Полное собрание сочинений. Том 1 - Толстой Л.Н.

Воображеніе — такая подвижная легкая [?] способность, что съ ней надо обращаться очень осторожно. Одинъ неудачный намекъ, непонятный образъ, и все очарованіе, произведенное сотнею прекрасныхъ, вѣрныхъ описаній, разрушено. Автору выгоднѣе выпустить 10 прекрасныхъ описаній, чѣмъ оставить одинъ такой намекъ въ своемъ сочиненіи. Хотя наклонность сравненія вообще и въ особенности съ драгоцѣнными вещами преобладаетъ, какъ мнѣ кажется, у Французовъ, эта наклонность существуетъ и у насъ, и у Нѣмцевъ, но меньше [?] всего у Англичанъ. Бирюзовые и бриліантовые глаза, золотые и серебрянные волосы, кораловыя губы, золотое солнце, серебряная луна, яхонтовое море, бирюзовое небо и т. д. встречаются часто [?]. Скажите по правде, бываетъ ли что-нибудь подобное? Капли воды при лунномъ свѣтѣ, падающія въ море, горятъ лучше жемчужинъ, падающихъ въ тазъ, и ни капли не похожи на жемчужины, ни тазъ — на море. Я не мѣшаю сравнивать съ драгоценными камнями, но нужно, чтобы сравненіе было вѣрно, цѣнность же предмета не заставить меня вообразить сравниваемой предметъ, ни лучше, ни яснѣе. Я никогда не видалъ губъ кораловаго цвѣта, но видалъ кирпичнаго; — глазъ бирюзоваго, но видалъ цвѣта распущенной синьки и писчей бумаги. Сравненіе употребляется или чтобы, сравнивая худшую вещь съ лучшей, показать, какъ хороша описываемая вещь, или, сравнивая необыкновенную вещь съ обыкновенной, чтобы дать о ней ясное понятіе).

Слушая патетическую сонату, которую я зналъ такъ, что каждый переходъ, каждая нотка возбуждала во мнѣ ожиданіе, я испытывалъ два различныя чувства. Иногда, и это случалось тогда, когда я бывалъ чѣмъ-нибудь разстроенъ, она возбуждала во мнѣ какое-то нетерпѣніе, досаду и безпокойство; мнѣ тяжело было знать все впередъ, хотѣлось неожиданнаго и хотѣлось бы не слыхать ее, но когда maman переставала играть, мнѣ дѣлалось еще досаднѣе и хотѣлось бы, чтобы она все играла, но что-нибудь другое. Иногда — и теперь я находился въ этомъ расположеніи — соната эта имянно тѣмъ, что въ ней не было для меня ничего поразительнаго, что я зналъ все впередъ, доставляла мнѣ, какъ я уже сказалъ, тихое, чудесное наслажденіе. Хотя я зналъ прекрасно все, что будетъ, я не могъ заснуть отъ того чувства, что, ежели вдругъ будетъ не то, что я ожидаю, и чудесные аккорды интродукціи вдругъ разрѣшатся не такъ, какъ должны. Сдержанный мотивъ интродукціи, который точно просится куда-то, заставлялъ меня притаивать дыханіе до тѣхъ поръ, пока, наконецъ, все это не разрѣшится въ allegro.126 Только [?] Allegro никогда не нравилось мнѣ, но то мѣсто, когда начинаются вопросы и отвѣты, возбуждало опять опасеніе, чтобы не вышло иначе, и желаніе, чтобы оно шло тише и продолжалось долже. Что можетъ быть лучше этого мѣста, когда послѣ простыхъ вопросовъ и отвѣтовъ басъ говоритъ такія двѣ фразы, къ которымъ ничего кажется нельзя прибавить, и которыя рѣшаютъ все, однако нѣтъ.... дискантъ отвѣчаетъ еще и еще и еще лучше, еще сильнѣе, до тѣхъ поръ, пока, наконецъ, все сливается.

