к парапету набережной. Кравченко внимательно и настороженно оглядывал все припаркованные машины. Их было немало. Жильцы окрестных домов не имели гаражей и не ставили «ракушек». Мещерский смотрел на реку. Черная ночная вода.

— Никого нет, — повторил он. — Мы б его увидели — набережная как на ладони.

Они прошли немного вперед, вернулись, подождали около четверти часа, чутко слушая ночь. В домах не светилось ни одно окно. Час Быка.

— Ладно, пошли. — Кравченко сплюнул себе под ноги. — Дурдом. Идем, хватит тут маячить.

Вернулись к подъезду. Мещерский начал набирать код домофона. Никак не мог разобрать цифры на табло. Он пошарил в кармане — сигареты, зажигалка. Хоть есть чем посветить. Проклятый домофон. И вдруг...

Это был автомобильный сигнал — два гудка. Близко, очень близко. Мещерский вздрогнул, обернулся — что это? Откуда? Пустая же набережная! Ни машин, ни людей. Кравченко быстро пошел вперед, темнота, соседний дом...

Белая «Волга» — они увидели ее оба. Это была грязно-белая «Волга». Взвизгнув тормозами, на скорости она вырвалась из соседней арки, правым крылом сбила мусорный бак, заехала на тротуар и...

— Вадька! В сторону! Прыгай!!

Мещерский не узнал своего голоса. Он видел: «Волга» мчится прямо на Кравченко. Визг тормозов... Лязг...

Кравченко успед увернуться от удара. Видел — желтые слепящие фары, слышал шум мотора, истошный вопль Мещерского — и все-таки успел. Отпрыгнул, отшвырнул себя в сторону. Нога угодила в выбоину на асфальте, и он со всего размаха ударился спиной, затылком об асфальт.

«Волга» — мимо, чуть-чуть не задела... Проехала несколько метров, остановилась. Кравченко, оглушенный падением, с трудом приподнялся. Он лежал у самой стены. Абсолютно некуда бежать. Нога... Снова визг тормозов. Водитель «Волги» дал задний ход.

— Не смей! Не трогай его! Убью!!

Мещерский бежал к ним. А «Волга» стремительно надвигалась задом на Кравченко. Визг тормозов и...

Милицейская сирена. Ближе, ближе. По Яузской набережной на всех парах, подпрыгивая, как консервная банка, мчался милицейский «газик»-"канарейка". «Волга» остановилась — задние колеса почти у самой груди Кравченко, лежащего на тротуаре. А потом рванула вперед, сшибла еще один мусорный бак и...

Подбежавший Мещерский, задыхаясь, приподнял Кравченко.

— Вадька? Цел?!

— Ногу, кажется, сломал... Номер тачки я видел. Запомнил.

К ним бежали патрульные, они на ходу выпрыгнули из «газика». А тот, не останавливаясь, воя сиреной, как припадочный, трясясь, как паралитик, рванул за «Волгой» в погоню.

Кравченко, опираясь на Мещерского, встал, с трудом доковылял до подъезда. Нога... Голова... Искры из глаз!

— Тебе в больницу нужно сейчас же. — Мещерский тревожно заглядывал снизу ему в лицо. — Я тебя сейчас отвезу. А они, видишь, звонок все же засекли, потому и приехали... Лучше поздно, чем... Может, все-таки возьмут, а? Догонят?

«Первые утренние лучи солнца» они встретили в приемном покое института Склифосовского. Кравченко «с ногой и головой» забрали на рентген. Мещерский терпеливо ждал его с одним из милиционеров. Их привезли в «Склиф» на дежурной машине. Заработала рация.

— Взяли? — спросил Мещерский, тревожно следя за переговорами.

— Машину нашли в Кожевниках за Павелецким вокзалом. «ГАЗ-29», белого цвета, битая. Видимо, угнанная, все признаки на угон указывают. Там сейчас опергруппа работает. Эксперт. Спрашивают: вы не видели, кто был за рулем?

Мещерский отрицательно покачал головой. Впервые в жизни он жалел, что не умеет видеть во тьме. А еще жалел, и тоже впервые в жизни, что у него не было в руках автомата.

Глава 39

КОНЦЫ

Белую «Волгу» перегнали из Кожевников в Никитский переулок, к зданию ГУВД. Утром Никита Колосов лично осмотрел машину. Номера московские: проверка показала, что машина принадлежит автохозяйству, обслуживающему строительные фирмы. В автохозяйстве пропажи хватились сразу же после звонка из милиции. Выяснилось, что «Волга» угнана ночью от здания строительного управления, расположенного на Плющихе.

У ее водителя откатали пальцы, сравнили с изъятыми. (Следов пальцев рук изъяли немало.) Оказалось, что не все принадлежат шоферу. Однако «Волга» находилась в постоянном разгоне, на ней ездили и сотрудники строительного управления, и бухгалтерия, и экспедиторы, так что...

