Ураган Уайетта - Десмонд Бэгли

— Господи! — воскликнул Мэннинг. — Мы не успеем.

— Должны успеть, — сказал Фавель с нажимом и обратился к Уайетту. — Что вы имеете в виду, говоря, что он ударит около пяти часов?

— Скорость ветра достигнет шестидесяти миль в час.

— А затопление?

Уайетт покачал головой.

— Не знаю, — честно признался он. — Этот аспект ураганов я, к сожалению, не изучал. Я не знаю, когда ожидать сильной приливной волны, но полагаю, что после шести ее долго ждать не придется.

— Сейчас два часа, — задумчиво сказал Фавель. — Это дает нам четыре часа, в худшем случае — три. Как будут развиваться события в этом промежутке?

— В течение следующего часа облака будут густеть, поднимется ветер. И тогда положение начнет ухудшаться быстро.

— Чарльз, можем ли мы сейчас отступить ко второму эшелону обороны?

Мэннинг нехотя кивнул головой.

— Этот район в принципе уже свободен от населения, но не слишком ли ты торопишься? Если Рокамбо прорвется, он может нас настичь во время отступления, и наши дела пойдут прахом.

Фавель подтянул к себе стоявший на столе телефон.

— Мы отступаем, — твердо сказал он. — Надо торопиться. Приложи все усилия, Чарльз.

— Хорошо, Джулио, — сказал Мэннинг вяло, — сделаю все, что смогу. — И он вышел из зала.

Уайетт не знал, уходить ему вслед за Мэннингом или нет, но Фавель сделал Уайетту знак рукой остаться. Бережно положив телефонную трубку, он сказал:

— Вы упоминали дождь, мистер Уайетт. Насколько серьезен этот фактор?

— Да, ожидается сильный ливень — вам такого не доводилось видеть. Он усилит наводнение в долине Негрито, но я, когда обозначал для вас безопасные районы, принял это во внимание. Я полагаю, что наибольшей силы ливень достигнет к западу отсюда. В общем, можно ожидать от пяти до десяти дюймов осадков в течение двадцати четырех часов.

— Уйма воды, — заметил Фавель. — Какие-либо серьезные военные операции будут невозможны.

Уайетт мрачно ухмыльнулся.

— Я надеюсь, вы все-таки не планируете каких-либо операций на завтра. Если не дождь, так ветер вам воспрепятствует.

Фавель сказал:

— Нет, я имел в виду время после урагана. Спасибо, мистер Уайетт. Сообщайте мне развитие ситуации.

Уайетт возвратился на крышу и продолжил наблюдение за облаками.

Второй удар Рокамбо пришелся по воздуху. Его части легко проникли в город и продвинулись на полмили. Артиллерийский огонь, ведшийся против них, был по-прежнему силен, но стрелковое оружие молчало. Словно в пустоте они сделали еще один бросок и налетели на засаду. Тот, кто замешкался сзади, был спасен, а лихие передовые отряды понесли тяжелые потери от пулеметного огня и вынуждены были отойти зализывать свои раны.

Их несколько приободрил внезапный гул пушек, раздавшийся с другой стороны города. Серрюрье наконец-то начал наступление. Теперь мятежник Фавель со своим войском должен быть раздавлен.

Атака Серрюрье на маленькую горсточку державших оборону солдат Фавеля была сокрушительна. Жестоко и беспощадно, бросая против артиллерии и пулеметов противника свои батальоны, он в трех местах пробил линию обороны и поставил маленькую армию Фавеля перед угрозой быть расчлененной на части. Но Фавель не растерялся и приказал немедленно отступать от окраины в город. На открытом пространстве у него шансов выстоять не было, но уличные бои могли дать ему эту надежду.

Борьба обострялась на обоих фронтах, и армия Фавеля медленно с боями отходила, неся большие потери, но все же несравнимые с потерями правительственных войск. Активность в помещении штаба возросла, вестовые бегали туда-сюда, поскольку Фавель чуть ли не ежеминутно требовал новых сведений о том, как идет эвакуация, скрупулезно отмеривал каждый шаг своего отступления на обоих флангах в соответствии с пульсом уходившей из города людской массы. Это была рискованная затея, и он потерял много хороших солдат, но он упрямо придерживался своего плана.

Город горел с обоих концов. Люди Фавеля поджигали здания, чтобы создать стену огня перед победоносно наступающим противником. Языки пламени раздувались постепенно усиливавшимся ветром, и клубы дыма вздымались и ползли к северу в долину Негрито.

В четыре часа дня Фавель решил оставить свою артиллерию. Он понял, что ему не удастся спасти ее, и отдал приказ офицерам заклинить затворы пушек и уходить. Их все равно нельзя было протащить по забитой беженцами дороге, а после урагана, он знал, они не понадобятся. Часть войск, участвовавших в эвакуации, уже заняли оборонные позиций по восьмидесятифутовому контуру, а напор войск Серрюрье и Рокамбо усиливался.

Пять минут спустя он отдал приказ покинуть штаб, о чем Уайетту, сидевшему на крыше, сообщил вестовой. Бросив последний взгляд на темнеющий горизонт, он заспешил вниз. В фойе стоял Фавель, наблюдавший, как в грузовик у подъезда отеля загружались карты. Он невозмутимо зажигал сигару, и, казалось, это занимало его больше, чем шум битвы.

— Пусть Серрюрье и Рокамбо встретятся и пожмут друг другу руки, — сказал он. — Надеюсь, они разопьют бутылочку рома, и это займет у них некоторое время. — Он улыбнулся. — Думаю, Рокамбо не будет доволен тем, что теперь командование перейдет к Серрюрье.

Солдат на грузовике что-то крикнул, и Фавель, убедившись в том, что сигара его зажжена, поднес спичку к скомканному листку бумаги.

— Извините, — сказал он и направился в бар. Когда он возвратился, в баре стал разгораться огонь. — Ну вот, — сказал он, — теперь мы должны ехать. Пошли. — И он подтолкнул Уайетта к двери.

Когда грузовик отъехал от отеля, Уайетт оглянулся назад и увидел, как через окна стали просачиваться первые струйки дыма, которые тут же подхватывал ветер.

Была половина пятого.

Глава 8

I

Уайетт, сделавший все для эвакуации населения, был потрясен тем, что видел.

Грузовик шел по пустынным улицам городского центра. Звуки сражения эхом отражались от слепых фасадов зданий. Небо все больше темнело, и порывы ветра гнали вдоль грязных тротуаров изодранную в клочья бумагу. Прибитый ветром дым от пожаров теперь стлался понизу, то и дело забивая ноздри и горло.

Уайетт закашлялся, и тут ему на глаза попался человеческий труп, лежавший на тротуаре. Чуть подальше он увидел другой, потом — третий. Это были мужчины, гражданские. Он повернул голову к Фавелю и спросил у него:

— Что это за чертовщина?

Фавель смотрел прямо вперед. Он ответил вопросом на вопрос:

— Вы имеете какое-нибудь представление о том, что такое эвакуация города за несколько часов?