Четверо в каменном веке, не считая собаки. Том 1 - Дмитрий Селиванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Раз уж мы засели по вопросу мемуаров, то предлагаю вернуться к теме нового календаря. — Михаил отпил чай, заваренный из местных трав, и скривился: — Надоело. Может, кору ивы или осины попробовать? Или вон, у берёзы есть внутренний слой коры. Говорят, чукчи его хавают.
— Мы попробуем, — кивнула Ольга одновременно с Ириной. — Что по календарю?
— По календарю… Благодаря нашему главному вычислителю, — кивок в сторону девушки, — мы узнали, что сезон равняется девяносто одному с копейками дню. Что красиво делится на три месяца по 30 дней. Плюс праздник перед новым сезоном…
Мужчина снова отхлебнул из чашки, поморщился, но от темы не ушёл:
— Либо некрасиво делится на три месяца по 28 дней и кривую неделю. Кривую, потому что они в разные сезоны будут отличаться. В чем для нас разница между двадцатью восемью и тридцатью — понимаете?
Ира подняла руку, как в школе, и продолжила после кивка вождя:
— Двадцать восемь — это четыре недели по семь дней. Привычный месяц. А тридцать — это пять на шесть. То есть: либо шесть пятидневок, либо пять шестидневок…
— Спасибо…
— Но я ещё хотела сказать, — перебила Ирина. — По солнцестояниям и равноденствиям.
— Да?
— Все ли помнят точные даты?
Она оглядела остальных, но все стушевались. Тогда гордо продолжила:
— А точных дат нет! Каждый год в каждом сезоне даты колеблются от 20 до 22 числа соответствующего месяца. Это постоянно меня в детстве бесило. Почему нельзя установить точную дату? Видимо, нельзя. Как раз из-за того, что в году неравное количество дней. Но интересно не это…
Ирина смочила пересохшее горло и продолжила:
— Интересно, что от весны до осени дней больше, чем от осени до весны. Это я уже здесь пересчитала.
Она победно улыбнулась, глядя на удивление остальных — никто не думал, что эта информация важна, а девушка помнит. Ирина вдоволь насладилась уважительным молчанием, а потом всё-таки призналась:
— Нет, даты я не помню. Посмотрела в календаре. Вы знаете, что у вас в тумбочке валялся отрывной календарь? 1986 года выпуска. Когда складывала свои вещи, то нашла. Сейчас принесу!
— Да подожди ты! — Михаил махнул рукой, усаживая обратно. — Календарь — это интересно. Там вообще много интересного должно быть. И как память, тоже. Не вздумайте испортить его!
Он задумался.
— Думаю, разница из-за вытянутости орбиты. На глаз она почти круглая, но всё же… Сколько дней разницы?
Ира закатила глаза, вспоминая:
— Если зимние сезоны, то 88 с чем-то и 89 с чем-то. То есть плюс-минус 89 дней. А летом — 92 с хвостиком и 93, тоже с хвостиком. То есть, примерно 93. В календаре точные часы написаны. Думаю, каждый год они отличаются.
Михаил покрутил пальцем, высчитывая что-то:
— 89 и 93… Весна, допустим, 93 дня. Лето тоже 93. Потом осень 89, и зима 89. Итого…
— Получается 364, не хватает одного дня. — Отрапортовала Ира.
— Он раскидан по четвертинкам в каждый сезон. Его, допустим, ещё раз добавим в лето. Кто как считает — праздновать Новый год надо зимой или летом?
— Давайте зимой, — Ольга мечтательно улыбнулась. — Ёлка, салатики, речь президента…
— А вот этого не надо, — усмехнулся Андрей. — Наелись уже.
— Салатиками?
— Речами.
— Придётся. — Михаил скрыл улыбку за кружкой. — В Новый год принято подводить итоги и строить планы. Но лично я готов уступить эту сомнительную честь замполиту. Речи — твоя прерогатива. Вести, так сказать, в будущее, так сказать, семимильными, так сказать, шагами, панимаш-ли.
— Да ну вас! — Андрей отвернул голову, пытаясь что-то разглядеть в сумерках за окном.
— Стройная система из тридцатидневных месяцев разваливается. Получается в каждом сезоне три месяца по 28 дней. И дополнительная неделя по… Ира, сколько дней остаётся?
Та ответила через несколько секунд:
— Летом и весной дополнительно по девять дней. Зимой и осенью — по пять. Но ещё один день куда-то надо вставить. И ещё високосный…
— Их поставим перед зимой. Новый год — отдельный день. А раз в четыре года — два дня. И ещё, про праздник именно зимой. Зимой работы немного. Можно спокойно бездельничать. Все согласны?
Раздались поддерживающие реплики.
Ирина снова подняла руку.
— Кстати, день летнего солнцестояния не 22, а 21 июня.
— То есть как? — Выразил Михаил общее удивление. — А как же: «двадцать второго июня, ровно в четыре утра»?
— Я тоже эту строчку вспомнила. Не знаю. Может, с того времени дата сдвинулась?
— Я, кажется, понял. — Вставил Андрей. — Во-первых, совсем не четыре утра. Это поэтическая вольность. А во-вторых, это в Москве было утро двадцать второго, а в Европе — ещё двадцать первое. Конец суток.
— Если только так… Значит, мы перенеслись не 16 марта… Ой, запутался. Перенеслись как раз шестнадцатого. Но здесь, получается, мы появились не тринадцатого июня, а четырнадцатого.
— Двенадцатого, — поправила Ирина.
Михаил начал загибать пальцы. Наконец, вычислил:
— Точно. Впрочем, это не меняет того, что летнее солнцестояние — первый день первого месяца.
Он опрокинул в себя последний глоток чая, проверил — действительно кончился, взглянул на остальных:
— Тогда подвожу итоги. Сегодня двадцать седьмой день первого месяца. Завтра воскресенье, двадцать восьмое — конец месяца. План на завтра: подготовка к охоте. Для начала сходим на разведку. Посмотрим, где, кого и как. Так что всем баиньки, а то я уже ваши рожи видеть не могу.
Он оскалился собственной шутке и пояснил:
— Темно уже, плохо видно.
— Сама ты бл* и шуточки у тебя бл*кие, — раздражённо процитировал Андрей старый анекдот. — Действительно, поздно уже. Давайте на боковую.
* * *
Утро началось с визуальной разведки. Нет, конечно же сначала умылись и позавтракали. А потом отправились на скалу — обозревать и оборзевать. По дороге подскочили любопытные Чук и Гек. Михаил скормил им по маленькой рыбёшке. В последнее время он завёл привычку всегда таскать с