Так что на «пальцах» и угнанной машине Никита пока решил для себя не зацикливаться. А вот над чем надо было подумать...

О ночном ЧП он узнал в шесть утра: ему домой позвонил дежурный по главку. А в семь объявился и Мещерский — этот в великой тревоге трезвонил из Института Склифосовского. А когда Колосов, собравшись в пожарном порядке, приехал на работу, к нему на стол легла не одна справка о ночном происшествии. Справок было несколько. И сведения, изложенные в них, касались не только событий, связанных со свидетелем Мещерским.

Но начал все-таки Никита с Сережки. Прочел запись телефонного разговора «невидимки» с... То, что в это дело вклинился еще и Катин муж, закадычный Сережкин друг, некий Вадим Кравченко, особого энтузиазма Колосову не прибавило. Этого еще не хватало! Но... Колосов вздохнул. Жаль парня. Пострадал ни за что. Вон Сережка говорит: ногу сломал, сотрясение мозга. Слава богу, жив остался... И что они там на пapy с Мещерским сообразили? Катя в шоке, наверное...

Он читал запись ночного разговора «невидимки» и Кравченко. Всего-то три фразы и молчание. Однако слова: «Выходи. Именно ты» — он для себя выделил |особо. «Невидимка» понял, что с ним говорит кто-то Ьфугой, не Мещерский. Означает ли это, что он узнал Катиного мужа? По голосу? Значит, он знал, видел, встречался, говорил с ним раньше? Колосов положил перед собой и другую запись. Это 6ыл прослушанный ночной разговор, происшедший накануне. Мещерскому звонили на квартиру, трубку и тогда поднял находившийся там Кравченко (ну дают парни, стерегут, что ли, друг друга?). Запись зафиксировала слова Кравченко, а звонивший словно воды в рот набрал. Но трубку повесил не сразу, слушал Кравченко, молчал. Изучал? А на следующую ночь позвонил снова (к сожалению, откуда были сделаны звонки, выяснить не представлялось возможным — все переговоры продолжались меньше минуты). Позвонил, предварительно угнав с Плющихи «Волгу», убедился, что Мещерский не один, а снова с Кравченко, и вызвал того... Что делать? Убивать? Расплющивать по мостовой? Ведь, по словам Сережки Мещерского, все обстояло именно так. Человек, сидевший за рулем «Волги», пытался убить именно Катиного мужа, Сережкиного друга... «Выходи. Именно ты», — Никита еще и еще раз прочел эту фразу. Повторил про себя, проверяя интонацию. Не просьба — приказ, вызов. Значит, ОН узнал Кравченко? Значит, они встречались? Интевесно, а что думает обо всем этом Катя? От Мещерского Никита знал — Екатерина Сергеевна сегодня вряд ли появится на работе. С раннего утра она в «Склифе», так что...

«Нет, все время какие-то обрывки, — тоскливо думал Никита. — Обрывки, концы, за которые можно и одновременно невозможно ухватиться». Он достал следующую справку, пролистал.

Предварительные данные дактилоскопической экспертизы отпечатков, изъятых на квартире Янины Мелеску. И данные свидетельствует, что, кроме отпечатков пальцев самой потерпевшей, там были только «пальцы»... Колосов быстро перезвонил в экспертное управление уточнить. Там подтвердили: никакой ошибки в заключении нет. В квартире Мелеску обнаружены отпечатки пальцев (давность примерно не более двух-трех суток)... Анатолия Риверса. Того, как было известно Колосову, «откатывали» две недели назад после драки в «Доме Скорпиона». Колосов сам настоял на «откатке» и позже поручил Ландышеву забрать дактокарту Риверса для ОРД.

Никита выкурил сигарету, прежде чем взялся за следующую справку. Он же решил не зацикливаться на чем-то одном! А новости продолжали сыпаться как из рога изобилия.

Следующая информация касалась некоторых биографических данных на фигурантов Катиного списка — на Михаила Ворона, Алексея Скуратова и Валентина Белкина. Место и год рождения, какое высшее учебное заведение оканчивали, прописка, адрес проживания, семейное положение...

О фамилию Белкина Колосов буквально споткнулся. Хранитель археологического музея с выправкой кадрового военного проживал, судя по справке, вместе с матерью по адресу: Москва, улица Плющиха, дом 12, квартира 49. В справке значилось, что квартира была кооперативной, трехкомнатной и что Белкину принадлежал гараж и автомашина марки «ДЭУ-Нексия» темно-синего цвета, госномер...

Никита достал карту Москвы. Плющиха, там живет фигурант, там ночью была угнана «Волга». А ведь совсем недалеко от этого места и Киевский мост, и гаражные боксы, арендуемые АЮР, где появлялся в день убийства Алагирова Астраханов. Быть может, не только он один ездил туда? Но и его шеф Алексей Скуратов тоже?