Другое имя зла - Роман Парфененко

Я начал охоту. Другие были победителями, поэтому были беспечны. Любой партизан имеет преимущество перед регулярными войсками. Тем более тогда, когда этот партизан одержим. Одинокий мститель подчиняется только двум приказам, отдаваемым им самим. Убивать и выживать. Только это определяет борьбу. Никакой политики, никаких расчетов, никакой стратегии и никакого милосердия. Увидел врага, УБЕЙ!!! Сумел убить, попробуй выжить. И первое, и второе до определенного момента не составляло труда. Я думал, что второе необходимо только для того, чтобы осуществлять первое. Жить, чтобы убивать. Второй десяток дался легко. Трудность заключалась в поиске и выслеживание Других. Они, как правило, ползали по большим улицам. В силу того, что местом обитания избрал Московский проспект и объявил его своей территорией, охота сводилась к обыкновенной удаче. А мне везло. Не знаю, чем Другие занимались, но их действия походили на прочесывание домов. Однако искали они не меня. Выяснить что, пока не удавалось. Пленных я не брал. Несколько раз, когда Других было слишком много, я все равно шел на риск, и они видели меня. В любом случае видели следы моего присутствия, но почему-то не ловили и даже не пытались преследовать. Последствия моей деятельности говорили сами за себя. Я потрошил тварей с мастерством и самозабвением пресловутого Джека-Потрошителя. Вывешивал их из окон. Отрубал головы и нанизывал на мало-мальски подходящие предметы. Вспарывал животы и разматывал внутренности по дороге. К сожалению, не мог воспроизвести масштаб преступления, которые Другие совершили с людьми моего города. Все равно я становился кровожадным маньяком. Не знаю, существенна ли разница, отличавшая меня от Других в ненасытной жажде убийства? Ими двигало удовольствие. Мной, желание мстить. Но и они, и я были убийцами. На мне еще лежала тенью смерть Наташи. Впрочем, особо не задумывался над морально-нравственными аспектами своего бытия. Но многое изменилось после двадцатого, который оказался беременным. Что-то треснуло внутри меня, когда вспарывал Другому живот. Какие бы чистые и светлые помыслы не двигали мной, но если совершать убийства с различными ритуальными штуками, значило стоять на самом коротком пути к безумию. И если сейчас еще удается считать самого себя нормальным в этом полном безумия мире, значит надо держаться за это понимание когтями и клыками. Стало лень и это еще один весьма весомый аргумент, лень вешать их, уродовать, расчленять. В общем, после двадцатого решил просто убивать их, насколько возможно без лишней жестокости.

На двадцать третьем, убитым аккуратно, я попался. Благими намерениями устлана дорога в ад. Правда, уже давно гуляю по нему. Случилось это на девятнадцатый условный день, после смерти Наташи.

Действовал в соответствии с наработанной и опробованной не раз тактикой. Забрался на первый этаж дома, окнами выходившего на Московский проспект. Напротив располагалась все еще не работающая станция метро "Электросила". Затаился и стал ждать. Этому приходилось учиться особенно тяжело. В мире, где нет времени, ожидание растягивается на световые года.

Появилось три Мерседеса. Другие, очевидно, разделили город на сектора и обыскивали дом за домом в поисках чего-то неведомого. Сейчас "чесали" Московский, чем заметно упрощали мою работу. Из машин на свет Атмана выбралось пятнадцать Других. Они немного постояли поворковали о чем-то своем, девичьем, и, разбившись на группы, разошлись.

С тех пор, как меня выкинули из Дома, ни разу не видел ни Пыльного Ангела, ни Азазель, ни Аваддону. Бережно вынашивал и лелеял мечту добраться до Малах Га-Мавета и расправиться с ним. Но эти планы были чересчур фантастичны. Раз за разом откладывал осуществление мечты до лучших времен или до подходящего случая.

Тем временем восемь Других перешли Московский проспект и начали расходиться по одному. Один из них неторопливой походкой направился к зданию, в котором затаился я.

– Этот мой! – Сказал шепотом.

Он скрылся из вида, вошел в дом. Я перепрятался в темной нише, рядом с входом. Прошло довольно много времени, прежде чем тварь добралась до помещения, в котором его ждала смерть, носившая имя Юрия Юзовского. Раньше это был большой магазин, носивший скромное, но многообещающее название, "Диета". Урод прошел мимо ниши, в которой я затаился. Сенсоры, видимо, работали в пол силы, может, не работали вовсе. Или тварям, как и людям, было присуща уверенность, что плохое может случиться с кем угодно, кроме него. В этом случае, мне удастся доказать одному из них обратное. Тихонечко вылез из укрытия и бесшумно пошел следом за безмордым. Он почувствовал чье-то присутствие только тогда, когда нас разделяло два шага. Заподозрив неладное, начал поворачивать голову одновременно вжимая ее в плечи, предугадывая возможную опасность. Урод оказался пророком. Не дав закончить поворот головы, кинулся к нему, одновременно замахиваясь ножом. Ему удалось увернуться. Он побежал ко второму выходу из помещения. Я бежал за ним по пятам, "Ату его!!!". Другому не повезло. Вторая дверь оказалась заперта. Он прижался спиной, к жизни, запертой за дверью. Вскинул руки пытаясь защитить голову. Это помогло мало. Сходу воткнул нож в живот. Он инстинктивно опустил руки к ране. За это время я успел вытащить меч возмездия из живота и коротко рубануть им по короткой шее. Что бы отрезать голову мне пришлось взяться за рукоять второй рукой и пилящими движениями отделить безликую башку от агонизирующего тела. Она упала и гулко ударилась об пол. "Пусто у них там что ли?!" Следом по двери сползло тело. Стекло и мое лицо оказалось залитым черной кровью. Вытер лезвие о комбинезон Другого и зачехлил нож. Достал записную книжку и над трупом отметил очередную победу. Правда, в то время уже относился к подобному не как к победе, а как к хорошо выполненной работе. Откуда-то появилась мысль "Даже самая любимая работа рано или поздно становится рутиной…". Действительно, последнее время приходилось все чаще и чаще заставлять себя выходить на охоту. Всех Других подобными методами не перебьешь. Жалко, что совершенно не интересовался химией, биологией, в свое время. Сейчас изобрел бы, какое ни будь оружие массового уничтожения Других. И дело в шляпе. А так единственный способ что-то изменить, попытаться убить Верховного Демона.

Курить над поверженным врагом не стал. Не было уверенности, что Другие будут постоянно лояльны к моим забавам. Кто их знает, что могут удумать?! Не мог позволить себе умереть раньше Малах Га-Мавета. Теперь всегда соблюдал максимальную осторожность, готовил несколько путей отхода после акта возмездия. Стал совсем профессиональным убийцей. Сегодня Других было слишком много. Риск велик. Быстро прошел между прилавками и вошел в дверь, ведущую в подсобное помещение, не задерживаясь, к выходу на улицу. Отодвинул железный засов. Распахнул дверь…