Талтос - Энн Райс

Толпа позади него слегка взволновалась, лица поворачивались к нему, но тут же с безразличным видом отворачивались. Какая-то женщина что-то шепнула какому-то мужчине по другую сторону двери, а когда ее взгляд встретился со взглядом Марклина, негромко вскрикнула от удивления и огорчения.

— Все не так, — пробормотал себе под нос Марклин.

— Вы должны быть здесь, конечно же, — продолжал бодрый мужчина. — Все молодые должны быть здесь. Когда случается нечто подобное, всех призывают домой.

— Зачем, хотел бы я знать, — тихо сказал Томми. — Никому ведь не нравился Антон.

— Заткнись, — буркнул Марклин. — Но вообще весьма примечательно то, как люди, например ты и я, реагируют на стресс, правда?

— Нет, к несчастью, ничего примечательного тут нет.

Они пробирались сквозь толпу. Незнакомые лица и справа, и слева. Люди вокруг пили вино и пиво. Марклин слышал французскую речь, итальянскую, кто-то даже говорил по-датски.

В первой же из приемных он увидел Джоан Кросс в окружении незнакомых Марклину людей, и все они о чем-то серьезно разговаривали.

Но Стюарта здесь не было.

— Видишь? — прошептал ему на ухо Томми. — Они делают то, что естественно следует после чьей-то смерти… Собрались, разговаривают, как на вечеринке. И мы должны делать то же самое. То, что выглядит естественно. Понятно?

Марклин кивнул, но ему все это ничуть не нравилось. Он разок оглянулся назад, пытаясь увидеть ту дверь, но та дверь, похоже, была закрыта, да и в любом случае ее загораживала толпа. Он не мог ничего разглядеть. При этом ему показалось удивительным обилие иностранных лиц, и он хотел что-то сказать Томми, но Томми уже куда-то отошел.

Томми болтал с Элверой, кивая в ответ на ее слова. Элвера выглядела такой же неряшливой, как всегда, и ее темные седеющие волосы были уложены в узел на затылке, а очки без оправы висели на кончике носа. С ней рядом стоял Энцо — хитрого вида итальянец. Но где, черт побери, его близнец?

Как это ужасно — провести всю жизнь в этом месте, думал Марклин. Решится ли он спросить о Стюарте? Безусловно, он не посмеет расспрашивать о Юрии, хотя, конечно, кто-то что-то знает. О звонке Юрия сообщили ему Анслинг и Перри. Боже, что делать? И где Анслинг и Перри?

К Марклину пробился еще один послушник, Галтон Пенн.

— Эй, Марк, привет. И что ты обо всем этом думаешь?

— Ну, я не знаю, что все эти люди тут обсуждают, — ответил Марклин. — Но я их и не слушал, вообще-то.

— Так давай поговорим об этом, приятель, пока они не запретили все разговоры на эту тему. Ты же знаешь орден. Никто понятия не имеет о том, что за человек убил Маркуса. Никакого понятия. Знаешь, что мы все думаем? Что есть нечто такое, что старшие не считают нужным нам сообщать.

— Например?

— Что во всем этом было нечто сверхъестественное. Элвера видела что-то такое, что привело ее в ужас. Случилось нечто очень плохое. Знаешь, Марк, мне очень жаль Маркуса и все такое, но это самое интересное событие, с тех пор как я здесь появился.

— Да, я понимаю, о чем ты… — ответил Марклин. — А ты Стюарта не видел?

— Нет, ни разу, с самого утра, когда он отказался занять должность. Ты ведь тогда здесь был?

— Н-нет. То есть да, — пробормотал Марклин. — Я просто задумался. Может, он ушел куда-то…

Галтон покачал головой.

— А ты голоден? Я очень. Идем, найдем что-нибудь пожевать.

Все могло пойти гораздо хуже. Но если с ним стали бы заговаривать только бодрые имбецилы вроде Галтона, он вполне мог со всем справиться, и даже прекрасно справиться.

Глава 16

Они были в пути уже больше часа. К этому времени почти стемнело, небо густело серебристыми облаками, а огромные просторы холмов и ярко-зеленых ферм, аккуратно вычерченных на манер лоскутного одеяла, приобрели сонный вид.

Остановились они лишь ненадолго, чтобы зайти в туалет, — в маленькой деревушке с одной-единственной улицей, с несколькими черно-белыми домиками, наполовину деревянными, и небольшим заросшим кладбищем. Зато паб здесь был более чем приветливым. В нем даже имелась обязательная для таких заведений доска для игры в дартс, и двое мужчин соревновались перед ней, а запах пива был просто великолепным.

Но вряд ли у них было время на то, чтобы выпить, решил Майкл.

