Другое имя зла - Роман Парфененко

Пробуждение было тяжелым. Ныло и стонало затекшее тело. Плакала душа. Щемило сердце. Тупо разлагался мозг. И память, память, как самый болезненный симптом моего бытия. Опять этот самый поганый вопрос из всех, что делать?!!

Наплевать на все, не хватило бы слюны. Решил ехать к Московскому проспекту. Дорога сама подскажет. Опасения не оправдались. Выезд на Московский не был перегорожен баррикадой. Объехав Московские ворота, припустил по проспекту. Московский был пуст и холоден. Если существует возможность вырваться из города, поеду в деревню и буду просто жить. Если нет, то.… По этому поводу путных мыслей не возникло. Решил не зацикливаться на поиске альтернативы. Буду решать проблемы по мере их поступления. Проехал мимо Электросилы, – мертвый город. Надо пополнить запасы продовольствия. Остановился у первого магазина, напротив Московского Парка Победы. Двери в магазин оказались заперты. Пришлось возвращаться к машине и искать в багажнике монтировку. Разбил витрину и как хозяин зашел внутрь. Продукты набирал без разбора. Набил восемь полиэтиленовых пакетов. Сразу унести не смог. Проклятая жадность! В две ходки закидал заднее сиденье автомобиля снедью. Закурил, прежде чем сесть за руль. Стоял, смотрел на пустую дорогу. Мимо прошмыгнули два Мерседеса. Сердце екнуло запоздало. Машины проскочили, не сбавляя скорости. Повернули на Бассейную улицу и скрылись из виду. Затоптал окурок и сел в Москвич. Поведение Других не удивляло. Может, в машине ехал сам Верховный демон. Ни он, ни его подручные вовсе не должны расшаркиваться при встрече, или оказывать мне какие-либо иные формы внимания. Все, что можно было сказать, уже сказали. И все, что надо было сделать, они уже сделали. Произнес про себя уже ставшую сентенцией фразу. Но пустоту внутри начала замещать злость. Постепенно под гнетом воспоминаний эта злость трансформировалась в нечто большее. Это новое чувство стало приобретать более четкие контуры. Да, я был виноват во многом. Главным на моей совести была смерть Наташи. И она, и я оказались заложниками обстоятельств, от них не было возможности отмахнуться или убежать. Эти обстоятельства оказались непреодолимой для меня, без предательства, преградой. Но созданы обстоятельства Малах Га-Маветом и иже с ним. Именно они были настоящими виновниками всего того, что произошло. Злость не просто оживила, она сделала мою дальнейшую жизнь осмысленной. Теперь уже не хотел тихо дожить вечность в деревне. Жаждал мести. И злость, переродившаяся в желание отомстить, выстроила конкретный план возмездия. Надо пытаться прорваться в Гатчину. Там пресловутый Вадим Марь в квартире своей любовницы держал пистолет системы Макарова. Однажды, когда я был у них в гостях, пьяный Марь доставал и показывал его. Наверное, хотел, что бы я купил Макара. Но я был настолько пьян и не понял ничего. Только запомнил место, в котором Вадим прятал оружие. Есть одно "но", его подруга незадолго до провала исчезла, но квартиру снимал Марь, это делало мои поиски уже более осмысленными. Итак, первое – оружие, знал, где возьму его. Потом вернуться обратно и проверить, действуют ли на Демона пули. Стратегия ясна, а тактику выработаю на месте. После того, как мой карман будет приятно оттягивать ствол. Ехал подстегиваемый нетерпением. Мертвый город. Даже трупов невидно. Площадь Победы. Пулковское шоссе. Педаль газа на прямой вдавил в пол. Но старая черепаха больше восьмидесяти километров не давала. Подъезжая к железнодорожному мосту, за которым располагался пост ГАИ на выезде из города, автоматически сбросил скорость до тридцати. Из поста наперерез машине бежал человек. На нем была форма инспектора дорожного движения. Он яростно размахивал полосатым жезлом. Сердце снова екнуло. Ни прав, ни документов на машину нет – первая мысль. Вторая, – какие права, какие документы?! Но скорость сбросил почти до пяти километров в час. Радость, облегчение, – человек, гаишник, вдвоем понаворочаем дел!!! Он уже успел перебежать дорогу. Нетерпеливо пританцовывая, стоял у обочины и все вертел своей дурацкой палкой над головой. Я радостно забормотал:

– Да, вижу, вижу! Родной ты мой, вижу… – последнее вижу, произнес, уже в который раз убедившись, что хороших чудес не бывает. У гаишника не было лица… Другой напялил форму и разыграл из себя бдительного сотрудника ГИБДД. Меня переполнила, на этот раз, голубая, стальная ярость.

– Ах, ты, падла!!! Ну, я тебя сейчас сам оштрахую! – Почти остановившись, вытащил из чехла нож. Машина качнулась и замерла в двух шагах от Другого. Бешено вращая ручкой, едва не отламывая, опустил стекло вниз. Другой обходил машину спереди. На ходу, создавая пасть. Остановился напротив, откозырял и представился:

– Инспектор ГИБДД старший лейтенант Пробудов. Ваши права и документы, пожалуйста!

Слишком лихо у него получалось, может в прошлом он и был гаишником, упивающимся властью на дороге. Очень любящим взятки, настолько, что даже изменившись, не сумел устоять перед соблазном. Думал я, вылезая из машины. Как только левая нога коснулась асфальта, скороговоркой залопотал:

– Товарищ старший лейтенант, тут такое дело… – вдаваться в подробности этого дела не стал. Захлопнул дверь и ударил его вниз живота ножом. Лжегаишник ухнул и начал соскальзывать с лезвия. Уже теряя рассудок, рубанул поперек морды. От удара его шапка свалилась с головы. Его качнуло, и он начал валиться на меня. Помог упасть, башкой вперед.

– Ни чего, товарищ старлей. Это еще не все! Ведь за неоказание помощи сотрудникам ГИБДД, предусмотрено уголовное наказание. Я тебе помогу, шибко помогу! – Говорил, видя, что тот подает признаки жизни. Метнулся к багажнику. Вытащил оттуда буксировочный трос – парашютную фалу. Завязал на одном конце скользящую петлю. Второю накинул на фаркоп, все это с ошеломляющей скоростью. Перебежал с петлей к лежащему Другому, затянул на его ноге. Пока продолжалась суета, урод начал реанимироваться. Что бы немного приостановить жизнелюбивый процесс, еще раз воткнул нож до асфальта ему в грудину.

– Сейчас в больничку доставлю, гад, с ветерком. Чихнуть не успеешь!!! – Впрыгнул в машину и сразу рванул с места. Всем телом почувствовал, что фала натянулась и Другой забился о дорогу. Газанул, посмотрел назад. Другой пытался сесть, но на скорости это было не так просто. Разогнал машину до предела. Москвич дребезжал и грохотал, как железный ящер перед взлетом. Через полкилометра бывший гаишник уже раскорячившись, тащился, правда, быстро, за машиной. Попыток проявить признаки жизни больше не предпринимал. Машина подпрыгнула при въезде на мост, через дорогу к аэропорту. Опять обернулся, Другой подскочил на бугре и перевернулся в воздухе. Теперь вступила в активное взаимодействие с дорожным покрытием его морда.