Магия вычитания лишнего. Как упростить себе жизнь, убрав из нее ненужную информацию, привычки и обязательства - Лейди Клотц

Поэтому когда Эзра спросил: «Как Санта сделал мой набор “Лего”?» – мне нужно было соображать быстро.

«Ну, вещи вроде наборов “Лего” Санта заказывает напрямую с Amazon».

Сын принял мой ответ отчасти потому, что информация о том, что Санта оформляет заказы на «Лего» в интернет-магазине, соответствовала уже имеющимся знаниям о мире. Но, что еще более важно, мое объяснение не потребовало от него вычесть все накопленные им знания о Санта-Клаусе.

Свои убеждения удваивают не только те, кто преданно верит в Санту, вместо того чтобы отпустить их. В 1954 году психолог Леон Фестингер, ученик Курта Левина, вступил в секту, которая верила, что конец света наступит 21 декабря того же года. Преимущество членства в секте заключалось в том, что, когда в полночь перед Апокалипсисом прилетят гости из космоса, верующих проводят к ожидающему их космическому кораблю.

У хитроумного плана Фестингера не было недостатков. Ему либо предстояло провести увлекательное психологическое исследование того, как меняются системы убеждений, когда мир доказывает их ошибочность, либо он мог бы спастись от Апокалипсиса.

Конец света не наступил. Но, как и в случае с Эзрой и Сантой, сектанты в конечном итоге не ошиблись. Фестингер вспоминает, как в минуты после полуночи группа обсуждала, по каким часам можно официально определить время Апокалипсиса. Затем они часами сидели в тишине без каких-либо признаков появления инопланетян-спасителей. Незадолго до пяти часов утра лидер секты получил отличные новости. Просидев всю ночь напролет, группа убедила высшие силы спасти мир от разрушения.

У Фестингера появился свой кейс. Культ стал ярчайшим примером того, на что мы готовы пойти, чтобы не держать в голове противоречивые идеи. Вместо того чтобы разрешить конфликт путем вычитания неправильной идеи, мы просто складываем обе.

Смейтесь сколько угодно над четырехлетними детьми и последователями культа, но мы все неохотно расстаемся с укоренившимися в нас ложными идеями. Даже многомудрый Эмерсон, человек, который всю свою жизнь провел в раздумьях, пал жертвой. Вспомните, как он охарактеризовал связь между идеями и предметами: «Малейшее распространение идей… вызовет самые поразительные изменения во внешнем мире». Что касается вещей, то Эмерсон не ограничивал вид изменений. Однако для идей единственным возможным вариантом было «распространение».

Кто знает, действительно ли Эмерсон не смог рассмотреть идеи вычитания, однако подобное поведение настолько обыденно, что педагоги оставили попытки изменить его. В статье Misconceptions Reconceived («Пересмотр заблуждений»), опубликованной в 1994 году в журнале The Journal of Learning Sciences, был предложен альтернативный подход, который с тех пор получил широкое признание. Авторы утверждали, что мы должны сосредоточиться на взаимосвязях различных областей знаний, а не пытаться найти «конкретные ошибочные концепции». При таком подходе выявление идей, на которые опираются учащиеся – правильных или ложных, – остается важной задачей. Но вместо того чтобы искоренять неправильные представления, стратегия подразумевает, что они являются источниками для когнитивного роста.

В таком переосмыслении ошибочных представлений есть много интересного. Сосредоточиться на искоренении всех идей, которые расходятся с нормой учителя, значит недооценивать разнообразие тех идей, которые учащиеся приносят на занятие из своего повседневного опыта. Это обесценивание непропорционально сильно отражается на учениках из меньшинств, заставляя их чувствовать себя так, будто их культуру не принимают или не ценят. При использовании стратегии переосмысления никого больше не считают «наивным», что разрушает искусственное различие между носителями и получателями знаний. Конечно, преподаватели обладают знаниями, которых нет у учеников. Однако верно и обратное. Несомненно, переосмысление более точно отражает реальное обучение. Структура может измениться, но ее элементы должны остаться.

Тем не менее принятие ошибочных представлений кое-что убирает из картины нашего обучения: вычитание. Вместо замены, которая требует избавления от чего-то одного, приспособление стало предпочтительным термином для описания того, как мы переосмысливаем идеи, чтобы они соответствовали новому опыту. Приспособление, а не удаление – вот как мы выстраиваем новые знания.

Приспосабливаться к новым идеям лучше, чем отвергать их с ходу. Эзра действительно приблизился к истине, когда понял, что эльфы Санты не могут вручную лепить пластмассовые детали «Лего». Однако когда мы не избавляемся от ошибочных идей, то рискуем исказить новые.

В своей книге «Структура научных революций»[32] Томас Кун проводит различие между обычным и «революционным» прогрессом в коллективных представлениях о мире. Неудивительно, что такие ученые, как я, считают анализ научных прозрений Куна захватывающим. Книга «Структура научных революций», объемный трактат, охватывающий такие абстрактные понятия, как «образцы», «несоизмеримость» и «парадигмы», вряд ли заслужила место среди самых влиятельных книг прошлого века. Но она его заняла.

Одна из революций, которые изучает Кун, – это переход от механики Аристотеля, согласно которой природа есть причина движения, содержащаяся в самой вещи, к взглядам Галилея, которые ближе к тому, что я узнал от профессора Вискоми, потому что они учитывают такие силы, как трение и гравитация.

Такие революции в идеях не просто меняют то, как нам преподают науку. Они меняют наше представление о мире. Если бы Галилео и Аристотель имели удовольствие наблюдать, как Эзра качается взад и вперед на качелях на детской площадке, они бы в буквальном смысле увидели разные явления. Галилей увидел бы инерцию в Эзре и силы, действующие на него: гравитацию, сопротивление воздуха, как я толкаю Эзру и как Эзра раскачивается ногами. Аристотель увидел бы, как мальчика постоянно тянет к его естественному местоположению в центре Вселенной.

Через призму истории становится ясно, что глубокие достижения в области идей требуют вычитания знаний. Конечно, Галилею пришлось добавить свои открытия, но он не мог просто опираться на открытия Аристотеля. Он должен был определить и разрушить их основы.

Вычитание старых идей жизненно важно для принятия открытий, с которыми мы столкнулись в этой книге. Чтобы использовать идеи Элинор Остром о коллективном управлении общим достоянием, необходимо избавиться от «трагедии» Хардина. Увидеть разумную достаточность Герберта Саймона означает отбросить части теории рационального выбора, которые ей предшествовали. А чтобы научиться у Майи Лин сложению и вычитанию, нужно перестать думать, складывать нам или вычитать.

Революционер квантовой теории Макс Планк придерживался пессимистического мнения, что «новая научная истина торжествует не потому, что убеждает своих противников и заставляет их увидеть свет, а скорее потому, что ее противники в конце концов умирают». Это правда, что именно путем приспособления