Город и псы - Марио Варгас Льоса

– В восемь? Но сейчас уже половина восьмого.

– Нет, сейчас четверть восьмого.

– Да какая разница.

– Что с тобой? Ты не в духе?

– Нет, но ты меня пойми, Элена. Это же ужасно.

– Что ужасно? Я не понимаю, о чем ты.

– Наше с тобой положение. Мы почти не видимся.

– А, вот теперь убедился. Я тебя предупреждала, что так будет. Поэтому и не хотела с тобой встречаться.

– При чем тут это? Если мы вместе, должны же мы хоть иногда видеться. Пока мы не начали встречаться, тебя отпускали везде – как всех девочек. А теперь держат взаперти, как маленького ребенка. Думаю, это Инес виновата.

– Только не надо хаять Инес. Не люблю, когда о моей семье плохо отзываются.

– Против твоей семьи я ничего не имею, но вот сестра у тебя противная. Она меня ненавидит.

– Тебя? Да она даже твоей фамилии не знает.

– Это ты так думаешь. Я всегда в «Террасас» с ней здороваюсь, а она не отвечает. Зато исподтишка смотрит – я много раз замечал.

– Может, ты ей нравишься.

– А может, хватит надо мной издеваться? Что с тобой такое?

– Ничего.

Альберто крепче сжимает Эленину руку, заглядывает в глаза. Лицо у нее очень серьезное.

– Постарайся меня понять, Элена. Ну почему ты такая?

– Какая? – сухо отвечает она.

– Не знаю. Иногда мне кажется, тебе тошно быть со мной. А я влюбляюсь в тебя все сильнее и сильнее. Потому и бешусь, что тебя не вижу.

– Я предупреждала. Не вали теперь на меня.

– Я два года за тобой бегал. И каждый раз, как ты мне отказывала, думал: «Однажды она согласится со мной встречаться, и все плохое, что со мной творится, уйдет». Но сейчас только хуже. Раньше я тебя хоть чаще видел.

– Знаешь что? Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь.

– Как я разговариваю?

– Вот как ты мне это говоришь. Нужно иметь хоть какую-то гордость. Нечего меня упрашивать.

– Я не упрашиваю, просто говорю как есть. Разве ты не моя девушка? На что тебе моя гордость?

– Я не ради себя, а ради тебя. Тебе же без нее хуже.

– Я такой, какой есть.

– Ну, дело твое.

Он снова сжимает ее ладонь, ищет ее глаза, но она отводит взгляд. Вид стал еще более серьезный, даже мрачный.

– Давай не будем ссориться, – говорит Альберто. – Мы так недавно начали встречаться.

– Мне нужно с тобой поговорить, – резко бросает она.

– О чем?

– Я долго думала.

– О чем, Элена?

– Лучше нам остаться друзьями.

– Друзьями? Хочешь меня бросить? Из-за того, что я сказал? Забудь, не обращай на меня внимания.

– Дело не в этом. Я давно уже так думаю. Раньше мы лучше ладили. Мы ведь очень разные.

– Да мне начхать. Я люблю тебя, какие бы мы разные ни были.

– А я нет. Я все обдумала и поняла: я тебя не люблю.

– А, – сказал Альберто, – ну ладно.

Они медленно идут по парку, забыв, что держатся за руки. Молча, не глядя друг на друга, преодолевают метров двадцать. У фонтана она легонько, ненавязчиво разжимает пальцы, он понимает и отпускает. Но они не прерывают шага. Молча, бок о бок, еще раз обходят весь парк, улыбаясь встречным парам. Наконец, у проспекта Ларко останавливаются. Встречаются взглядами.

– Ты точно решила? – говорит Альберто.

– Да. Думаю, да.

– Ладно. Тогда и говорить больше не о чем.

Она кивает, мимолетно улыбается, но тут же вновь делает лицо, приличествующее обстоятельствам. Он протягивает руку. Элена пожимает ее и вежливо, с облегчением говорит:

– Но ведь мы по-прежнему друзья?

– Конечно, – отвечает Альберто, – конечно, друзья.

Он уходит проспектом, петляя между автомобилей, прижатых бамперами к бордюру парка. Сворачивает на улицу Диего Ферре. Там пусто. Едва ли не скачками движется вперед, по центру мостовой. Не успев дойти до улицы Колумба, слышит за спиной звук быстрых шагов и голос, зовущий его по имени. Оборачивается. Это Бебе.

– Привет! – говорит Альберто. – Ты как тут оказался? А как же Матильде?

– Ушла. Ей надо домой пораньше.

Бебе подходит и хлопает Альберто по плечу. Смотрит сердечно, тепло.

– Жаль, что так получилось с Эленой, – говорит он. – Но, по мне, оно и к лучшему. Она тебе не подходит.

– Откуда ты знаешь? Мы только что рассорились.

– Я со вчерашнего вечера знал. Все знали. Только тебе не сказали, чтобы не расстраивать.

– Что-то я не понял, Бебе. Можешь толком сказать?

– А ты не расстроишься?

– Да не расстроюсь я, говори уже.

– Элена с ума сходит по Ричарду.

– Ричарду?

– Да, этому, из Сан-Исидро.

– Кто тебе сказал?

– Никто. Но это и так понятно. Вчера они вместе были у Нати.

– В смысле, на вечеринке у Нати? Элена же не ходила.

– Нет, ходила. Это-то мы и не хотели тебе говорить.

– А мне сказала, не пойдет.

– Вот поэтому я и считаю, что она тебе не подходит.

– Ты ее видел?

– Да. Она весь вечер танцевала с Ричардом. Ана подошла к ней и спросила: «Ты что, рассталась с Альберто?» А она: «Нет, но завтра точно расстанусь». Только не расстраивайся ты из-за этого.

– Да ну, – говорит Альберто, – насрать. Я уже сам уставать начал от Элены, честное слово.

– Вот и отлично, – говорит Бебе и снова хлопает его по плечу, – вот и молодец. Найди себе другую – это лучшая месть, самая обидная, самая сладкая. К примеру, Нати. Она красотка. И сейчас одна.

– Да, – говорит Альберто, – можно. Неплохая мысль.

Они вместе проходят квартал по Диего Ферре и у дома Альберто прощаются. Бебе в знак поддержки еще пару раз хлопает его по плечу. Войдя в дом, Альберто бросился прямиком на лестницу к себе в комнату. Там горел свет. Он распахнул дверь: отец стоял с табелем в руках, мама с задумчивым видом сидела на кровати.

– Привет, – сказал Альберто.

– Добрый вечер, юноша, – сказал отец.

Как обычно, он был одет в темный костюм и, казалось, только что побрился. Волосы блестели. Он старался придать лицу суровое выражение, но время от времени жесткость во взгляде пропадала – глаза начинали придирчиво осматривать сверкающие туфли, галстук в серую крапинку, белоснежный платок в кармане, безупречные руки, манжеты, складки на брюках. Окинув себя противоречивым – беспокойным, но довольным – взглядом, он спохватывался и снова напускал строгий вид.

– Я пораньше вернулся, – сказал Альберто, – голова побаливала.

– Наверное, грипп, – сказала мама. – Ложись-ка в постель, Альбертито.

– Но сперва поговорим, юноша, – сказал отец, потрясая табелем. – Я только что ознакомился.

– Некоторые предметы я завалил, – сказал Альберто, – но главное – на