Другое имя зла - Роман Парфененко

– Другие, они так же быстро регенерируются. Так это, что, значит? Я становлюсь Другим?!!

Пока в экстазе разрушения убивал двойников, мое лицо, кажется, было прежним. В ужасе излечившейся рукой ощупал: лоб, глаза, уши, нос, – все на месте! Но может это не такой быстрый процесс, может быть превращение происходит медленно?! А и черт с ним!!!

Стряхнул оцепенение и прямиком ушел на Московский проспект. Дошел до ближайшего магазина. В виноводочном отделе разбил пару бутылок, неаккуратно доставая с полки поллитровку Синопской. Со второй попытки удалось поймать пластиковый стакан, стоявший на прилавке. Свернул голову бутылке. Не примеряясь, плеснул в стакан. Хватанул. В голове, словно, пятитонный фугас разорвало. Но картинки остались по-прежнему четкими. Закрыл бутылку. Сопя, запихал в карман. Проклятая жадность вытянула руку и схватила еще одну поллитровку. Пританцовывая на качающемся полу, я направился к выходу. Все еще остававшееся трезвым чувство самосохранения непререкаемым тоном потребовало избавиться от второй. Развернулся и запустил бутылкой в стеллаж. Попал. Сверкающий каскад посыпался на пол оглушая окрестности праздничным перезвоном. Изобретение новой игры, удачный бросок переполнили гордостью. А я то думал, что она сварилась в кипящей смоле! За это надо выпить! На улице отметил три события двумя глотками из горлышка. Первый, за стеклянный боулинг. Второй за возрожденную из праха гордость. Последний глоток пошел не впрок. Поперхнулся. Откашлявшись и отплевавшись, направился на середину Московского проспекта.

Где-то в маленькой, очень маленькой, нетронутой алкоголем части мозга прозвучало:

– Забрало упало! Сейчас понесет…

И понесло…

Следующая картинка. Стою на середине пешеходного перехода, через проспект. Тело самопроизвольно приняло позу достаточности и неприступности. Стояло, пытаясь избежать аритмичных покачиваний. Удавалось это с колоссальным трудом. Зато я орал, компенсируя слабость тела, как раненый кит. Громко и не запинаясь:

– Я не хочу умирать! Умереть, раствориться в космосе. Космос и есть небытие! Забыть все и все вспомнить! Вспомнив, родиться вновь, прожить и кануть в вечность. Пора менять тело. На другое. На женское!!! Вокруг вакуум, – нового нет и не будет!!! Все ограниченно. Все повторяется! Бег по кругу…

Глоток.

– Я повелитель муравьев! Они приносят мне сладкую кашицу, которую отбирают у тлей. Кашица светло-зеленая. Когда проглотишь ее, во рту остается горечь. Я веду войну с двукрылыми, жалящими насекомыми! У моей империи нет ресурсов для этой войны! Она не стала быстротечной. Затяжной характер войне придали осы! Они нарушают коммуникации. Экономика государства подорвана…

Большой глоток.

– Если война продлится месяц! Всего один только месяц. Вне зависимости от ситуации я найду в себе силы и мужество разбить зеркало!!! Я должен выйти из войны с честью!!! Я стану алтарем на котором в смертельных клубах диклофоса закончат мгновения своего существования малярийные комары. Они сдохнут!!! Решением всех проблем является триста семьдесят девятый осколок старого венецианского зеркала…

Еще глоток и еще один. Несколько плавных, танцевальных движений. Земля, наконец, обрела равновесие. Ненадолго.

– Им, именно, им, перережу себе ременную жилу и все сухожилия! Я смогу воспарить над временем и упасть в зловонную пропасть соблазна! Там, в жиже, состоящей из испражнений целых поколений кровососущих, мне будет тепло и уютно. Там обрету вновь свою сущность!!! Оттуда поведу своих подданных на новую вершину бытия!

Разворот вокруг себя. Вынужденный. Зрителей не прибавилось. Новый глоток. Маленький, гораздо больше впитала в себя земля. Ей хватило. Планету стало качать, как утлую лодчонку в шторм.

– Я повелитель муравьев! Возвратись к своим истокам! Опусти корни в землю, а ветви в воду. Услышь голос предков!!! Раствори свое я в сущности других, давно забытых!!!

