Нити магии - Эмили Бейн Мерфи

произносит Ева. Она выпрямляется во весь рост и бестрепетно смотрит на Филиппа. – Я думаю, ты должен извиниться перед ними. Ты знаешь, что это та самая служанка, которая спасла тебе жизнь?

В комнате наступает тишина, и я заставляю себя взглянуть в глаза Филиппу. Лицо у него желтовато-бледное, но взгляд ясный. И ум, похоже, тоже.

– Прошу простить меня за ложное обвинение, – тихо произносит он. – Вы должны понять, что после недавнего нападения я подозреваю всех и каждого.

Я киваю. Брок, все еще ошеломленный, бормочет что-то совершенно неразборчивое. Охранник, Ева и Лильян покидают комнату, но Хелена протягивает руку, преграждая мне выход.

– Филипп, тебе следует помнить, что ты гость в этом доме. Со своей прислугой я теперь буду разбираться сама, – говорит она, и голос ее режет, подобно стали.

Он улыбается ей и почти покровительственно кивает, после чего Хелена уходит. Но когда я вслед за Броком намереваюсь выйти за дверь, Филипп вскидывает руку и хватает меня за запястье.

– Не знаю, какую игру вы двое затеяли, – говорит он. Фальшивое кольцо снова соскальзывает с его пальца. Под ним я вижу еще один шрам, оставленный старым ожогом. – Но я слежу за вами.

Я высвобождаю руку и иду прочь, стараясь не перейти на бег. Меня трясет, я низко опускаю голову и спускаюсь по лестнице, стараясь оторваться от Брока и Лильян, чтобы хоть немного побыть в одиночестве.

Добравшись до флигеля прислуги, я останавливаюсь на холодной лестнице, чтобы собраться с духом. Мое сердце неистово колотится, когда я считаю до трех и заглядываю под рукав своего форменного платья. Кожа на запястье гладкая и чистая, словно свежая простыня. Я отпускаю край рукава и судорожно выдыхаю воздух вместе с благодарственной молитвой. Это была глупая затея, с какой стороны ни посмотри.

Я с трудом открываю дверь, ведущую на кухню, и, запинаясь о собственные ноги, падаю на скамью. Мои мышцы дрожат.

– Ты должна была вместе с остальными идти наверх, – вполголоса замечает Дорит. – Но выглядишь ужасно бледной, девочка. Чаю?

– Воды, – хрипло выдавливаю я.

– Проклятое жаркое, – ворчит Дорит. – Нужно было вместо этого испечь ему пирог. Если бы он съел все, такого ни за что не случилось бы.

– Это моя собственная вина, Дорит, – говорю я, стуча зубами.

Тянусь за стаканом и опрокидываю его, и Дорит поспешно поднимает его и наливает мне воды. Я должна что-нибудь съесть, но мне нехорошо, поэтому сосредотачиваюсь на том, чтобы пить прохладную чистую воду по одному глотку.

Неожиданно рядом со мной возникает Брок.

– Как, черт побери, ты это проделала? – спрашивает он, занимая место на скамье подле меня. – С тобой все в порядке?

Взгляд у него озабоченный, и он смотрит на меня с искренней теплотой, так, как мог бы смотреть на младшую сестру.

Так, как когда-то смотрел на Айви.

– Я была в долгу перед тобой, – хриплю в ответ. – А я всегда возвращаю то, что одалживала.

– Спасибо, – говорит он и мягко дотрагивается до моего локтя, прежде чем запустить пальцы под манжету своего рукава.

Он выдирает из-под стежков шва почерневший перстень и протягивает мне. Я уже собираюсь взять кольцо, когда в дверях появляется Лильян. При одном только взгляде на ее лицо мой желудок сжимается в комок.

– Извини, Марит, – говорит Якоб, возникая позади нее и поправляя очки.

– Этот камень – не стекло, – тихо сообщает Лильян. Подойдя, она накрывает мои ладони своими. – Мы ошиблись.

Я ошиблась. Но этого не может быть. Наша теория была вполне осмысленной. Она связывала воедино все нити. Мои мысли мчатся подобно лавине.

– Вы уверены? – спрашиваю я, и голова у меня внезапно начинает кружиться.

– Он выглядит точно так же, как тот, что оставил тебе отец, – говорит Лильян. – Просто темнее. Под микроскопом видно точно такое же кристаллическое строение. Но это не стекло и не рубин.

Тогда… что дальше?

В глазах двоится, а разочарование настолько тяжело, что грозит раздавить меня. Король приезжает менее чем через неделю, а у нас нет ничего, что можно было бы предъявить ему. Никаких доказательств правонарушения. Может быть, их вообще не было. Может быть, я просто ошибалась. Может, я ошибалась с самого начала.

– Я отойду на минуту.

Мне хочется побыть в оранжерее, где так тепло, словно это сулит надежду и безопасность. Я ковыляю по облетевшей галерее и толкаю дверь. Здесь царит теплый, золотисто-зеленый свет, словно под самой поверхностью воды, пронизанной солнечными лучами. Закрываю глаза и вдыхаю запах зелени, пытаясь успокоить свое сердце и свой разум. Я была так уверена в том, что догадалась верно…

Якоб входит следом за мной.

– Марит, с тобой все в порядке? – сделав два шага, он оказывается рядом со мной и поддерживает меня под локоть; от этого прикосновения по моей коже словно разбегаются искорки. Но когда я поворачиваюсь к Якобу, его пальцы невольно сжимают ткань моего рукава, слегка приподнимая его край.

Мое сердце замирает.

Действительно ли я теперь вижу что-то?

Магия водой течет…

– Я очень волновался, – говорит Якоб и обхватывает меня руками, словно только так может убедиться, что я действительно здесь. Его сердце неистово колотится в груди. – И это заставило меня осознать, что я должен тебе кое-что сказать.

И морозит, словно лед.

Я чувствую снежно-хвойный запах его дыхания, его кожи. Я так близка к тому, чтобы ощутить долгожданный вкус его губ.

С тех, кто меры в ней не знает…

Он наклоняется и касается губами моей щеки.

…цену страшную берет.

С нежной, застенчивой улыбкой Якоб в нерешительности медлит, но потом подается вперед, чтобы поцеловать меня снова, в самый уголок губ.

«Марит, – отчетливо произносит мне на ухо Ингрид. – Кажется, я зашла слишком далеко».

И, вместо того чтобы поцеловать Якоба в ответ, я вздрагиваю. Он напрягается и отшатывается от меня так резко, словно обжегся.

– Извини, – сразу же выдыхает он. – Я думал… извини.

Он делает еще шаг назад, и краска стыда заливает его лицо.

Я хочу объясниться, сказать ему, что он не ошибся. Что он верно истолковал мое поведение, но сейчас могу думать только о том, что мне померещилось на моем запястье.

– Вот, возьми, – я нащупываю у себя в кармане перстень с почерневшим камнем и сую в руки Якоба, не осмеливаясь поднять взгляд.

– Марит, – мягко произносит он, и когда я смотрю ему в глаза, то вижу, какую боль ему причинила. – Прости меня, пожалуйста, – он внимательно всматривается в мое лицо. – Я просто… ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Все хорошо, – заверяю я, тщательно скрывая руки под рукавами и не позволяя слезам выкатиться из глаз. – Ты не мог бы исследовать еще и это кольцо? Пожалуйста…

«Пожалуйста, скажи мне, что все, что я сделала и что отдала, было не напрасно».

Брок и Лильян, видимо, последовали за нами и теперь неуверенно топчутся под дверью оранжереи.

– У вас… все в порядке? – спрашивает Брок,