Белая магия - Жаклин Рединг

И теперь это у Ноа. Куртка у него.

А значит, он теперь знает её секрет.

Ноа сидел в кабинете в своём доме на Чарльз-стрит, на столике рядом с ним стоял бокал с бренди. В камине слабо горел огонь, и хотя ему не видны были часы на противоположном конце комнаты, он знал, что сейчас далеко за полночь. Он вернулся домой недавно, оставив Роберта, Кристиана и Толли в «Уайтс» вскоре после того, как Гарри выпустил его из конюшни. Когда он возвратился в клуб, один только Роберт высказался по поводу его исчезновения, предположив, что это из-за присутствия Этертона, который, очевидно, устроил настоящую сцену, когда, вернувшись в карточную комнату вместе с владельцем клуба Раггеттом, увидел, что Ноа и «мальчик» пропали.

Ноа даже не попытался переубедить Роберта, что у его отсутствия были совершенно иные причины. Никто так и не понял, что в их женоненавистнический клуб проникла женщина. И никто не заметил небольшой узел одежды, с которым ушёл Ноа — тёмная шерстяная накидка, в которую было завёрнуто женское платье. Всё это он обнаружил висящим на крючке в кладовке, куда зашёл, чтобы оставить куртку, которую носила Августа.

Но сейчас Ноа изучал не платье, и даже не куртку. Это был сложенный лист писчей бумаги, обнаруженный спрятанным глубоко во внутреннем кармане куртки, в которую она переодевалась, чтобы не быть узнанной. Это был любопытный листок, с обеих сторон исписанный странными на вид символами и цифрами, каким-то непонятным ему шифром. Он должен был быть написан Августой, поскольку почерк был мелким, аккуратным и бесспорно женским. Что же это такое, однако, и почему она прятала это в кармане куртки, в которую переоделась, преследуя Белгрейса, вот что его озадачивало.

Всё это лишь укрепило его подозрения, которые гнездились на задворках его сознания с самого первого момента, как только он увидел её. Нет, даже раньше.

Поначалу Ноа пытался уверить самого себя в том, что идея о причастности Августы к некоему колдовству является просто плодом его дикого воображения. Сперва он в шутку выдвинул такое предположение как надуманное объяснение одержимости, которую Тони испытывал к ней, и его последующей смерти. Но теперь, то и дело сталкиваясь лицом к лицу со странными совпадениями, которые только, казалось, поддерживали эту теорию, он обнаружил, что не может признаться самому себе, будто она действительно может очутиться ведьмой, как он воображал себе.

Он не отрицал возможность существования людей, которые втайне практиковали тёмные искусства. Он достаточно хорошо знал историю, чтобы понимать, что колдовство в различных проявлениях существовало на протяжении столетий. В действительности, ещё век назад тех, кого подозревали в этом, сжигали заживо на костре. Но в своих мыслях, когда бы он ни раздумывал над этой темой, Ноа мог разве что вызвать изображение какой-то измождённого вида старой карги, что-то помешивающей в котле в пещере. Но что бы он ни воображал, он определенно не мог представить ведьму, изображающую из себя леди из общества посреди цивилизованного Лондона.

Любопытный амулет, состоящий из солнца и луны, который Августа носила на шее, её пристрастие к тёмной одежде, тот факт, что она спит днём и бодрствует ночью, даже кот у неё чёрный, всё это можно с лёгкостью принять за совпадения. Но как насчёт смерти Тони? Действительно ли Августа приложила к ней свою руку? Чем больше Ноа узнавал её, тем меньше ему хотелось верить в такое. Это изящное, но одновременно себе на уме создание, убийца? Выглядит как-то неправдоподобно, но, тем не менее, он не мог полностью отказаться от этой мысли, ведь именно из-за смерти Тони он и повстречался с Августой. Сначала, её странные действия, заставлявшие задуматься, а теперь он нашёл в её куртке этот любопытный листок с цифрами. Символы, звёзды, числовые указания. Что они вообще могли значить? Неужели Августа на самом деле ведьма? Могли ли эти цифры быть своего рода заклинанием, которое она собиралась использовать на ничего не подозревающим Белгрейсе? Возможно, похожее заклинание она уже испробовала на Тони?

Боже правый, подумал Ноа, качая головой от видимой нелепости этой идеи. Он действительно потерял весь здравый смысл. Ведьма? Он что, теперь всерьёз раздумывает над этим? Если кто-нибудь ещё узнает, о чём он думает, то решит, что он сошёл с ума.

Тем не менее, факт остаётся фактом — чем бы этот лист с цифрами и символами не был, именно он явился причиной того, что Августа появилась в «Уайтсе» в поисках лорда Белгрейса. Поступая таким образом, она невероятно рисковала. И если она зашла настолько далеко, чтобы принести этот листок бумаги в эксклюзивный мужской клуб, как далеко она зайдёт, чтобы вернуть его?

Это потребует некоторых приготовлений и тщательной подготовки. Но если он сыграет правильно, этот клочок бумаги поможет ему найти ответы на все имеющиеся вопросы.

В игральном салоне стояло около полудюжины столов, каждый купался в своей собственной сверкающей ауре света от четырёх высоких подсвечников, установленных в специальных держателях в каждом углу. Воздух пропитался запахом ароматного воска, беседа текла вяло, резкий контраст с шумом примыкающего бального зала и комнаты для ужина. Здесь все виды игры шли в напряжении — вист[67], пикет[68], фараон[69], даже кости для более рискованных, где ставки с лёгкостью поднимались до десяти тысяч.

Среди этих людей, находилась и полностью поглощённая игрой Юфимия, леди Талфри, самый главный конкурент Амелии в карточной игре, обладающая не только огромным состоянием, но и огромными собственными размерами. Напротив неё сидела влиятельная Идония, герцогиня де Уинтон, непревзойдённый игрок в карты, чьи навыки, к несчастью для неё, не смогли улучшиться за годы постоянной практики. Ходили слухи, что долги её светлости часто превосходят девяносто тысяч фунтов, являясь дилеммой, с которой она сталкивалась в молодые годы. Тогда же она прославилась своей красотой, которой пользовалась, чтобы заводить интрижки для погашения карточных долгов. Тот факт, что трое из её десяти детей не имели ни одной отличительной черты де Уинтонов, но весьма походили внешностью на представителей других благородных семейств и звались «Должники де Уинтона», поддерживало эту веру.

Ноа наблюдал за своей тётей Амелией и её компаньонками на протяжении примерно половины первого круга, прежде чем направиться через комнату к другому столу, установленному в дальнем углу и занятому лордом Эвертоном и его обычными двумя компаньонами: лордом Ярлеттом и лордом Мандрумом. Они трое, как показалось Ноа, когда он приблизился, были увлечены устаревшей версией игры в ломбер.