Александр I - Сергей Эдуардович Цветков

немного раньше. Император выскочил из нее и поспешил навстречу Александру. Они подали друг другу руки, обнялись и проследовали в приготовленный для них павильон. Оба берега огласились радостными криками. В то же время французское судно отчалило от тильзитского берега и стало между плотом и русским берегом — Наполеон не постеснялся принять меры предосторожности.

Фридрих-Вильгельм, оставшийся на берегу, сидел на коне, подавшись вперед всем телом, словно желая услышать, о чем идет речь на плоту. Был момент, когда он в нетерпении тронул поводья и въехал в реку по брюхо лошади.

Беседу начал Наполеон коротким вопросом:

— Из-за чего мы воюем?

— Я ненавижу англичан не менее вас, — откликнулся Александр, — и готов вас поддерживать во всем, что вы предпримете против них.

— Если так, то все может быть улажено и мир упрочен, — сказал Наполеон и разразился филиппикой против коварного Альбиона. Затем он стал убеждать царя, что он является жертвой союзников, и что он совершает ошибку, помогая пруссакам, этим неблагодарным и завистливым соседям. Выразив восхищение поразившей его доблестью русских войск, французский император добавил, что солдаты обеих армий сражались как истинные титаны и что два таких доблестных войска, соединившись, могут господствовать над всем миром, даруя ему благоденствие и спокойствие. До сих пор Россия бесплодно расточала свои силы, но в союзе с Францией она приобретет славу и существенные выгоды. Наполеон выразил готовность выделить Пруссии столько земли, чтобы с честью развязать Александра с его союзником, прусским королем, — тогда Россия сможет вернуться к политике великой Екатерины, единственно возможной и выгодной для России: расширяя границы империи за счет Турции и Персии.

В конце беседы французский император предложил Александру переселиться в Тильзит, объявив город нейтральным. Царь с удовольствием принял это предложение.

Когда императоры вышли из беседки, один русский офицер посмотрел на часы: беседа продолжалась час и пятьдесят минут.

Александр и Наполеон представили друг другу свои свиты. Увидев Беннигсена, Наполеон сказал ему:

— Вы были жестоки под Эйлау. Я всегда любовался вашим дарованием, еще более вашей осторожностью.

В последних словах сквозила двусмысленность, но Беннигсен просиял: сам Наполеон вводил его в историю.

Царь в свою очередь признал Мюрата и Бертье достойными помощниками величайшего полководца новейших времен.

На этом свидание было закончено. Поскольку Наполеон встретил Александра, Царь, соблюдая этикет, проводил французского императора до лодки.

На берег Александр сошел первым европейским монархом, пожавшим руку «корсиканскому чудовищу».

***

Вследствие договоренности Тильзит был разделен на две половины: французскую и русскую. Обеими сторонами в город были введены по батальону гвардии и конный конвой. Впрочем, несмотря на запрещение для остальной армии бывать на левом берегу, многие русские офицеры из любопытства видеть Наполеона переодевались в партикулярное платье и жили в Тильзите инкогнито по нескольку дней. Те, кому посчастливилось, видели перед собой «человека малого роста, ровно двух аршин и шести вершков, довольно тучного», но с «какой-то благородно-воинственной сановитостью, происходившей, без сомнения, от привычки господствовать над людьми» (Д. Давыдов); или же человека, чья «походка была неграциозна», который «держал себя слишком просто» и «находился постоянно в движении, не мог ни минуты простоять на месте, но говорил очень мало; часто нюхал табак и, как будто сгорая от нетерпения, то закладывал руки за спину, то скрещивал их на груди» (В.И. Левенштерн).

Пароли и отзывы должны были быть общие для французов и русских. Александр предписал гвардейцам обращаться с бывшим неприятелем ласково и запретил называть Наполеона Бонапартом. Вследствие этих распоряжений командир вступившего в город батальона Преображенского полка граф Михаил Семенович Воронцов сказался больным, чтобы не видеть этого позора. Отношение командира к французам разделяли и его подчиненные: по их мнению, нельзя было мириться с Наполеоном, не отомстив за Фридланд. В результате русские были тактичны, но выдерживали определенную дистанцию. «Общество французов нам ни к чему не служило, — вспоминал Денис Давыдов, — ни один из нас не искал не только дружбы, даже знакомства ни с одним из них, невзирая на их старание, — вследствие тайного приказа Наполеона, — привлекать нас всякого рода приветливостями и вежливостью. За приветливости и вежливости платили преветливостями и вежливостями — и все тут. 1812 год стоял уже посреди нас, русских, с своим штыком в крови по дуло, с своим ножом в крови по локоть».

Вечером 14 июня Александр въехал в Тильзит. Наполеон приготовил ему торжественную встречу. Как только Царь ступил на левый берег Немана, французская артиллерия произвела несколько залпов, после чего Наполеон проводил царственного гостя до занимаемого им дома, через ряды Старой гвардии, салютующей новому союзнику своего императора. После торжественного обеда Александр отбыл в приготовленный для него дом — тот самый, в котором он жил до Фридланда.

В этот день Наполеон назначил пароль обеим армиям: Александр, Россия, величие; назавтра это сделал царь, выбравший слова: Наполеон, Франция, храбрость. На третий день было решено, что впредь пароли будет назначать один французский император.

Фридриху-Вильгельму в его бывшем городе не нашлось места, и он каждое утро приезжал и останавливался в доме Александра. На пятый день царь вытребовал для него у Наполеона разрешение жить в Тильзите и иметь небольшое количество солдат для караула.

День начинался с того, что представители обеих сторон сходились, чтобы осведомиться о здоровье русского и французского государей. Время до обеда посвящалось смотрам и учениям французских войск, расположенных под Тильзитом, на которые Наполеон приглашал Александра и иногда Фридриха-Вильгельма, с которым, однако, почти не разговаривал и обращался крайне грубо. Зато русского государя французские солдаты встречали с теми же почестями, что и самого Наполеона. На этих смотрах выяснилось, что Александр знал наперечет все полки французской армии, и прежде, чем Наполеон успевал называть маршировавшие воинские части, Александр распознавал мундиры и сам объявлял ее полковой номер.

Вернувшись в город, Наполеон задерживал Александра у себя, посылая курьера в дом Царя за сменным мундиром, а порой снабжая Александра собственными галстуками и носовыми платками. Однажды Царь обратил внимание на великолепный золотой несессер французского императора, который тут же был подарен гостю.

Обедал Александр у Наполеона. За стол, к которому часто приглашались прусский король, великий князь Константин и Мюрат, садились в восемь часов вечера. Потом следовал короткий отдых, чтобы дать время уехать Фридриху-Вильгельму, а в десять часов императоры снова сходились, уединялись в кабинете Наполеона и до полуночи кроили и перекраивали карту Европы.

Главным предметом разногласий служила Пруссия. Наполеон предлагал ее поделить, прочертив границу между Французской и Российской империями по Висле. Пруссия, по его словам, должна была прекратить свое историческое бытие: «Подлый король, подлая нация, подлая армия, держава, которая