Нити магии - Эмили Бейн Мерфи

В зале появляется Мальте, в руках у него потертый саквояж из кофейно-коричневой кожи – тот же самый, с которым мы видели его в тот день в Копенгагене. Он что-то тихо говорит Филиппу, и они вместе поворачиваются и начинают взбираться по лестнице.

– Сегодня ничего не получится. Дом кишит гвардейцами, – шепчу я Броку, перебирая в пальцах тяжелые складки занавеса.

– Якоб сделал только одну порцию снотворного. И мы не можем позволить себе потерять еще день, – шепотом отвечает Брок. Он тянет за шнуры, чтобы проверить, как работает занавес, и тот успешно раздвигается в стороны. Мальте возвращается уже один, и саквояжа при нем нет.

Камни. В саквояже должны быть камни… Филипп собирается устроить для короля какой-то показ, и камни – обязательная часть этого. Я подкалываю нижнюю кромку занавеса с обратной стороны и снова думаю про записи о драгоценных дарах, предназначенных для всей королевской семьи. Какой смысл подкупать правящее семейство ничего не стоящим стеклом?

Мне нужно увидеть, что находится в этом кожаном саквояже.

Мои нервы напряжены так сильно, что я едва притрагиваюсь к еде. Дорит кивает мне, когда протягивает Броку поднос с обедом для Филиппа, и тот относит его в хозяйский дом и передает Якобу. Петер патрулирует коридор.

Наш отсчет начинается.

Дорит выдвигается на позицию.

– Может быть, обсудим, в какое время подавать каждое из блюд меню, утвержденного господами? – спрашивает она и раскладывает на столе бумаги, занимающие всю его поверхность. Это нужно, чтобы отвлечь Нину. Я, Лильян и Брок добираемся до комнаты Филиппа черными ходами. Мне кажется, будто мой желудок набит взведенными ржавыми пружинами, и они сжимаются еще туже, когда я замечаю в коридоре Еву. Она видит нас троих и останавливается, а потом отворачивается и идет дальше, словно ничего не видела.

Лильян занимает место в главном коридоре, а Брок возвращается немного назад, чтобы охранять лестницу для прислуги.

Я тихо стучусь в комнату Филиппа – пять раз, как когда-то стучалась к Еве, – и Якоб беззвучно открывает дверь.

Переступаю порог, и сердце мое начинает колотиться чуть быстрее. В комнате пахнет мылом, цветами и лауданумом. Филипп спит, дыхание у него тяжелое и медленное, и я чувствую первый укол вины.

«А что, если мы ошиблись?»

Но я рисковала своей жизнью, чтобы спасти его. Немного лауданума и маленькая временная подмена будут честной платой за это.

– Есть некая сложность, – шепчет Якоб.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь, – говорю я, пока мои глаза привыкают к полумраку, царящему в комнате.

– Он не доел его, – сообщает Якоб, кивая на полупустую тарелку с жарким. – Я пытался уговорить его, но он сказал, что не голоден. Я дал ему чуть больше лауданума – возможно, это поможет, – но не посмел сильно превышать дозу. Я не могу так рисковать. Но сейчас все наши расчеты полетели к чертям. Не знаю точно, сколько снотворного попало в его организм и как долго оно будет действовать.

Мой взгляд падает на кольцо. Руки Филиппа неподвижно лежат поверх одеяла.

– Тогда давай действовать быстро, – говорю я, делая глубокий вдох. Но когда подхожу к постели Филиппа, то невольно шепчу проклятие.

– Позови Лильян, – спешно поворачиваюсь к Якобу, для полной уверенности доставая нашу подделку. – Цвет не совпадает.

Я знаю, что память меня не подвела, но камень на пальце Филиппа поменял цвет. Я изучаю его, пока Якоб зовет сестру. Теперь он в подлинном кольце принял более глубокий красный оттенок, потемнев почти до черноты. Словно запекшаяся кровь вместо свежей.

Это все-таки другое кольцо? Или… камень действительно темнеет?

– Может ли он терять цвет потому, что окрашен магией? – шепчу я, когда Лильян возникает рядом со мной.

– Может быть, магия начинает терять силу, если ее применяли слишком давно? – неуверенно бормочет она. – Не знаю. Ничто из того, что я окрасила, не выцветало, – она касается фальшивого камня, и тот обретает более глубокий и насыщенный красный цвет. Она протягивает его обратно мне, но я колеблюсь. Лильян смотрит мне в лицо.

– Хочешь, я сама это сделаю? – спрашивает она наконец.

«Да», – думаю я, но вслух говорю:

– Я справлюсь.

Чувствуя на себе взгляд Якоба, я осторожно беру руку Филиппа и снимаю кольцо с его пальца. Он шевелится, вздрагивает с тихим стоном, когда я надеваю ему на руку обманку, а потом снова затихает.

– Иди, – говорю я Якобу и опускаю настоящее кольцо в его подставленную ладонь. Он бросает на меня долгий безмолвный взгляд, сглатывает, а потом уходит в свою чердачную каморку изучать кольцо под микроскопом.

– Купишь мне еще три минуты? – прошу я Лильян. Она кивает и, не задавая вопросов, возвращается в коридор.

Я еще раз смотрю на Филиппа, дабы удостовериться, что он по-прежнему спит, а потом начинаю обшаривать комнату. Я должна найти этот саквояж. Примерно с минуту я ползаю на четвереньках, и тут появляется Брок. Он подносит палец к губам в безмолвном предостережении и прячется за раскрытой дверью.

Я слышу голос Петера, отползаю за кровать и замираю там.

В коридоре звучит преувеличенно веселый голос Лильян, и я почти вижу, как она подпрыгивает, преграждая Петеру путь.

– Я тут подумала, – чирикает она, – что нужно обсудить с королевскими гвардейцами, как будет охраняться коридор, ведущий во флигель прислуги, и хотела бы показать тебе, какая мысль мне пришла в голову.

Наступает пауза, в которой я слышу лишь стук своего сердца. Но потом их шаги начинают удаляться в противоположную сторону, и я перевожу дыхание.

– Что ты делаешь? – поспешно шепчет Брок. – Времени уже нет. Нам нужно найти способ вернуть потом это кольцо обратно на его палец.

– Тот саквояж, который мы видели, – отвечаю я. – Сначала мне нужно найти его.

Брок медлит, а потом решается.

– Поскорее, – поторапливает он меня. – Я покараулю.

Я обыскиваю комнату, просматриваю комоды и шкафы, и сомнения вновь одолевают меня. Что, если кольцо на пальце Филиппа было простой стеклянной фальшивкой? Что тогда? Положит ли это конец богатству и репутации Вестергардов? Принадлежит ли моя верность Еве, истине или моему отцу и тем погибшим шахтерам? Или владеющим магией людям, которых я не знаю, но которые, возможно, теряют жизнь ради этих фальшивок? Стоят ли жизни посторонних мне людей благополучия той, кем я дорожу?

Открываю шкаф и вижу рядом с начищенными сапогами Филиппа два саквояжа. Тяжело дыша, я опускаюсь на колени.

– Быстрее, – шепчет Брок от дверей. – Я запер дверь на лестницу прислуги. Никто там не пройдет. Но Лильян не сможет долго отвлекать Петера.

– Помоги мне открыть.

Я хватаю саквояж кофейного цвета, который сегодня утром видела в руках у Мальте. Мы теребим замок и ковыряем его одной из моих портновских булавок, пока наконец саквояж не открывается.

Но он пуст. То, что Мальте принес Филиппу, уже куда-то подевалось.

Я роняю беззвучное ругательство.

– Теперь второй, – требую я, вытаскивая