Идущая - Мария Капшина

"Я слишком хорошо помню свой сон, чтобы тебя ненавидеть, — сказала Реана. — Но зачем, черт возьми, зачем ты выбрала этот ужас? Зачем тебе это?"

"Я выбирала между Таго и Кеилом, развязавшим повязку [зд. между войной и смертью]. Я выбрала Таго. И у меня хватит сил не подчиняться никому!"

"Но подчинялась же! Я б ни за что не стала жить в тюрьме, а ты сама в ней заперлась, ты же и шага сделать не могла! Отказалась от свободы…"

"Я выбрала Таго и власть. А свободы нет. Есть лишь мечты о ней — когда нет смелости принять судьбу".

"Это разговоры о судьбе начинаются, когда нет смелости выбирать и отвечать за себя!" — сердито сказала Реана.

"Да что ты знаешь о судьбе, детка? Ни дерьма, ни крови не видела. Дура ты, как ни крути. Да плащ из огня выдерни, бестолочь!"

Реана рванула плащ, зло затушила огонь (под виртуальную, но явно ощутимую усмешку Реды), забросала кострище и вышла на дорогу. ("Зря не позавтракала", — сказала Реда. Реана зло оскалилась, но ничего не сказала, потому что и сама чувствовала: зря). Было уже светло, и было холодно, а вдобавок ветер усиливался. Дул он второй день с похвальным постоянством, но только теперь стал ощутимо сильным. Вскоре пригнал снеговые тучи — и посыпался снег, мелкий и колючий. Снег красив, когда на него любуешься из окна, и вполне терпим, когда ветер в спину. Но если этот самый ветер больно хлещёт тебя по глазам, любоваться чем бы то ни было уже не выходит: дорогу бы не потерять. Впрочем, чтобы сбиться с дороги, когда она идет по кромке леса, нужно основательно постараться. И тем не менее, ближе к полудню (снег падал уже хлопьями, солнце не разглядеть, просто брела Реана уже долго), она поняла, что нервничает. Порывшись в грудах эмоционального мусора, Реана обнаружила и причину своей нервозности, коей (причиной) оказалась банальная мания преследования. Вполне правомерно было бы списать это на объективные обстоятельства вроде шегдаровских гвардейцев на хвосте и собственной внезаконности, но Реана предпочла все же согласоваться со своим "alter ego":

"Реда! — позвала она. — Это мне мерещится, или ты тоже ощущаешь чьё-то присутствие?"

"Не мерещится. Не ожидала, что ты её заметишь".

"Да я и не заметила, это так, смутное ощущение какое-то… Стой! Кого — "её"?"

"Сапому".

"Сапому? Рысь? Что это ты на староимперский перешла?.. Или… Подожди, это же одно из твоих имён, я ничего не путаю?"

"Да".

"Что — "да"? Лучше сразу расскажи, я всё равно от тебя не отстану!"

Она вздрогнула, когда ведьма сухо, презрительно усмехнулась, но Реда всё же снизошла до объяснений.

"Всё — да. Ты не напутала, Сапома — одно из моих имен. Сапома — это рысь, которая идет за нами от Нори-ол-Те, а сейчас подошла ближе. Она всегда приходит, если может мне понадобиться".

"Хочешь сказать, что эта рысь уже триста лет бродит по окрестностям, поджидая тебя?" — недоверчиво хмыкнула Реана.

"Едва ли. Что ей тут делать?"

"Тебе лучше знать… Чушь какая-то, честно говоря. Если у тебя три века назад была какая-то рысь, то и скончаться от старости она должна была черт знает когда. С чего ты взяла, что это твоя рысь?"

"Сапома — не моя рысь. Сапома — это я".

"Тфу, чёрт, объяснила, называется!.. — Реана вздохнула, помотала головой. — Ладно, чёрт с тобой, будем считать, что это твой тотем. Ну и зачем она пришла?"

"Что-то приближается".

"И что же?"

"Не знаю. Я не оракул. У меня нюх на неприятности, а не дар предвидения. Я чую, что напряжение растёт и вот-вот прорвётся. Ветер ещё не переменился, но переменится скоро".

— Лед тронулся, господа присяжные заседатели… — пробормотала Реана. — Ну-ну, — вздохнула она. — Это ещё вопрос, кто именно тронулся…

"Реда!.. А ты можешь её позвать? Ну, чтоб я её увидела?"

"Могу".

Реана немного ослабила контроль — и громко протяжно мяукнула низким голосом. Чуть помедлив, Сапома отозвалась из снежного месива слева, с поля.

— Она идёт, — сказала Реда, но Реана и сама уже поняла, что донёсшийся ответ был согласием. И ещё поняла, что Реда говорит вслух. Поспешно, но не без труда восстановив status quo, Реана подумала, что удерживать ведьму становится всё сложнее, после каждой такой поблажки её с каждым разом труднее затолкать назад, за прочно запертую дверь отведённой ей каморки на закоулках сознания. "И, в общем-то, понять её можно", — неожиданно для себя подумала Реана, представив себя на её месте, и передёрнула плечами.

Прислушиваясь в ожидании, Реана неожиданно поняла, что чувствует приближение Сапомы, знает, где рысь, куда она движется, что ощущает… И потому не удивилась и не вздрогнула, когда из белой мешанины слева бесшумно сконденсировалась призрачная кошка с черными кисточками на ушах. Вика в том, другом мире, рысей никогда не видела, и потому эту, в метр длиной, сочла маленькой, а окраска полосатой кошки (дымчатой с чёрным, а не рыжевато-серой) не показалась ей странной.

Рысь села, и почти одновременно присела на одну пятку Реана, так что изумрудные глаза Сапомы оказались на одном уровне с её, тёмно-серыми. Они молчали, глядя друг на друга, а снег, частый и крупный, заглушал все звуки, и ничего не было слышно ни на дороге, ни в лесу.

Сапома лениво прикрыла глаза. Дёрнула ухом, стряхивая приставшее перышко снега, бесшумно встала, повернулась и растаяла в снегопаде. Кажется, даже её шагов по скрипучему снегу не было слышно. Реана сидела неподвижно ещё некоторое время. Потом тоже встала, отряхнула снег с колена одним движением. Штаны, промокшие там, где она присела на пятку, закостенели от мороза раньше, чем Реана сумела уложить в голове то, что поняла. Или вообще ничего не поняла? Как ни крути, узнать и осознать — вещи разные.

"Нет, кое-что я всё-таки поняла", — подумала Реана "вслух": то есть, не скрываясь от Реды.

"Что?" — не слишком заинтересованно осведомилась ведьма.

"Что ты имела в виду, говоря, что Сапома — это ты. Не стану врать, будто могу изложить это понимание в хоть как-то упорядоченной форме, но понимаю. Что у меня не раздвоение личности, а "растроение", скорее".

"Или "растроение личности" у меня, — спокойно предположила Реда. — С чего ты взяла, что это ты здесь главная? Тебе не приходило в голову, что это я тебя выдумала?"

"Приходило, — паче чаяния согласилась Реана. — Но эта теория была отметена как нежизнеспособная. Руки-ноги подчиняются мне, и к тому же, я помню время, когда я в этом теле уже была, а тебя ещё не было".

"Это не аргумент. Я тоже помню время, когда ещё твои прабабушки пелёнок не пачкали. И Сапома помнит тоже".

"Но телом управляю я!" — не сдалась Реана.

"Это поправимо", — заверила Реда и замолчала, и в той части сознания, которое арендовала ведьма, было тихо, как в морге, сколько бы Реана ни пыталась пробиться — или хоть подглядеть-подслушать в замочную скважину.