Как убедить тех, кого хочется прибить. Правила продуктивного спора без агрессии и перехода на личности - Бо Со

Анализ проигрыша: представьте, что вы выиграли дебаты. Запишите причины победы, включая ошибки соперника.

Дальнейшие шаги могут разниться. Можно еще раз пересмотреть свой аргумент, чтобы продумать, как реагировать на возможные возражения, или спланировать опровержение противоположных аргументов. Можно выработать стратегию, которая позволит заблокировать другой стороне путь к победе. Но основная идея все та же: отложить в сторону полную и безусловную уверенность в своих убеждениях, взглянуть на проблему с другой точки зрения и тем самым повысить свои шансы на победу в дебатах.

Надо сказать, многие эксперты в области переговоров предлагали свои вариации тактики «Боковое переключение». Уильям Юри, один из соавторов книги «Путь к согласию или переговоры без поражения», откопал свое правило в далеком Средневековье: «Говорить можно, только повторив сказанное другой стороной к твоему удовлетворению»[158]. А конфликтовед Анатолий Рапопорт призывал людей, прежде чем атаковать противоположный аргумент, сформулировать свою «область доказанности», то есть условия, при которых утверждение может быть правдой[159]. Например, человеку, который настаивает на том, что черное – это белое, можно ответить: «Это действительно так, если вы говорите о фотонегативе».

Но проблема со всеми этими вариациями в том, что они закрепляют четкую границу между нами и нашими оппонентами. Даже в моменты нашей максимальной щедрости – скажем, когда мы изо всех сил стараемся найти повод согласиться, что в некоторых контекстах черное может быть белым, – мы действуем отдельно от противоположной позиции; мы выступаем как критики, хоть и благожелательные.

А тактика «Боковое переключение» другая, потому что она заставляет нас фактически принять противоположную точку зрения. Это, в свою очередь, дает нам непосредственный опыт субъективной обоснованности убеждений другого человека. Какое-то время мы, как говорится, на собственной шкуре чувствуем, каково это – верить в то, что противоречит нашим идеям. Мы прослеживаем шаги, с помощью которых разумный человек (мы сами!) мог прийти к выводам, в противном случае, скорее всего, чуждым нам.

А еще с такой переключенной позиции мы видим в другом свете самих себя. Мы допускаем возможность того, что ошибаемся мы, а не оппонент; что наши убеждения стали результатом определенных вариантов выбора и конкретных предположений, а не каких-либо других; что именно мы можем быть теми, кого другая сторона вынуждена терпеть, к кому ей приходится подстраиваться, кого ей необходимо остановить; что противодействие нам – дело вполне естественное и ожидаемое. О том же самом, только куда более красочно и витиевато, говорил известный шотландский писатель Роберт Льюис Стивенсон, описывая дебаты своих университетских лет в 1860-х.

Итак, если ты обременен стороной, точку зрения которой не разделяешь, и вынужден ради собственной репутации обсуждать эти разногласия – сочувствовать другой стороне, – надо во всей полноте представить кейс, совершенно противоречащий твоим идеям; и какой только кладезь мудрости не обнаруживается при этом праздном раскапывании виноградника! Сколько новых трудностей принимает форму на твоих глазах – сколько устаревших аргументов оказываются в подвешенном состоянии с позиции твоего силой спровоцированного эклектизма![160]

В совокупности все описанные выше аспекты этой полезной тактики указывают на особый способ размышления об эмпатии. Если большинство людей рассматривают эмпатию как спонтанную психологическую связь или как одно из проявлений добродетели, то участники дебатов видят в ней понимание, достигаемое за счет ряда конкретных действий. Да, такое видение эмпатии не слишком впечатляет; оно не взывает к нашей доброте и не подстегивает воображение; для него нужны лишь бумага и ручка. Зато благодаря ему мы можем что-то предпринять в ситуации, когда другие наши способности – воображение, добродетель, эмоции, интуиция – дали сбой. Оно призывает нас закатать рукава именно тогда, когда мы буксуем.

