Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2 - Валерий Федорович Солдатенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Изложив коротко сущность разногласий в великороссийском и украинском политикуме и надвигающиеся в связи с этим угрозы общему делу из-за зарождения взаимного недоверия, В. И. Ленин предложил вариант противодействия возможным негативным последствиям: «Лучшее средство к тому – совместная работа по отстаиванию диктатуры пролетариата и Советской власти в борьбе против помещиков и капиталистов всех стран, против их попыток восстановить свое всевластие. Такая совместная борьба ясно покажет на практике, что при каком угодно решении вопроса о государственной независимости или о государственных границах великорусским и украинским рабочим обязательно нужен тесный военный и хозяйственный союз, ибо иначе капиталисты «Антанты», «Согласия», то есть союза богатейших капиталистических стран, Англии, Франции, Америки, Японии, Италии, задавят и задушат нас поодиночке. Пример борьбы нашей против Колчака и Деникина, которых снабжали деньгами и оружием эти капиталисты, ясно показал эту опасность.
Кто нарушает единство и теснейший союз великорусских и украинских рабочих и крестьян, тот помогает Колчакам, Деникиным, капиталистам-хищникам всех стран.
Поэтому мы, великорусские коммунисты, должны с величайшей строгостью преследовать в своей среде малейшее проявление великорусского национализма, ибо эти проявления, будучи вообще изменой коммунизму, приносят величайший вред, разъединяя нас с украинскими товарищами и тем играя на руку Деникину и деникинщине.
Поэтому мы, великорусские коммунисты, должны быть уступчивы при разногласиях с украинскими коммунистами-большевиками и боротьбистами, если разногласия касаются государственной независимости Украины, форм ее союза с Россией, вообще национального вопроса. Не уступчивы и непримиримы мы все, и великорусские, и украинские, и какой угодно другой нации коммунисты, должны быть по отношению к основным, коренным, одинаковым для всех наций вопросам пролетарской борьбы, вопросам пролетарской диктатуры, недопущения соглашательства с буржуазией, недопущения раздробления сил, защищающих нас от Деникина»[497].
Будучи последовательным реалистом, вождь большевиков понимал, что предстоит приложить гигантские усилия для победы над объединенными силами старого мира. И его призыв к русским и украинским трудящимся звучал не только как насущная задача момента, а как перспективная программа совместных действий: «В этой долгой и трудной борьбе мы, великорусские и украинские рабочие, должны идти теснейшим союзом, ибо поодиночке нам, наверное, не справиться. Каковы бы ни были границы Украины и России, каковы бы ни были формы их государственных взаимоотношений, это не так важно, в этом можно и должно идти на уступки, в этом можно перепробовать и то, и другое, и третье, – от этого дело рабочих и крестьян, дело победы над капитализмом не погибнет.
А вот если мы не сумеем сохранить теснейшего союза между собой, союза против Деникина, союза против капиталистов и кулаков наших стран и всех стран, тогда дело труда наверное погибнет на долгие годы в том смысле, что и Советскую Украину и Советскую Россию тогда смогут задавить и задушить капиталисты»[498].
В сочетании с намеченными мерами по решительному совершенствованию политики на селе, выработанные к концу 1919 г. документы в полной мере отвечали коренным чаяниям подавляющего большинства жителей Украины. А их реализация уже в самое ближайшее время, буквально с начала 1920 г. ознаменовалась масштабными переменами в настроениях трудовой массы, однозначно и бесповоротно отказавшей в поддержке противникам советской власти, всем своим поведением доказывая предпочтение большевистскому курсу. То есть был одержан не только важный теоретический успех, а предрешена, обеспечена громадная практически-политическая победа[499].
В ее общий контекст весьма органично вплетается и проведенная Х. Г. Раковским (и персонально, и при помощи ближайших единомышленников) очень тонкая, гибкая кампания по отношению к Украинской коммунистической партии (боротьбистов). Отпочковавшись еще в 1918 г. от некогда самой крупной национальной партии украинских эсеров, преимущественно крестьянской по идеологии и составу, боротьбисты тянулись к марксизму как воплощению социальных устремлений трудовых масс[500]. Однако Коммунистическая партия (большевиков) Украины считала боротьбистов осколком мелкобуржуазной эсеровской партии, интересы верхов которой расходятся с идеалами пролетарской революции. И хотя выражалось абстрактное пожелание идти на контакт с партийными низами, олицетворявшими, прежде всего, беднейшее крестьянство, общее направление отношений оставалось более чем сдержанным, порой даже резко критическим. Содержались предостережения против сближения, заключения союзов как с боротьбистами, так и с однотипными, похожими партийными образованиями – независимых левых из Украинской социал-демократической рабочей партии, Украинской партии левых социалистов революционеров (борьбистов), формировавшегося Коммунистического Бунда[501].
Несомненно, что больше всего на оформление такой позиции влияли левокоммунистические взгляды широко популярного и авторитетного лидера КП(б)У, одного из ключевых ее создателей Г. Л. Пятакова. Однако, чем далее, тем более становилось очевидным, что подобная политика не способствует сближению базовых элементов социалистической революции – пролетариата и основных слоев крестьянства, часть которых доверяла таким организациям, как боротьбисты.
Х. Г. Раковский оказался среди тех, кто одним из первых уловил потребность изменения линии поведения относительно левых элементов национальных партий, осознал необходимость взаимопоиска с ними разумных, расчетливых компромиссов, способных упрочить основы советской власти. Очень важным оказалось то, что и тут с пониманием отнесся к сложнейшей проблеме В. И. Ленин, не только поддерживавший председателя СНК Украины, но и активно включившийся в разъяснения (а подчас и критику) несостоятельности взглядов целой плеяды руководящих деятелей ЦК КП(б)У и Советской Украины, долго упорствовавших в своих заблуждениях – А. С. Бубнова, Я. М. Дробниса, Д. З. Мануильского, В. П. Затонского, Я. А. Яковлева и др.[502], открыто выступавших с сектантскими призывами и на VIII конференции и на IX съезде РКП(б). Они не учитывали, что в партийных низах, по существу происходит сближение, налаживается сотрудничество на основе понимания общности насущных задач, выдвигаемых жизнью.
Х. Г. Раковский и С. В. Косиор, вступившие в переговоры с боротьбистами, независимцами, комфарбандовцами от имени ЦК КП(б)У, предлагали довольно гибкие варианты сотрудничества вплоть до включения представителей левых партийных новообразований в состав правительства[503]. Естественно, такой поворот событий далеко не всем историкам по душе и в наше время. Преисполненные злобы, некоторые из них желчно изрекают: «В этих условиях в полной мере проявилось коварство, иезуитский характер ленинской политики. Московский центр принял курс на организационное разъединение боротьбистов, борьбистов и укапистов»[504]. Особенно расстраивает таких экспертов то, что конъюнктурно осуждаемая ими тактика большевиков полностью оправдала себя, принесла конструктивный результат, прежде всего, на партийном срезе. Партия боротьбистов приняла в марте 1920 г. решение о самороспуске и организационном вступлении в КП(б)У[505].
Просто невозможно переоценить достигнутый социально и национально-политический эффект от осуществления разумной политики, отразившей самые глубинные народные интересы и чаяния. 20 марта 1920 г.
