Большое шоу - Вторая мировая глазами французского летчика - Пьер Клостерман

- Ладно, - вдруг сказал Брукер, - пора спать. Жаль, что этот тип не носил нашу униформу.

Рейн

Брукер держал авиазвено твердо всю неделю. Его три эскадрильи потеряли 17 летчиков. Мы повредили 24 немецких самолета и 52 локомотива.

Состав 274-й эскадрильи сократился до 11 летчиков и 16 самолетов. Мы, вероятно, не могли поддерживать его на прежнем уровне. Подразделение группы поддержки смогло очень быстро обеспечить нас новыми самолетами, но летчики "темпеста" не росли на каждом кусте. Утром 20 марта дежурный "анзон" доставил нам 4 летчика-сержанта и одного уоррант-офицера. Последний из этих пяти новобранцев погиб 23-го. Бывалым летчикам, выносившим по три самолетовылета в день, уже было трудно спасать и свои собственные шкуры, не говоря уже о том, чтобы присматривать за новичками. Эти несчастные, только что прибывшие парни, налетали на "темпестах" лишь около трех или четырех часов. Подавленные своими ощущениями от машин, на которых было очень непросто летать, они дали зенитной артиллерии и "Мессершмитам-109" уничтожить себя.

Браун был одним из этих четырех летчиков-сержантов. Как только он прибыл в Фолькель, около 10 часов утра, до полудня я провел его через огневое испытание на одном из наших новых "темпестов". Он пошел на ленч в столовую со своим вещевым мешком и далее не успел еще раскрыть его, как его вызвали назад в рассредоточение для выполнения операции.

В отделении из четырех самолетов под руководством Хибберта он сражался с десятком "фокке-вульфов", и, к великому счастью, ему удалось повредить один и вернуться домой. Но Хибберта и Хамфриза сбили.

В тот самый вечер, когда мои летчики пошли попить чаю, мы отправились с ним в полет после срочного сигнала тревоги. Через десять минут мы уже летели над Веселем на высоте 10 000 футов. Когда мы прибыли, то увидели, как реактивный "Мессершмит-262" исчезал в облаках. После секундного разочарования я инстинктивно бросился в схватку. Над нами было 4 "фокке-вульфа", а бедняга Браун пошел вниз, словно сигнальный огонь на берегах Рейна.

Нервы летчиков расшатались из-за постоянных стрессовых ситуаций: вдребезги разбитые шасси, аварии при выруливании, вышедшие из строя тормоза, пробоины, плохие посадки, разбитые винты и т. д.

24 марта 1945 года. В 3 часа утра первый прикрывающий самолетовылет над Веселем, который атаковала 1-я бригада командос. Над городом, который всю ночь бомбила 186-я эскадрилья "ланкастеров", все еще висело плотное облако пыли и дыма.

В районе аэродрома было ужасное скопление "темпестов" и "спитфайров", летающих вокруг на скорости 300 миль в час. Необходимо было иметь хорошие нервы, чтобы выдержать десять минут этого хаотичного мигания зеленых и красных огней, и в это время пытаться выстроить отделение в боевой порядок.

В 10 часов мы снова поднялись, чтобы обеспечить прикрытие 669-го аэродрома и 429 планеров из Англии, которые перевозили 6-ю британскую воздушно-десантную дивизию. Это было апокалиптическое зрелище. Тысячи белых парашютов летели в ад, сбиваемые тяжелой, средней и легкой артиллерией, "дакоты" падали в пламя, а планеры в потоке голубых вспышек сокрушали кабели с высоким напряжением.

"Тайфуны" обстреливали ракетами каждую немецкую огневую позицию зенитной артиллерии. Нами руководил передовой контрольный пост по радио против бронетанковых колонн, стоящих как подкрепление.

Истребители люфтваффе, вообще говоря, совсем не вмешивались. Предыдущим днем массивная бомбардировка Рейна и тактических аэродромов на время ошеломила их.

Мы обстреливали пулеметным огнем бронированный поезд около Рингерберга и конвой танковых войск на улицах Бохолта. Это было ужасно. Мы опустились до уровня крыш, огонь рассеивали из всех четырех орудий. Повсюду летали куски черепицы, снаряды зенитной артиллерии взрывались вдоль стен, горели грузовики, охваченные паникой жители бежали во всех направлениях и укрывались в дверных проемах. Дэнни получил прямое попадание 37-миллиметровым снарядом и при скорости 450 миль в час упал на скопление домов около церкви.

После ленча третья миссия. Я вел звено из 56-й эскадрильи. Мы летели над Билфелдским виадуком, разбитым несколькими днями раньше 14 бомбами большого калибра. Воронки были более 100 ярдов в ширину. Нашей основной задачей было остановить дорожное движение в треугольнике Билфелд Атленбекен - Арнсберг, и поэтому я разделил свои самолеты по две пары, каждая из которых должна была работать независимо от другой.

Я обстрелял пулеметным огнем два грузовика, везущие военных, - из-за шума своих двигателей бедняги не слышали моего приближения. После двух моих полетов на дороге остались два горящих шасси и останки нескольких тел. Мой номер два потерял связь и остался один. Затем я выпустил несколько снарядов в локомотив, укрывавшийся в сортировочной станции, и был встречен ужасной очередью 20-миллиметровых снарядов зенитной артиллерии. Конец одного из моих крыльев был оторван.

Я кружил над местом встречи целых десять минут, ожидая свои самолеты, и мы вернулись в Фолькель без Рега, сбитого около Арисберга одиноким "Ме-109".

18.50. Телефонный звонок от Лэпсли. Ему был нужен опытный патруль из 4 самолетов, чтобы следить за Рейном. Немцы собирались эвакуировать свои реактивные самолеты внутрь страны, воспользовавшись преимуществом последних минут сумерек. Центральное управление настаивало, чтобы вел патруль я, так как наши самолеты будут возвращаться после наступления темноты. Возможно, я чувствовал себя польщенным. В любом случае я согласился, даже не подумав. Дружище Лэпсли, вероятно, подумал, что это вполне нормально, - он знал меня в Ашфорде в 1943 году, в Нормандии в 1944 году и, как обычно, полагался на мою готовность браться за любое дело. Да, но после 40 самолетовылетов за последние двадцать дней моя готовность немного поостыла.

Поступившись самолюбием, я позвонил в столовую, чтобы попытаться застать Гордона Милна и попросить его занять мое место. Дневальный на другом конце провода пять минут искал его, а время моего вылета было уже совсем близко. Ну, к черту! Я позвонил сержанту - механику авиазвена.

- Алло, Рон, прикрепи на борт "JJ-B", я понесу ее.

Я очень тщательно подбирал по-настоящему хорошую команду; тот необычный тип австралиец Тайни был моим вторым номером, Торпи - четвертым и Питер Вест - третьим. Были переданы незначительные инструкции, для всех это было чем-то вроде свободного путешествия.

19.10. Мы были в нескольких милях от Рейна, над которым нависли рассеянные кучевые облака, неся свои наполненные дождем "животы". Уже темнело, и длинный след молочно-белой мглы крепко сжимал в объятиях холмы Хопстена, пряча канал Дортмунд-Эмс и его разбитые вдребезги шлюзы.