Конечно, в дебатах мы часто понимаем оппонентов неправильно. Но даже в таких ситуациях смысл «Бокового переключения» не в том, чтобы осудить другую сторону, и не в том, чтобы найти предлог не слушать ее. Цель этой тактики в том, чтобы вывести нас из состояния самодовольства и самоуспокоения, что позволяет участвовать в процессе с большей открытостью, готовностью к новому, глядя на мир шире.

В труде «Мысли» Блез Паскаль отвечает на вопрос, который с давних пор терзал неверующих: а что, если человек не может заставить себя поверить в Бога? Он советует таким людям идти по пути, который начали другие: поступайте так, словно уже уверовали, окропляйте себя святой водой, просите отслужить мессу и т. д.[161] Иными словами, он говорит о том, что вера – это не столько предусловие религиозной практики, сколько ее последствие. Тактика «Боковое переключение» обещает, что эмпатия работает точно так же, что она произрастает из определенного ритуального действия. Нам надо только следовать конкретной процедуре, а остальное придет само собой.

Безусловно, опыт видения мира одновременно своими глазами и глазами другого человека сбивает с толку, тревожит и нервирует. А еще это весьма точное описание любви.

После описанного выше церковного собрания я начал использовать «Боковое переключение» в постоянных спорах с родителями. Я, например, провел мозговой штурм и более серьезно обдумал их советы подумать о знакомстве с девушкой, а также тщательно проанализировал аргументы, с помощью которых пытался убедить маму с папой переехать в дом поменьше. Отчасти это действительно помогло. Я стал более терпимым и внимательным; я сумел увидеть, какими соображениями они руководствуются. Но время шло, разговоры на эти темы продолжались, и резервуар моей резонности начал иссякать. И я вернулся на скучные и затасканные рельсы плохого спора.

Отчасти проблема именно в том, что прием «Боковое переключение» работает недолго, а бытовые споры, напротив, нередко очень долгие. Эта тактика помогает разрушить наши необоснованные предположения и разорвать порочный круг плохих споров, действуя как своего рода перезагрузка. Однако, пока она уводит нас в сторону от нашей точки зрения, могущественные силы – гордость, страх, самоидентичность – тянут нас в противоположном направлении. Кроме того, в пылу спора очень трудно справляться с масштабным когнитивным диссонансом: отстаивать собственные интересы, одновременно помня об интересах другой стороны, чрезвычайно сложно.

А потом я вдруг понял, что дебаты и тут могут научить меня кое-чему полезному. Тактика «Боковое переключение» была, по сути, одной из ипостасей более всеобъемлющего принципа дебатов, суть которого в том, что мы должны учитывать позиции, противоположные нашим, и даже примерять их. Эта идея не просто постоянно повторялась в состязательных дебатах, она была встроена в их структуру.

В дебатах твои личные взгляды не имеют к теме спора никакого отношения. Позиции сторон в них распределяются разными способами – подбрасывание монеты, «камень, ножницы, бумага», бумажки из шляпы, – но это всегда случайное распределение. Порой это приводит к весьма комичным комбинациям. Вполне вероятно, дебаты – единственная среда, в которой марксист защищает торговую площадку Amazon, а убежденный противник абортов ратует за исследование стволовых клеток. Записи раундов Оксфордского дебатного союза всегда публикуются с предупреждением следующего содержания: «Спикер на этом видео – участник состязательных дебатов, и высказанные им взгляды могут не отражать его истинных убеждений»[162].

В некоторых лигах от участников, по сути, требуют обсуждать каждую тему с обеих сторон – на одной неделе с утверждающей, а на следующей с отрицающей. Но и без этого требования, если хватает времени, люди спорят по большинству вопросов с обеих позиций и наблюдают, как то же делают их оппоненты.

Данный аспект дебатов издавна подвергается критике. Например, Теодор Рузвельт, вспоминая свои университетские годы (с 1876-го по 1880-й), пишет, что одно из решений, о котором он точно не жалеет, – это то, что он не вступил в команду по дебатам. «Я не питаю никаких теплых чувств к дебатам, в которых каждой стороне произвольно назначается та или иная позиция, – признается он. – Нам нужно, чтобы из наших университетов выходила молодежь, искренне и твердо стоящая за правду, а не молодые люди, способные выдвинуть хороший аргумент и за