– Муравьи! – Простер руку в сторону ожидаемых муравьев. Они задерживались. Это не смутило:

– Я ваш вождь!!! Я родил вас! Я сотворил вас рыжими и злобными! Я позвал вас за собой, дав надежду! Я ваша гарантия на будущее существование! Я Агамемнон, и не я от вас, а вы от меня, вступили на эту землю всеми шестью лапами! Разожмите жвала! Воспойте славу Вашему Императору!!! Идите за ним, куда бы он ни повел. Идите и будьте прокляты на все времена!…

Огляделся. Муравьи, если они и были, уже ушли. Сделал глоток. Водка плескалась внутри, где-то под горлом. Двинулся было вслед за муравьями. Не догнал.… Зато меня обрела пьяная земля, неожиданно оказавшаяся под всем телом. Особенности русского пьянства. Даже планета не могла устоять перед моим обаянием

– Что-то все происходит не так. И то, как оно происходит, совсем мне не нравится!

Пытаюсь подняться. Земля не отпускает. Рывками, притягивая к себе. Щелчок! В правой руке горлышко от разбитой бутылки. В голове приемник переключен на другую программу.

– Атом наползает на атом. Падает! Снова ползет. Черный, холодный космос. Брызги алмазных звезд в пустом, обволакивающем бархате. Я лечу, слизывая горячие капли огромным оранжевым языком. Я комета. Я символ разрушения!!! Я уничтожаю! Мне надо, надо попасть в черную дыру. Не хочу разрушать, я должен исчезнуть!

Опять попытка отрыва от земли, но та не хочет отпускать, продолжая трахать меня. Все плотнее и плотнее вталкивает меня в себя. Больше не сопротивляюсь…

– Вокруг меня земля. Мое тело сокращается. Я ем землю. Потом она исходит из меня. Все черное, я розовый. Я не воспринимаю цветов. Слеп, слеп от рождения. Я дождевой червь!!! Я должен прорыть туннель. Я рою его, обволакивая стены слизью, которую выделяют поры моего тела. Я должен рыть и делиться. В делении мое продолжение. Меня рвет "буквально", но чем больше кусков моей плоти, тем больше меня. Моя сущность заполняет мир! Всю вселенную!!! Повсюду сокращающиеся куски моей плоти. Они роют туннели, обволакивают стены слизью, делятся и заполняют собой все. Я первородный червь! От меня проистекает жизнь "крайне не уверенно". Я суть всего!…

Суть не замедлила показаться. Она появилась на свет кусками плохо прожеванных огурцов и полурастворившейся в водке колбасы. Моя суть заливает большое расстояние. Аплодисментов не слышно. Проваливаюсь в небытие…

Очнулся с ощущением. Со странным. Хмель еще присутствовал. Никак не мог отыскать запропастившуюся часть сознания. Четко помню, когда пил сознание раздвоилось. Одно, слегка покачиваясь в стороне, с пьяным благодушием взирало на алкогольные выкрутасы второго. Наконец удалось схватить, убежавшую было первую и запихать в себя. Объединение сделало похмелье невыносимым. Память бережно сохранила все, что сопровождало безудержный разгул. Оторваться от удовлетворенной земли было нетрудно. Тяжело дались первые шаги. Но, придав инерции тела нужное направление, стал перемещаться в пространстве гораздо быстрее. Путь лежал в сторону магазина. Стеклянные осколки, разбитых во время пьяного куража бутылок, продолжали отравлять воздух запахом водки. Вдохнув отравленного воздуха, стало совсем паршиво. Казавшаяся спасительной мысль об опохмелке, на поверку оказалась невозможной. Любая жидкость, содержащая, даже небольшой процент алкоголя вывернула бы наизнанку. Но есть вода! Вода утолила жажду, выгнала изо рта мерзкий привкус, вымыла лицо и почистила одежду. Немного оправившись, послал свои мысли по следу возможных способов лечения похмелья. Погоня давалась с трудом. Постоянно брал ложный след, как-то – водка, пиво, вино. Наконец на горизонте забрезжил отсвет искомого. Слово из той, прежней жизни, – "Алказельцер"!!! Не панацея, конечно, но за отсутствием другого и рак свиснет. Завершив мыслительный процесс, вышел из магазина с бутылкой минеральной воды под мышкой. Направился на поиски ближайшей аптеки. Забавно, раньше никогда не приходило в голову, многие жизненно важные вопросы отступают тогда, когда тобой движет святая цель, – избавления от похмелья. Тело опять побеждает в борьбе с духом.