Он вышел на улицу, закурил очередную сигарету и с тихим восторгом наблюдал за тем, как Эш с безупречной официальной вежливостью повел своего пленника в паб, чтобы сразу направить в туалетную комнату.

На другой стороне улицы Юрий в телефонной будке быстро говорил что-то в трубку, — видимо, он связался с Обителью. Роуан стояла рядом с ним, скрестив на груди руки, и смотрела на небо или на что-то в небе — Майкл не мог бы определить. Юрий снова был расстроен, он размахивал правой рукой, держа трубку в левой, и кивал снова и снова. Ясно было, что Роуан слушает его.

Майкл прислонился к оштукатуренной стене и глубоко затянулся. Его всегда удивляло, насколько утомительной может быть простая поездка в машине.

И даже это путешествие, при всей его болезненной тревожности, было таким же, а теперь, когда темнота опускалась на чудесные пейзажи, Майкл все сильнее хотел спать вне зависимости от того, что ждало их впереди.

Когда Эш и его пленник вышли из паба, Гордон выглядел возмущенным и отчаявшимся. Но он явно не в силах был искать помощи или просто не осмеливался на это.

Юрий повесил трубку. Настала его очередь исчезнуть в пабе. Он все еще выглядел встревоженным, едва ли не обезумевшим. Роуан внимательно наблюдала за ним во время поездки, если не была сосредоточена на Эше.

Майкл не сводил глаз с Эша, когда тот снова усаживал Гордона на заднее сиденье. И не пытался скрыть свое внимание. Это было бы слишком утомительно. Впрочем, скрывать не было необходимости. Суть его выводов сводилась к следующему: этот очень высокий человек ни в чем не казался отталкивающим, как и утверждал Юрий. Красив, да, и эффектен, но мог ли он вызвать отвращение? Майкл ничего подобного не замечал. Он видел только грациозное тело и легкие, уверенные движения, говорившие и о настороженности, и о силе. Реакции этого мужчины были потрясающими. И он продемонстрировал это, когда Стюарт Гордон снова потянулся к дверному замку, стоило им остановиться на перекрестке около получаса назад.

Черные мягкие волосы этого мужчины сильно напоминали Майклу Лэшера. Слишком шелковистые, слишком тонкие, слишком густые? Возможно. Майкл не мог бы сказать с уверенностью. Белые пряди добавляли всему облику Эша еще большую эффектность. Черты лица были слишком крупными, чтобы казаться женственными в общепринятом смысле, но при этом лицо выглядело утонченным. Длина носа, пожалуй, компенсировала очень большие и очень широко расставленные глаза. Кожа была кожей зрелого человека, она не выглядела младенчески нежной. Но подлинное обаяние этому человеку придавало сочетание глаз и голоса. Голос Эша мог убедить сделать что угодно, думал Майкл, а глаза окончательно убедили бы любого…

Эш держался с почти детской простотой, но вовсе не был беспредельно прост. А результат? Этот человек казался кем-то вроде ангела, бесконечно мудрого и терпеливого, но в то же время безусловно решительного, способного убить Стюарта Гордона именно так, как обещал.

Конечно, Майкл даже не пытался делать какие-то предположения насчет возраста этого существа. Было весьма трудно не думать о нем как о человеке, просто отличающемся от других, необъяснимо странном. Но Майкл, разумеется, знал, что человеком Эш не был. Он это видел в сотнях мелких деталей: в размере суставов его пальцев, в том, как Эш время от времени расширял глаза, как будто преисполняясь благоговения, и, наверное, в первую очередь в абсолютно безупречных губах и зубах. Такой младенчески мягкий рот не мог принадлежать мужчине с такой кожей, по крайней мере, это было весьма маловероятно, а белизна зубов могла соперничать с каким-нибудь тщательно отретушированным рекламным снимком.

Майкл ни на минуту не поверил, что это существо может быть невероятно старым и тем более, что это и есть великий святой Эшлер из легенд долины Доннелейт, древний король, обратившийся в христианство в последние дни владычества Римской империи в Британии и позволивший сжечь на костре свою супругу-язычницу Жанет.

Но он сразу поверил в мрачную историю, рассказанную ему Джулиеном. Да, вот это существо, без сомнения, было одним из многих Эшлеров — одним из могучих Талтосов из шотландской долины, существом того же самого рода, что и то, которое зарезал Майкл.

В этом у него не было ни малейших сомнений.

Майкл слишком многое испытал, чтобы сомневаться. Он не мог поверить только в то, что вот этот высокий, прекрасный человек и был тем самым старым святым Эшлером. Возможно, он просто не хотел, чтобы это было так, и по многим серьезным причинам, что имело смысл в той сложной системе координат, которую он теперь полностью принял.