Четверо в каменном веке, не считая собаки. Том 1 - Дмитрий Селиванов

Но не сможет сейчас Ольга здесь находиться. Ей голову надо беречь. А здесь, несмотря на открытые занавески, стоял парёш, и жарило прилично. Поливать рану сырой водой опасались, её вскипятили тут же, на каменке. Потом поливали тряпки кипятком и оставляли остывать на полке и скамье. И только немного остывшие тряпки прикладывали к коросте, пока они не высохли окончательно.

Наконец, удалось полностью снять куртку. К этому моменту на Михаила стало действовать обезболивающее. Нормального, конечно, не было. Но полпачки анальгина, растёртые в порошок и запитые водкой, неплохо сработали после двух месяцев, проведённых вообще без колёс и другой химии. Полного обезболивания не получилось, просто немного ватное ощущение в боку.

Уже не соотнося себя с раной, удалось самому обследовать повреждения. Мясо содрано, конечно. Но самое опасное, что может оказаться — это повреждение межрёберных сосудов. Но они, вроде, целы. Иначе крови натекло бы немерено. Древки у копий относительно гладкие и нанесли повреждения только за счёт скорости. К тому же, направление удара пришлось не вдоль рёбер, а под углом.

Именно это уберегло от глубоких ран.

— Ира… И-и-ира-а!

— А?!

— Очнулась? Самое сложное для тебя. Надо обрезать клочки, которые висят. Я их даже не вижу. Но вполне представляю. Сейчас там внизу всё висит, как тряпочки. Всё это не заживёт. Только гнить будет. Давай, девочка моя, приготовься. Ну?

— Да. Начинаю.

Ирина кивнула и осторожно вытащила ножницы из горячей воды. Самые удобные в доме ножницы, как и лучший нож, а также фото-пинцет, ещё в самом начале залили кипятком. Вода немного остыла, но температура пока чувствовалась. Ира подула на ручки и подступилась к самому ужасу. Снова накатила тошнота. Пришлось несколько раз сглатывать вязкую слюну. Попить бы. Но руки уже заняты. Закончит — тогда и попьёт. Прихватывая пинцетом край кожаного лоскута, отхватывала его ножницами. Инструмент действовал великолепно. Теперь понятно, почему Миша требовал найти именно их. Как будто мягкую резину режешь.

— Самые мелкие я не смогу. Там ухватить не за что.

— Оставь. Теперь сложи самую просохшую тряпку в четыре слоя. Полей водкой.

Жара быстро разнесла ядрёный запах пролитого самогона.

— Готово.

— Прикладывай. Нет, стоп! Сначала сяду… Давай!

Михаил зашипел и часто задышал сквозь зубы от боли. Привыкнув, перехватил тряпку под мышкой.

— Я держу, а ты приматывай. Бинтуй туже. Не бойся придавить. Куда хуже, если повязка станет елозить.

Через пять минут Ира завязала аккуратный бантик. На перевязку груди ушла вся упаковка бинта. Повязали, как смог вспомнить Михаил картинки из старой инструкции: кроме простой намотки вдоль рёбер, делаются ещё и петли, захватывая шею. Так повязка не будет сползать вниз. Странно, что в советское время обучали такому, а сейчас все инструкции по медицинской помощи оканчиваются фразой «после остановки кровотечения дождаться врача». Сколько эта скорая будет ехать? Даже в городе полчаса ожидания — не предел. В деревню скорая тоже из города едет. И что, сидеть так с тампоном на ране и ждать?

Кое-как, хватаясь за каждый столбик, добрели до комнаты. Ира, хоть у самой ранений не имелось, вымоталась так, что тоже брела, как зомби. На лестнице Михаилу пришлось тянуть себя здоровой рукой — ноги ещё сколько-то держали, но вверх уже поднять не могли. Только с помощью Иры и взобрался.

В комнате их встретил специфический кисло-горький запах. Ольга сидела с виноватым видом, откинувшись на спинку дивана.

— Прости, я ничего не успела. Накатило очень быстро. Да и в ногах слабость — до туалета не дойти.

— Это я виноват. Не подумал о тазике.

Ира посмотрела на лужицу совершенно без эмоций — выгорела уже, обрабатывая рану Михаила. Здесь ведь не кровь. Ну, чуть воняет.

— Это не проблема, сейчас приберу. Тебе уже просто нечем блевать, так что работы немного.

Через полчаса она полностью закончила. Больные, попив чаю, дремали на диване в полуоткинутом положении. У ног Ольги стоял тазик. Сама Ира вырубилась, едва положила голову на подушку.

Утром Михаил уже не проснулся.

Примечания

1

Немного ошибся Миша, и с именем, и с датами. Правильно говорить — Гейдельбе́ргский челове́к (лат. Homo heidelbergensis) — ископаемый вид людей, промежуточный вид в эволюции человека. Обитал в Европе и Африке 800–130 тыс. лет назад. Вид возник в Африке около 800–700 тыс. лет назад, происходя от человека прямоходящего, является предком неандертальцев. Сами неандертальцы возникли примерно 500 тыс. лет назад, окончательно сформировались к 130 тыс. лет назад и вымерли около 40 тыс. лет назад. Но метисов с Кроманьонцами находят и в гораздо более поздних слоях.

2

Имеется в виду фляга на 30 литров, которой обычно в деревне таскают воду. Вместе вес воды и фляги около 40 кг.

3

Отрепетировать — на флоте означает: передать сигнал по цепочке, от корабля к кораблю.

4

Автор действительно в школе долго пытался подобным способом понять, почему годы имеют разную длину.

5

Sehr gut [zeːɐ̯ ɡuːt] (нем.) — очень хорошо.