Maman въ мѣстѣ этого разговора задерживала тактъ. — Много людей, основательно знающих музыку, говорили мнѣ, что задерживать ни въ какомъ случаѣ не должно, и что, исполняя Бетховена, нужно ни на волосъ не отклоняться отъ написаннаго. Я слышалъ тоже эту же сонату, исполненную прекраснымъ музыкантомъ — онъ игралъ это мѣсто такъ же скоро, какъ и плохіе. Несмотря ни на какіе авторитеты, я убѣжденъ, что должно задерживать тактъ въ этомъ мѣстѣ. Нужно принудить себя, чтобы играть его скоро: мѣсто это такъ хорошо, что хочется дольше имъ насладиться. Послѣднія ноты allegro127 пугаютъ и радуютъ.

Подъ звуки andante128 я дремалъ, дремалъ сладко — оно выраженіе счастія, добродѣтельнаго, спокойнаго счастія, но финалъ rondo129 въ ut mineur130 опять тянетъ за душу. Невольно думаешь: что ему хочется? О чемъ онъ? Какъ бы его успокоить? И все хочется, чтобы скорѣе, скорѣе — и все кончилось, но, какъ кончится, хочется еще.

Когда я слышу музыку, я не думаю — мысль совершенно умираетъ, воображеніе тоже не рисуетъ мнѣ никакихъ образовъ и находится въ совершенномъ бездѣйствіи — сознаніе физическаго существованія уничтожается, но я чувствую, что я живу, и живу полно и тревожно.

Чувство, которое испытываешь, похоже на воспоминаніе, но воспоминаніе чего? Воспоминаніе того, чего никогда не было, и чего не помнишь.131

Сущность эстетическаго чувства, возбуждаемаго въ насъ живописью — въ обширномъ смыслѣ — есть воспоминаніе о образахъ. Сущность эстетическаго чувства возбужденнаго музыкой есть несознанное воспоминаніе о чувствахъ и о переходахъ изъ одного чувства въ другое.

Чувство поэзіи есть сознательное воспоминаніе о жизни съ ея образами и чувствами.

*№ 9 (II ред.).

Въ это время maman встала, взяла другую тетрадь нотъ, пододвинула ближе свѣчи, подвинула табуретъ больше на середину форте-піано и начала играть другую пьесу, именно sonate pathétique Бетховена.

Читатель! Замѣтили ли вы, какъ всѣ любятъ сочиненія Бетховена, какъ часто въ разговорахъ вы слышите, что сочиненія этого композитора предпочитаютъ всѣмъ другимъ? Замѣтили ли вы, что часто его хвалютъ и восхищаются имъ такъ, что совѣстно за тѣхъ, которые восхищаются. Въ романѣ или повѣсти, ежели кто нибудь играетъ, то непремѣнно сонату Бетховена, особенно въ Французскихъ романахъ. Вѣрно вы часто слыхали о томъ, что трудно понимать Бетховена, и что чудо, какая миленькая штучка его Quasi una fantasia или Septuor и т. д. Не знаю, какъ вы, а для меня такого рода разговоры да и большая часть всякихъ разговоровъ о музыкѣ — ножъ вострый. Уже давно замѣчено, что говорить о томъ, чего не знаешь, общая человѣческая слабость, но отчего ни о чемъ такъ много не говорятъ и съ такой увѣренностью, не зная, какъ о музыкѣ? Знаніе музыки далеко еще не наука, знаніе это дошло только до той степени, что видна возможность науки, но существуютъ правила, условленныя названія, матерiалы для исторіи музыки, сочиненія, которыя составляютъ знаніе. Замѣтьте, что люди, имѣющіе это знаніе, нисколько не авторитетъ въ музыкѣ и даже удерживаются отъ выраженія своего мнѣнія. Отчего бы это? Музыка, какъ искуство производить звуки и дѣйствующее на нашъ слухъ, доступно всякому. Большинство во всѣхъ отрасляхъ человѣческихъ знаній невѣжды, тѣмъ болѣе въ музыкѣ какъ въ знаніи, съ одной стороны, доступномъ каждому и, съ другой, находящемуся еще на первой ступени развитія.

**№ 10 (III ред.).

Maman сдѣлала легко и бѣгло обѣими руками гамму; потомъ пододвинула ближе табуретъ и начала исполнять граціозный и игривый второй концертъ Фильда — своего учителя.